Смертные тени

Тиш выдвинула другой ящик.

— Священные лезвия возьмешь?

Когда они учились в начальной школе, Айриэл устроил им нечто вроде экскурсии по разным храмам. В каждом храме, куда они приезжали, мужчина или женщина читали особую молитву, благословляя острые предметы. Под конец у сестер образовалась целая коробка режущих и колющих штучек, благословленных жрецами и жрицами каких-то таинственных культов смертных. Как и многие подарки Айриэла, «священные лезвия» имели практическую ценность.

— Всего не предусмотришь, — сказал им тогда Айриэл. — Мы не единственные, с кем вы можете столкнуться темной ночью.

Эни предпочитала не таскать эти штучки с собой. Металл, даже благословенный, отпугивал многих фэйри, с которыми ей хотелось сдружиться. Но она должна думать о себе. Рисковать нельзя. Особенно сейчас.

Она расстегнула рубашку, прикрепила к плечу нечто вроде вертикальной кобуры и засунула туда нож танно с восьмидюймовым, частично зазубренным лезвием.

— Этого мало, — сказала Тиш, поправляя ей кобуру. — Бери все. Я попрошу Айриэла пополнить коллекцию.

Эни кивнула. Она взяла еще один нож с узким лезвием, разбрасыватель железных опилок, внешне напоминающий перечницу, а также портативную пружинную дубинку. Все это отправилось в кобуру. Любое количество этих штучек не гарантировало ей победу над Бананак, но на дороге хватает и других опасностей. Те же фэйри-одиночки и ли-эрги. Эни только сейчас прочувствовала: она уезжает из-под защиты Темного двора. Уезжать было страшно, однако подвергать близких опасности — еще страшнее. Подумав, Эни добавила к арсеналу «отпугиватель крокодилов» — огнестрельное приспособление, из которого можно палить даже под водой.

Тиш рассеянно сгибала и разгибала пальцы. Чувствовалось: нервы у нее на пределе, но ей не хотелось добавлять к тревогам сестры свои. Впрочем, ей не требовались слова. Все эмоции Тиш моментально отражались у нее на лице. Как и Эни, она боялась.

«Нам незачем сотрясать воздух словами», — подумала Эни.

Тиш улыбнулась, словно прочла ее мысли. Еще красноречивее оказалась произнесенная сестрой фраза:

— Когда отец тебя поймает, он жутко рассердится.

— А кто сказал, что он меня поймает? Не только у него есть свой конь.

Мысль о том, что Габриэл узнает про ее коня, обрадовала ее.

«Он будет горд».

— Я люблю тебя, — прошептала она Тиш.

Тиш крепко обняла Эни и несколько секунд не опускала.

— Будь осторожна. Я прошу тебя.

— И я тебя прошу.

Они снова обнялись. Потом осторожно щелкнули замком и открыли окно.

Эни вылезла на улицу. Тиш подала ей рюкзак и «отпугиватель крокодилов», который Эни запихала в карман джинсов. Потом Тиш закрыла окно и сразу же задернула шторы.

Эни не заметила, как одолела половину квартала. Ее ноги едва касались тротуара.

«Это будет лучше для всех», — мысленно твердила она.

Так оно и есть! Она успела пройти совсем немного, как вдруг почувствовала слежку за собой. Не меняя темпа, Эни свернула в боковую улочку и двинулась к месту, где оставила коня.

«Ты меня слышишь?»

Эни представила, как уже скоро помчится прочь из Хантсдейла, ощутила тепло живого автомобиля, чей капот успел нагреться на солнце.

«Ты не спишь?»

«Слышу, но нам было бы легче общаться, если бы у меня появилось имя».

Сейчас его голос напоминал негромкое тарахтенье мотора. «Я думал об этом. У меня нет имени. А когда у коня появляется всадник, без имени никак нельзя». Тарахтенье сделалось громче.

«Мне очень важно получить имя, Эни».

«Хорошо, но только не сейчас. Договорились? Сейчас не самое лучшее время».

«Тогда как можно скорее», — попросил конь.

Эни скинула с плеча рюкзак, нагнулась и достала скин-ду. Потом обернулась навстречу преследователю, и… у нее начали подкашиваться ноги. Невдалеке стоял фэйри из «Вороньего гнезда», которого она поцеловала и который вкусил ее крови.

— Так это ты? — сказала она.

— Как видишь.

«Не надо с ним разговаривать», — мысленно предупредил ее конь.

Эни стало легче. Теперь ее конь превратился в громадный, тяжелый «хаммер». Конечно, в нем по-прежнему не было ни капли металла, но зато какая иллюзия сходства! Вид живого армейского вездехода устрашил бы кого угодно.

Однако красавчик фэйри не испугался и не сдвинулся с места.

— Я думала, ты свалил, — сказала Эни и тоже остановилась.

— В общем-то, да.

Он опять рассматривал ее немигающими глазами. Как тогда, в «Вороньем гнезде». Эни вздрогнула. Одна часть ее существа хотела спросить, не он ли все время преследовал ее. Другая часть предпочитала об этом не знать.

— А ты знаешь, кто я? — с вызовом спросила Эни.

Фэйри оглядел ее с ног до головы.

— Фэйри из клуба… Мне достаточно этого, если ты не захочешь еще что-то рассказать о себе.

Тогда Эни расправила плечи и уставилась на него. Это было совсем нетрудно.

— Ты что, преследуешь меня?

— Да. А ты намерена бежать?

— Сумею ли?

— Нет.

Фэйри прошел мимо нее и свернул в узкий тенистый переулок.

— Тебе нужно отправиться со мной.

Эни хотелось надеяться, что причина преследования — ее поцелуй. Но она не была романтической дурой, чтобы поверить в подобное. Всякий желал добиться благосклонности Габриэла, Ниалла или Айриэла. Скорее всего, у этого красавчика какие-то политические цели.

«Или он… заодно с Бананак», — подумала Эни и похолодела.

— Это… Бананак тебя послала? — спросила она, не двигаясь с места.

Фэйри остановился.

— Никто меня не посылал. У меня здесь свой интерес.

— Интерес к чему? — спросила Эни, и ее снова передернуло.

— К тебе, — почти шепотом ответил фэйри, успевший слиться с тенями.

Эни двинулась к переулку.

«Берегись его», — пробормотал конь.

«Я немного позабавлюсь. Чуть-чуть подкреплюсь перед дорогой, — беззвучно ответила Эни. — Я его не убью… если сам не напросится».

Благоразумие подсказывало ей, что лучше не раскрываться и не называть себя. Однако спортивный азарт был сильнее.

— Я не из одиночек, — сказала Эни.

Фэйри держался непринужденно, но в каждом его движении ощущалась настороженность. Эни это сразу заметила. Фэйри следил за ней глазами дуэлянта, привыкшего к поединкам.

— Я это знаю.

Он улыбнулся. Слегка, уголками рта. В нем не было грубости Темного двора, вкрадчивости Высокого двора и приторной любезности двора Лета.

— Ты никак из двора Зимы? — спросила Эни, пряча за спину руку с ножом.

— Нет. Холод не по мне.

Теперь он не улыбался. Если до сих пор он казался ей красавчиком, ищущим грешных развлечений, то теперь Эни увидела перед собой серьезного, опытного противника.

Она вглядывалась в его глаза. В них не читалось темных страстей или эмоций, но и теплоты в его взгляде не было.

— И к Лету ты не имеешь отношения, — растерянно произнесла Эни.

— Как и ты.

Не знай она Темного двора, Эни подумала бы, что он оттуда. Но с помощью Габриэла и Айриэла она прошла хорошую школу и знала особенности фэйри своего двора. Те привыкли скрывать свою силу. Ее вероятный противник и не думал этого делать.

— А для Высокого двора тебе заносчивости не хватает, — заключила она.

— Конечно.

Тем не менее его глаза говорили другое. Он был опасен. Вся интуиция, какая имелась у Эни, подсказывала ей: этот фэйри создан из тех же теней, что и Айриэл. Ему самое место при Темном дворе.

«Эни, при моих нынешних габаритах мне не втиснуться в переулок», — услышала она скрытое предупреждение коня.

Но не остановилась.

— Тогда кто ты? Ганканах? Водный фэйри? Помоги мне выбраться отсюда. Возможно, ты одиночка, но у тебя достаточно силы, чтобы болтаться по городу.

Эни попыталась достать и второй нож. Нет, ножи ей не помогут. Если сила этого фэйри не пустая бравада (а его свободные прогулки по Хантсдейлу говорили в пользу такого довода), тогда ей с ним не справиться. Но и отступать она не собиралась.