К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)

— Какая хорошая песня, — сказала Полумна, покачиваясь в такт вальсовому ритму, а через несколько секунд и она скользнула на танцевальный настил и закружилась на месте — одна, закрыв глаза и помахивая руками.

— Она великолепна, правда? — сказал Рон. — И всегда была хороша.

Гермиона приятно взволновалась, когда к ним подсел Виктор, впрочем, на сей раз Виктор комплиментов ей говорить не стал, а спросил, сердито нахмурясь:

— Кто этот человек в желтом?

— Ксенофилиус Лавгуд, отец моей девушки, — ответил Рон. Парень обратил внимание на то, что Луна танцует вместе со своим отцом, — а что не так?

— Просто он какой-то…

— Странный? — спросила Гермиона, делая глоток лимонада.

— Да, — кивнул Виктор.

— Вижу, что ты изменился, — сказала Гермиона.

— В каком смысле?

— Странность для тебя раньше не была таковой, — сказала Гермиона, — я ведь грязнокровка. То, что ты обратил на меня тогда внимание тоже в какой-то мере странно. — Гарри понял, что разговор сейчас приобретет неодобрительный характер, поэтому поспешил встать.

— Гермиона, не откажешься ли ты потанцевать со мной? — спросил Гарри.

— Конечно, Дадли, пойдем, — Гермиона назвала первое попавшееся имя, и встав из-за стола, пошла с Гарри в толпу танцующих.

Чуть погодя, Гарри передал, так сказать, Гермиону Рону, когда тот потерял Полумну из виду. Гарри смотрел перед собой, почти не сознавая того, что происходило вокруг, и не заметил выбравшейся из толпы Гермионы, пока она не уселась на соседний стул.

— Все, больше танцевать не могу, — пропыхтела она, стягивая с ног туфли и растирая ступни. — Рон пошел сливочное пиво искать. Странно, я только что видела, как Виктор летит на всех парусах от отца Полумны, похоже, они повздорили… — Гермиона вгляделась в его лицо и понизила голос: — Гарри, что случилось? — Он не знал, с чего начать, впрочем, начинать было поздно.

Именно в этот миг нечто большое и серебристое пробило навес над танцевальным настилом. Грациозная, поблескивающая рысь мягко приземлилась прямо посреди толпы танцующих. Все лица обратились к ней, а люди, оказавшиеся к рыси ближе прочих, нелепо застыли, не завершив танцевальных па.

— Это же Патронус мистера Кингсли, — воскликнула Гермиона. Патронус разинул пасть и громким, низким, тягучим голосом Кингсли Бруствера сообщил:

— Министерство пало. Скримджер убит. Они уже близко.

Все казалось размытым, замедленным. Гарри и Гермиона вскочили на ноги, выхватили палочки. Многие только теперь сообразили, что произошло нечто странное, лица еще поворачивались к таявшей в воздухе серебряной рыси. Безмолвие холодными кругами расходилось от места, на котором приземлился Патронус. Потом кто-то закричал. Гарри с Гермионой бросились в гущу запаниковавшей толпы. Гости разбегались во все стороны, многие трансгрессировали — чары, защищавшие «Нору», разрушились.

— Рон! Полумна! Джинни! — кричала Гермиона. — Ребята, где вы?

Пока они проталкивались через танцевальный настил, Гарри заметил, как в толпе появляются фигуры в плащах и масках, потом увидел Люпина и Тонкс, поднявших над головой палочки, услышал, как оба крикнули: «Протего!» — и крик этот словно эхом отозвался отовсюду.

— РЕБЯТА! — звала Гермиона, уже почти рыдая; охваченные ужасом гости толкали ее и Гарри со всех сторон. Гарри схватил ее за руку, чтобы их не отнесло друг от друга, и тут над их головами со свистом пронеслась вспышка света — было ли это защитное заклинание или что похуже, он не знал… Внезапно, Гермиона получает удар в грудь и отлетает в сторону. Гарри уже столкнулся с Роном, но увидел, что Гермиона одна. Они вдвоём быстро побежали к ней. К Гермионе подходил Яксли.

— Экспеллиармус! — крикнула Гермиона. Палочка Пожирателя вылетела у него из рук, а Рон и Гарри оглушили его. Они помогли подруге встать, как вдруг Гарри увидел Джинни, которая билась с Долишем.

— ДЖИННИ! — Гарри хотел ей помочь, но Гермиона с Рон схватили его за руки.

Зрение и слух изменили ему, на него навалилась тьма, он ощущал лишь ладонь Гермионы и прорезал пространство и время, уносясь от «Норы», от слетающих с неба Пожирателей смерти, а может быть, и от самого Волан-де-Морта…

— Где мы? — спросил голос Рона. Гарри открыл глаза. На миг ему показалось, что они все же остались на свадебном пиру — со всех сторон их окружали люди.

— На Тотнем-Кортроуд, — ответила задыхающаяся Гермиона. — Вы шагайте, просто шагайте, нам нужно найти место, где можно переодеться. — Гарри так и сделал. Под звездами, переливавшимися над их головами, они наполовину шли, наполовину бежали по широкой темной улице, полной ночных гуляк, обставленной с обеих сторон закрытыми на ночь магазинами. Мимо прогромыхал двухэтажный автобус, с крыши которого на них уставилась компания развеселых, недавно покинувших пивную кутил — Гарри и Рон так и остались в мантиях.

— Нам же не во что переодеться, Гермиона, — сказал Рон, когда какая-то молодая женщина, взглянув на него, разразилась пронзительным смехом.

— И почему я не додумался взять с собой мантию-невидимку? — произнес, мысленно ругая себя за глупость, Гарри. — Весь год таскал ее с собой и вот…

— Все в порядке, мантию я прихватила и одежду для вас тоже, — ответила Гермиона. — Просто старайтесь вести себя естественно, пока… Ага, вот это сгодится. — она провела их по боковой улочке, потом в темный проулок.

— Мантию, говоришь, прихватила и одежду для нас… — сказал Гарри, вглядываясь в Гермиону, державшую в руках всего-навсего расшитую бисером сумочку, в которой она теперь рылась.

— Ну да, все здесь, — подтвердила Гермиона и, к полному изумлению Гарри и Рона, вытащила из сумочки две пары джинсов, хлопчатобумажную футболку, бордовые носки и серебристую мантию-невидимку.

— Но как, ад раскаленный…

— Заклятие Незримого расширения, — ответила Гермиона. — Штука сложная, но, похоже, я с ней справилась; во всяком случае, мне удалось втиснуть сюда все, что нам потребуется.

— А разве после приключений Ньюта Саламандера это заклинание не считается запретным? — спросил Рон.

— Я ведь слизеринка, забыл? — улыбнулась Гермиона. — Я вспомнила палатку, в которой мы были на Чемпионате мира по квиддичу летом, перед четвёртым курсом. — Она легко встряхнула непрочную на вид сумочку — послышался звук, какой издает контейнер, внутри которого перекатываются тяжелые предметы. — Черт, это, наверное, книги, — сказала Гермиона, заглядывая внутрь, — а я то их по темам раскладывала… ну ладно… Гарри, ты бы лучше надел мантию-невидимку Рон, переодевайся побыстрее!

— Когда же ты все это проделала? — спросил Гарри, пока Рон выбирался из мантии.

— Я же тебе говорила в «Норе», я несколько дней укладывала все нужное, знаешь, на случай, если придется быстро сматываться. И рюкзак твой сюда сегодня утром засунула, после того как ты переменил внешность. И чтобы ты не улизнул никуда, как сегодня ночью собирался сделать. Как чувствовала…

— Знаешь, ты поразительна, — сказал Рон, протягивая ей свою свернутую в узел мантию.

— Спасибо, — со слабой улыбкой ответила Гермиона, заталкивая ее в сумочку. — Гарри, прошу тебя, надень же ты, наконец, мантию-невидимку. — Гарри набросил мантию на плечи, натянул ее через голову и скрылся из глаз. Он только теперь начал понимать, что произошло.

— Другие… те, кто был на свадьбе…

— Мы не можем сейчас думать о других, — зашептала Гермиона. — Они приходили за тобой, Гарри. Если мы вернемся, мы подвергнем всех еще большей опасности.

— Она права, — сказал Рон, похоже, понявший, даже не видя лица Гарри, что тот собирается заспорить. — Там была большая часть Ордена, он обо всех позаботится. — Гарри кивнул, потом сообразил, что друзья видеть его не могут, и сказал:

— Да. — Однако он думал о Джинни, и едкий, как кислота, страх вскипал в его желудке.

— Ты зря волнуешься за Джинни, — спокойно сказала Гермиона, — я уверена, что с ней все будет в порядке.

После недолгого молчания, троица решила отправиться куда-нибудь поесть, а после отправиться на поиски. Идеей стало кафе, которое было неподалеку. Гермиона и Рон, разведав обстановку, сказали Гарри идти посередине, чтобы на всякий случай они могли его закрыть. Рон пропустил вперед Гермиону, затем зашел вместе с Гарри.