Гвендолин и Лили. Наперекор судьбе (СИ)

Уже беспрепятственно я поднялась на третий этаж. Не успела пройти нескольких шагов, как дверь одной из спален распахнулась. Облаченная в платье цвета шампанского, ко мне медленно подходила Айлин. Напряженное лицо, настороженный взгляд.

– Что ты здесь делаешь? Я тебя не звала.

Я не стала тратить драгоценное время на обличительные речи. Айлин – лишь несчастная, одержимая ревностью женщина, не любимая тем, кого она так отчаянно любила. Мне было жаль графиню, но ее ошибки прощать я не собиралась.

«Помоги мне, папа. Никогда не просила, но прошу сейчас. Пожалуйста, помоги».

Я собрала в кулак всю свою волю; вонзив ногти в мякоть ладонь, призвала на помощь весь резерв своих сил. Магия, что текла у меня в крови, забурлила в венах. Почти незнакомое, уже позабытое ощущение силы и цельности накрыло меня с головой. Я тонула в волнах высвобожденной магической энергии, но захлебнуться не боялась.

Айлин то ли почувствовала что-то, то ли прочитала все по моему лицу. Она встала, как красивое каменное изваяние, глаза опасно сузились. Графиня приподняла кисти, готовая использовать магию в любой момент. Взгляд скользнул по моим рукам – она ожидала увидеть в них оружие. Значит, мне действительно удалось убедить окружение Ареса в том, что магией я не обладаю. Впрочем, ничего удивительного – чего еще ждать от Искры?

Но мое оружие было совсем иного рода. Сама графиня, ее сознание, ее воля – мой холст, на которым я могла рисовать линии наших с ней судеб. Айлин Рэйст казалась сильной, но… она слаба духом, вот и вымещала свою злобу на всех – на ней, на слугах. Она попыталась превратить мою жизнь в кошмар, и хоть у нее и не вышло, я собиралась отплатить ей той же монетой. Я нащупала брешь в ее сознании, и проникла туда невидимым щупальцем своего дара, ломая, искажая.

Воля Айлин Рэйст и без того была хрупка, а моя магия крошила ее на части.

– Ты прекрасна, графиня, – презрительно цедя слова, сказала я. – Но твоя неземная красота – лишь иллюзия, фальшивка. Хочешь увидеть себя такой, какая ты есть на самом деле? Посмотрим, понравится ли тебе то, что ты увидишь…

Я действительно сделала это, хотя едва не лишилась чувств. Из осколков магии я создала в ее сознании нечто подобное зеркалу, которое отражало всю тьму и грязь ее души. Чарам, позволяющим увидеть истинную сущность любого человека – тьму или свет, живущие в его душе, научил меня отец. Но прежде я никогда не использовала эти чары против кого-то. Сплетая отцовскую магию с собственным даром, я не просто заглянула в самую душу Айлин Рэйст через ее глаза, но и заставила ее саму это сделать.

Графиня застыла посреди коридора, взгляд ее, потеряв осмысленность, стал пустым – как у куклы. Ее тело находилось здесь, а разум блуждал во тьме ее собственной души. Все, что она сделала с другими, всю боль, что она причинила людям, обратилась против нее самой.

– Ты сама виновата в том, что чувствуешь и видишь сейчас, – с ненавистью отчеканила я. – Будь ты чиста – перед другими и, главное, перед самой собой, мои чары тебе вреда бы не причинили. То, что ты видишь сейчас – это твоя истинная красота.

И я покинула коридор, оставив графиню Айлин Рэйст наедине с ее собственной бездной.

Лоуренс – бледный, встревоженный, уже поджидал меня на балконе. Неужели он действительно беспокоился обо мне даже не смотря на то, что почувствовал мое отчуждение? Это дорогого стоило…

-    Как я и говорила, графиня препятствовать нам не станет. Не знаю, как долго продляться чары - я впервые делала нечто подобное, но думаю, что у нас есть не меньше суток.

-    Этого должно хватить, - кивнул Лоуренс. Внимательно посмотрел на меня: - Ты в порядке? Ты немного бледная.

-    Как и ты, - через силу улыбнулась я. Я и впрямь чувствовала себя неважно: слишком много энергии потратила в ментальной дуэли с графиней Айлин Рэйст.

- Жаль, что Искра не я, - неловко пошутил Лоуренс. - Я бы поделился с тобой частицей своей силы.

-    Только частицей?

Мы помолчали, даря друг другу неуверенные улыбки. Что-то происходило между нами... разобраться бы только, что...

В конце концов Лоуренсу все же пришлось оставить меня одну. Он отправился в самое логово зверя: в покои графини и графа, где прятался ключ от моей свободы. Прежде, пытаясь узнать у него, возможно ли отпереть браслет как-то иначе, я получила отрицательный ответ: оказалось, пресловутый ключ - не ключ в привычном понимании, а скорее, сосредоточие магической энергии Рэйста, воплощенное в материальную форму. Подделать его можно, но только при условии, что удастся вытянуть энергию из самого Рэйста, а незамеченным это, разумеется, остаться не сможет.

Потекли минуты томительного ожидания. Я уговаривала себя не волноваться, ведь Лоуренс наверняка знал, что делал. Графиня пока не представляла никакой опасности - в своих чарах я была уверена, граф уединился среди мертвецов. И все равно душу терзало беспокойство. Быть равнодушной к Лоуренсу я не могла. Не умела.

Когда я увидела его силуэт, идущий по ленте коридора ко мне, из груди вырвался облегченный вздох. Но еще большее облегчение вкупе с радостью я испытала, когда увидела, что находится в его руках.

Ключ оказался прямоугольной полоской из странного черного металла со сверкающими бликами на поверхности. С замиранием сердца я протянула руку вперед. Лоуренс осторожно взял ее в свою руку, хотя надобности в этом не было никакой. И только после этого продел ключ в едва заметное отверстие в браслете.

Негромкий щелчок стал для меня самой сладкой музыкой на свете. И пускай я все еще нахожусь на чужой земле, я свободна - чары Рэйста больше не имели надо мной власти. А значит, побег стал не просто мечтой, а целью, ради которой я готова была пойти на все.

Лоуренс скинул браслет с моей кисти с гримасой отвращения, будто ядовитую змею. На коже осталась красная полоса. Лоуренс осторожно растер ее, а затем... наклонился и быстро поцеловал мое запястье. Я вспыхнула, изо всех сил пытаясь не улыбнуться. Рано, еще слишком рано для взаимности. Я все еще не знала, кто такой - Лоуренс Галлахар. Но и руки, кляня себя за мгновение слабости, отнимать не стала. Чувствовать его губы, скользящие по моей коже, видеть проникновенный взгляд, таящий в невысказанные слова и желания...

-    Спасибо. - Голос мой звучал сухо - я не хотела быть неблагодарной, но и не желала давать Лоуренсу напрасных надежд. Правда, мой сдержанный тон его не обманул - уголок его губ чуть дрогнул, в глазах заплясали бесенята.

Но он тут же стал серьезен.

-    Ты... действительно хочешь помочь мне с чарами Лайарой?

-    Конечно, - без запинки отозвалась я. - Просто отведи меня к ней. Я все равно не собираюсь оставаться здесь больше ни минуты. Арес...

-    Арес не следит за мной с тех пор, как превратил меня в мантикора, - мрачно сказал Лоуренс. - Знает, что мне от него никуда не деться. Возможно, Айлин, желая выслужиться перед новым герцогом Даневии, и докладывала ему о том, что происходило во дворце, но... благодаря тебе, этого мы можем больше не бояться.

-    Значит, немедля отправляемся к Лайарой?

В лес. Такую манящую и кажущуюся близкой свободу.

Во рту вдруг пересохло.

- Да. Все необходимое для путешествия я уже собрал. Если тебе нужно...

Я мотнула головой. Ничего во дворце мне не принадлежало, а когда я покидала дом, мне не дали шанса ничего взять с собой.

-    Тогда идем.

Покидая дворец со смешанным чувством радости и неверия, я поклялась самой себе, что больше никогда сюда не вернусь.

Глава двадцать седьмая. Гвендолин

Лайарой… Она была прекрасна – прекраснее любого из когда-либо виденных мной людей. Золотистые волосы, мягкими волнами спадающие до самых колен, точеная фигурка с тонкой талией, которую можно было обхватить двумя руками, чуть удлиненное лицо с большими глазами и пухлым ртом. Я никогда не жаловалась на собственную внешность, но рядом с Лайарой казалась самой себе… тусклой, блеклой.