В поисках будущего (СИ)

Но он слишком нахер мил для своего же блага.

Думаю, поэтому я солгала насчет жениха, хотя формально, я не сказала, что помолвлена, я просто позволила ему в это поверить, и он пришел к своим собственным выводам. Так что на самом деле, я считаю, это не совсем моя вина. Но все равно, я не знаю, зачем я это сделала. Это было что-то, что само собой слетело с моего языка, прежде чем я успела остановиться. Думаю, я хотела доказать ему, что хоть сам он и не изменился, я выросла и продвинулась к лучшему. Хотя это и не так. Но все равно, хорошо притворяться.

Но теперь я начинаю новую стадию. Новую главу в моей жизни. Новую работу. И лондонский Гринготтс мало отличается от парижского. Моя работа все такая же, и у меня даже есть свой собственный маленький кабинет, в отличие от того, что я делила с Изабель ЛаРю в Париже. Честно, моя работа не такая уж и важная. Большей частью это слежка за цифрами; я наблюдаю за вкладами и снятиями денег с крупных счетов, чтобы убедиться, что не производится ничего подозрительного или чего-то в этом роде. Я на самом деле хочу быть ликвидатором проклятий, но пока мне не повезло это устроить. Кажется, что все, кто работают в Гринготтсе, хотят быть ликвидаторами проклятий, и серьезно, здесь ведь не так много должностей, верно?

Так что пока я стараюсь довольствоваться своей маленькой позицией и своим столом и стараюсь справиться как можно лучше. И, конечно, это всего лишь случайность и ужасное стечение обстоятельств, что папка с делом Джеймса Поттера легла на мой стол на второй день работы. Она похожа на все остальные папки, что лежали у меня на столе и здесь, и в Париже. Это не совсем удивительно, учитывая, что я теперь имею дела с более крупными счетами, и я читала о его последнем контракте в газетах. Сказать, что он хорошо зарабатывает, будет большим преуменьшением. Как ни больно мне это признать, он ни капли не пострадал из-за того маленького трюка, что сыграл с экзаменами на седьмом курсе. На настоящий момент он зарабатывает больше всех наших бывших одноклассников и ничуточки не страдает.

И от этого меня как бы тошнит, честно.

Но блядь. Кто знал, что у него столько? Цифры в его папке и близко не сравнятся с теми, что названы в газетах… Я не знаю, откуда нахер он достал остальные деньги, но я столько и в жизни не видела… а я работаю в банке.

Его последнее огромное снятие было в «Побрякушках и Безделушках Бандора», небольшом ювелирном магазинчике в Кривом Переулке, известном самыми дорогими в мире маленькими вещицами. Определенно именно такими, учитывая, что счет оттуда пришел на тринадцать с половиной тысяч галеонов. Понятия не имею, что он купил, но подозреваю, что-то для этой тощей девки, с которой он встречается. Наверное, купил ей кольцо с бриллиантом, чтобы потом продать свои фото с помолвки газетам за пятьдесят тысяч или что-нибудь такое же идиотское. Ну и что? Мне плевать, с кем он помолвлен. Он может жениться на ком захочет; серьезно, это не имеет отношения ко мне, ведь так?

Ну, разве я не счастливица, что на второй же день своей совершенно новой работы, получила эту папку и неизбежную встречу с ним? Когда бы ни случилась такая покупка, клиент должен прийти в банк и подписать специальные подтверждающие документы, чтобы позволить нам перевести средства по назначению. У меня таких встреч по восемь на дню, и в них нет ничего особенно интересного. И хотя эта может быть интересной, я ни в коем случае не жду ее с нетерпением. Я думала о том, как бы с кем-нибудь поменяться, но, как оказалось, меня специально привязали к этому делу. Всем остальным в моем отделе не особенно нравится Джеймс Поттер — на самом деле точно фраза звучит как: «Этот испорченный козел, который не проработал и дня в своей жизни и абсолютно ни к чему не относится серьезно».

Мне, наверное, надо было сделать табличку со словами: «Эй вы! Я потеряла с ним девственность! Он разбил мне сердце! А теперь я работаю в банке! Не заставляйте меня называть его “сэр”!» и поднимать ее в ответ, но не уверена, как бы они к этому отнеслись. И вообще, я не люблю рассказывать о своей короткой истории с Джеймсом Поттером людям, которых я по-настоящему не знаю. Когда они это узнают, то задают мне вопросы вроде: «И ты была так глупа, что позволила этому закончиться?». Само собой, они не в курсе о его полном и абсолютном недостатке серьезности и зрелости — по крайней мере, мои коллеги хотя бы об этом догадываются…

Встреча назначена на час тридцать, а уже час двадцать пять; я начинаю приводить бумаги в порядок. Я раскладываю их на столе, успокаивая дыхание, пока жду его прибытия. Не знаю, почему я нервничаю. Как будто я не встретила его случайно несколько дней назад. Думаю, у меня не было шанса понервничать тогда, поэтому я делаю это сейчас. Это глупо, правда, учитывая, что я знаю Джеймса с одиннадцати… Но, думаю, за четыре года многое произошло, и это большой срок. Я больше не знаю его, а он не знает меня. Но все равно, я не должна нервничать.

И я не должна была начинать собирать бумаги в час двадцать пять, потому что уже без пятнадцати два, а его еще нет. Это неудивительно, конечно, и я должна была это знать. Он никогда в жизни не приходил вовремя. Может, я думала, что за эти четыре года что-то изменилось, но это лишь мечты…

Наконец в два шестнадцать раздается стук в мою дверь, и один из менеджеров придерживает ее для Джеймса, который выглядит глупо замаскированным, в темных очках и с по-идиотски приподнятым воротником. Похож на вампира, старающегося прикрыться от солнца. Конечно же, очки снимаются, и его важный вид испаряется в ту же секунду, как он видит меня. На самом деле, выражение его лица почти забавное.

— Мистер Поттер, — вяло говорит менеджер, — это Кейт Милтон. Ее только перевели к нам из Парижа.

А затем, без особых причин в любом случае, мы с Джеймсом неловко пожимаем руки, и он даже выдавливает:

— Приятно познакомиться.

Не знаю, почему мы притворяемся, что не знакомы, но я поддерживаю это… Ну, не знаю почему. Не похоже, чтобы менеджеру было это интересно, и, когда он исчезает, Джеймс прекращает представление. И бросает мою руку.

— Я думал, ты в основном во Франции, — сразу же говорит он.

Попалась.

— Была, — быстро отвечаю я. — Теперь я здесь. Меня перевели, — пожимаю плечами, будто в этом ничего особенного.

— Твоего жениха не волнует, что ты переехала в другую страну? — он садится на стул напротив моего стола и откидывается с таким видом, будто ему здесь все принадлежит. Чтобы показать, что мне не страшно, я сажусь и откидываюсь на своем собственном стуле.

— Он не психопат, — быстро отвечаю я, ненавидя себя за свою маленькую ложь. — Он знает, что у меня есть работа.

Джеймс поджимает губы и немного морщит нос:

— Где твое кольцо? — наконец спрашивает он, глядя на мою пустую руку. Я удивлялась, как он не заметил этого тогда… Вот черт.

— Я не надеваю его на работу, — вру я. — Им легко за что-нибудь зацепиться, — это не совсем неправда — по крайней мере, так было, когда я на самом деле носила кольцо. Эта чертова штука цеплялась за все, и это так нервировало на работе. Так что да, это не совсем ложь (только большей частью).