Любовь сильнее Тьмы (СИ)

Арименэль наконец подняла взгляд, посмотрела в окно.

Там ярко светило солнце. Слышалось весёлое щебетание птиц. Звонкие голоса.

Жизнь продолжалась. Хотя она никогда не стала бы прежней.

***

В Мандосе совершенно нет времени. Нет минут и часов. Неизвестно, сколько минет дней в мире живых.

Моргомир не знал, сколько он здесь уже находится. Часто назгул беседовал с матерью и Намо, старался разыскать эльфов, которые когда-то погибли по его вине.

Многие уже возродились, но те, кто продолжал оставаться в Чертогах, практически простили Кольценосца.

Сам Моргомир, оставаясь один, часто вспоминал Арименэль. Но Намо и Вайрэ не отвечали на его вопросы о ней.

Эсилиэль с волнением подошла к сыну. Рядом с ней появился серьёзный Намо.

— Моргомир, я разговаривала с Мандосом и Вайрэ, — эльфийка покосилась в сторону Владыки Судеб, но тот решил взять дело в свои руки.

— Я вполне могу отправить тебя обратно в Средиземье, — Феантури бесстрастно смотрел на назгула, — только не в моих силах избавить тебя от власти над Сауроном. У тебя есть выбор. Я могу отправить тебя в одно место, но ты не сможешь его покинуть, пока будешь оставаться назгулом, — Намо выдержал долгую паузу, но уже было понятно, что он хочет сказать, — либо ты остаёшься в моих Чертогах. Может быть, до конца Арды. На Пути отправиться ты не можешь.

Моргомир молча смотрел Мандосу в глаза. Он знал, что этот выбор равноправен.

Валар дают шанс. Второй шанс.

Только если он, Моргомир, не будет пребывать в Чертогах, то у него может получиться послать Арименэль хотя бы какую-то весточку.

— И что же будет, если я выберу первое? Как мне освободиться от кольца? — Девятый видел вспыхнувшую в глазах Эсилиэль надежду.

— Узнаешь сам. Со временем, — коротко ответил Намо. Было понятно, что он не скажет. — Всё зависит лишь от тебя.

Моргомир склонил голову в знак понимания. Эсилиэль улыбнулась, да и на лицо Судьи появился намёк на улыбку.

— Где же я окажусь? — лишь этот вопрос интересовал Кольценосца.

Намо чуть помедлил с ответом, а потом наконец медленно произнёс:

— Это место, где есть люди с похожей судьбой. Они тоже ожидают своей участи… И не могут освободиться. Только ты, в отличии от них, будешь жив, — Феантури перевёл взгляд с Моргомира на Эсилиэль, — я дам вам время попрощаться.

Назгул с лёгкой грустью посмотрел на мать. Та улыбалась, хотя в её глазах застыли слёзы.

— Мы вряд ли увидимся теперь, — Моргомир вздохнул. Не смотря ни на что, расставаться с матерью, которую он так любил и раньше не видел, не хотелось. — Прощай, матушка.

— Я так не познакомила тебя с твоими родственниками, — с сожалением вспомнила эллет, — и не рассказала о… Впрочем, теперь уже некогда. Возможно, ты всё узнаешь. Потом.

Моргомир лишь молча обнял мать. Потом отстранился. Взглянул на Мандоса. Тот всё понял без слов.

Мир как-то сразу потускнел, начал медленно исчезать.

Эсилиэль лишь улыбнулась и помахала рукой.

Закружились невесть откуда взявшиеся звёзды. Мерцали и переливались. Потом вдруг внезапно вспыхнули ослепительным светом, таким ярким, что Моргомир зажмурился и отступил на шаг назад.

А потом всё исчезло.

Пропали Чертоги. В воздухе пронёсся холодный, пробирающий до мурашек промозглый ветер.

Это было уже совсем другое место. Тёмное, холодное.

Назгул с недоумением огляделся по сторонам, стараясь понять где он находится. Потом вдруг что-то прояснилось в его памяти, и на лице Кольценосца появилась усмешка, впрочем, весьма удивлённая.

— Значит, Димхольд*…

***

Прошло совсем немного времени, а в Ривенделле уже заговорили о совете, на который будут созваны представители всех свободных народов Средиземья.

Весь Имладрис охватило волнение. На этом совете решат, что же делать с Кольцом Всевластия.

Глорфиндейл вызвался помочь Фродо, который должен был прийти в Ривенделл, и в скором времени эльда собирался уехать из долины.

На западный Тракт отправился ещё и отряд эльфов : расчищать дорогу от орков и прочей нечисти.

Наступил октябрь. Всё чаще и чаще лили хмурые дожди, и на землю опускались первые холода. Тёмные тучи закрывали солнце.

Арименэль всю ночь не спала. Прошло столько времени, и боль в сердце чуть приугасла, затаилась глубоко в душе.

“Не тот сильный, кто никогда не испытывал боль, а тот, кто может найти в себе силы жить дальше”

Эльфийка, присев на скамейку, задумчиво покрутила в руках алый кленовый лист.

Ей не давала покоя эта фраза.

Глорфиндейл был прав, бесконечно прав. Он прожил долгую жизнь, многое узнал, но явно не всё.

Предполагал ли когда-нибудь, что может быть такая любовь? Что может быть такая история? Вряд ли…

Солнце ненадолго выглянуло из-за облаков и отразилось в сверкающих каплях дождя, который прошёл совсем недавно, утром.

Скоро будет Совет. Что решат на нём? Какова будет дальнейшая судьба Средиземье? Эльфов? Людей?

Глорфиндейл был в Мандосе, но никогда не рассказывал об этом. Для него это была больная тема.

Как же там сейчас? Что с Моргомиром?

Эти размышления мучили девушку всю ночь, не давая заснуть. Эльфийка и так слишком устала за последнее время, поэтому сейчас ходила сонная, вялая.

“А что, во сне как будто бы ответ будет, — мысленно усмехнулась Арименэль, — как будто я смогу узнать, что с Моргомиром”

Эллет закрыла глаза, не в силах бороться с усталостью. Рука непроизвольно разжалась, и кленовый лист плавно упал на землю.

Девушка заснула.

***

Арименэль показалось, что она лишь на секунду закрыла глаза, а потому поспешно вскочила, сбрасывая сон.

И изумлённо ахнула: это был явно не Ривенделл.

Золотистые листья на ветках странных, ранее не виданных деревьях, чуть покачивались на лёгком, ласковом ветерке.

Под ногами расстилалась шелковистая трава, усыпанная цветами. Словно и не было тут осени.

Слышалось тихое пение птиц, а где-то совсем далеко слышалась дивная эльфийская музыка. Такой красоты девушка никогда не слышала, а потому замерла в восхищении.

— Нравится? — лукаво поинтересовался кто-то.

Арименэль обернулась.

Рядом с ней стоял высокий эльф в синей мантии. Длинные серебристые волосы были заплетены в простую незамысловатую причёску, а ярко-синие глаза, казалось, даже сияли.

— Да, красиво, — с лёгким смущением кивнула девушка, с любопытством глядя на, как казалось, эльфа, — тут так прекрасно… — эллет снова огляделась по сторонам, стараясь не думать, как сюда попала, — немного похоже на Лориэн.

— Неудивительно, — хмыкнул незнакомец с чуть заметной улыбкой, — Артанис назвала свой лес в честь этого, — он сделал неопределённое движение рукой, — нашего Лориэна.

Арименэль испуганно и удивлённо замерла, с недоумением смотря на улыбающегося эльфа. Или не эльфа?..

— Вы вала Ирмо? — опомнившись от первого удивления, спросила эллет, восхищенно уставившись на младшего из Феантури, — и это правда Лориэн?

Вала чуть улыбнулся, замечая в глазах Арименэль восторг.

Раньше эльфийка читала о Валар только в летописях, которые всегда любила. С самого детства она знала многое о древних временах.

— Да, это я, — всё ещё посмеиваясь, ответил Ирмо, — и ты сейчас действительно у меня в Лориэне. Кажется, ты говорила, что во сне нельзя ничего узнать? Так вот, как видишь, это не так.

Арименэль чуть виновато улыбнулась, пожала плечами, но потом в её глазах появилась тревога.

— Вы знаете что-то о Моргомире? Где он? Что с ним? — девушка прямо-таки засыпала валу вопросами, и тут закатил глаза, мол, “ох уж эти влюблённые”.

— Тише, тише, — остановил эллет Владыка грёз, — давай всё по порядку. Я действительно знаю, что с твоим Моргомиром. Для этого я и перенёс твою фэа сюда.

Арименэль понятливо кивнула и украдкой попыталась коснуться листьев на ветке дерева. Рука прошла сквозь листву. В Лориэне действительно присутствовала лишь фэа.

— Дело в том, что по решению моего брата Намо Мандоса, Моргомиру был предоставлен выбор: остаться в Чертогах или же отправиться в Димхольт, — Ирмо выдержал долгую паузу, давая эльфийке осознать услышанная.