Дни мародёров (СИ)

— Не слушай его, сынок, — Сириус повернулся к Ремусу. — И вообще не бойся, у тебя все получится!

— Да, тебе надо просто расслабиться, это на деле не так страшно, — Джеймс изо всех сил старался быть серьезным, но на последнем слове смех вдруг вырвался из него как воздух из воздушного шарика. Сириус тоже хрюкнул носом и пихнул Джеймса, но в итоге они оба заржали, а Ремус проворчал: «Психи» и взялся за обед. Впрочем, его молчание не мешало им потешаться над ним до конца обеда, а в конце они вдруг сжалились.

— Ладно, не дуйся, Лунатик, — сказал великодушный Сириус. — Мы найдем, чем себя занять.

— Мы можем договориться с Пивзом, чтобы он выманил Филча из подсобки. Как вам? Надо выручать нашу малышку. Я чувствую себя паршивым родителем.

— Согласен. Ты паршивый родитель.

— Или мы можем наконец выяснить...

— О-о, нет, только не опять.

— Бродяга, ну пошевели мозгами, собака в принципе не может быть быстрее оленя...

— Я обогнал тебя. Просто смирись с этим.

— Я был пьяный! Помнишь, я еще ввалился в то идиотское кафе?!

— Хочешь опять схлопотать по рогам, так и скажи.

— На сливочное пиво?

— Тебе десять лет? На ром! Идет? Только мне сначала надо в Хогсмид. А ты что скажешь, Хвост? — и Сириус повернулся к Питеру.

Тот снова дрогнул.

— А я... не могу. У меня... свидание... — и он почему-то так затравленно покосился на Сириуса, словно свидание у него было именно с ним.

Ближе к наступлению темноты Питер поднялся в спальню мальчиков, сжимая в потной, ледяной руке флакончик с зельем, которое ему сунул в уборной Регулус Блэк.

«— Этого тебе хватит на полтора часа. Больше я стащить не мог, он бы заметил. Постарайся управиться.»

Регулус говорит, что у него нет брата — но, святой Мерлин, как же они похожи, когда разговаривают с Питером. Эта ленивая пренебрежительность, это чувство собственного превосходства и легкое презрение во взгляде и изгибе рта.

Но сегодня Питер докажет, что и он не лыком шит!

В это время в спальне никого не было. Джеймс и Сириус были заняты тем, что пытались вскрыть подсобку Филча и достать свою обожаемую Карту. Ремус, должно быть, уже сидел в Визжащей Хижине. Сегодня он сам пожелал остаться там в одиночестве. Впрочем, Питер был не против. Вид рвущейся кожи и хруст ломающихся костей никогда не доставлял ему удовольствие.

«— ...по правде сказать, эту идею подкинул мне Северус. Помнится однажды Блэк... уж прости, Регулус, пытался сделать нечто подобное. Так что и в этот раз все с легкостью поверят в его причастность»

План Люциуса был предельно прост: Питер должен на час превратиться в Сириуса Блэка и выманить в Запретный лес одну из его старых подружек. Напугать её до потери сознания.

Регулус и Катон обещали присмотреть.

«— А с ней ничего не случится?

Люциус переглядывается с Регулусом.

— Ну разумеется нет! Это просто такая шутка. Испытание. Ты же хочешь стать членом нашего клуба, верно? И ты знаешь, как это бывает в школьных сообществах — кому-то надо проспать ночь на крыше, кому-то нарядить памятник...а тебе просто выманить из спальни девушку. Проще простого.

— Мы будем рядом и если что — спасем её, но в любом случае, все будут думать, что это сделал Сириус, — подхватывает Нотт.

— И тогда от него отвернутся все — его друзья, одноклассники, учителя, — продолжает Люциус. — Ну же, Питер? Неужели тебе никогда не хотелось сбить с него спесь?»

Хотелось? Конечно, Питеру хотелось. Прежде чем посвятить его в Мародёры Джеймс и Сириус здорово позабавились, заставив его ночью, голым добежать до Темного озера, искупаться там и прибежать назад.

Они сказали, что это — обязательное условие для вступления в их компанию. Но, как оказалось, обязательное оно только для Питера. Потом они дружно помирали со смеху и извинялись, говорили, что это была такая шутка.

Но для Питера это было унижение и, как это ни печально — далеко не последнее.

Он приблизился к кровати Сириуса.

В том, как было смято покрывало, было что-то гадкое и пошлое.

Сириус думал, что все спят, когда водил сюда своих подружек. А Питер часто не мог заснуть по ночам и слышал, как скрипят пружины на соседней кровати, слышал, как двое дышат и стараются не стонать.

Сириус никогда не думает о других.

Питер осмотрел кровать.

На подушке он не нашел ни единого волоса, на простыне тоже и тогда его осенило — расческа! Как же он не подумал об этом сразу! Питер моментально нашел её в тумбочке и сердце его радостно заколотилось — среди зубцов всё-таки застряла парочка длинных темных волос. Брезгливо стащив их, он сунул расческу на место и поскорее затолкал волосы Блэка в пузырёк с зельем.

Зелье вспенилось, окрасилось в темный, почти черный пурпур.

Питер метнулся к двери, резко запер её.

Вздохнул.

Прошелся по комнате взад— вперед, потирая руки и сражаясь с внезапно подступившим страхом. Он вдруг подумал — а вдруг с девушкой и правда что-нибудь случится? Это ведь будет на его, Питера совести!

Но, с другой стороны...

Нотт ведь пообещал, что они будут рядом.

А они, в отличие от Джеймса и Сириуса ещё ни разу его не обманывали.

Он посмотрел на стоящий на тумбочке пузырёк.

Неужели тебе никогда не хотелось сбить с него спесь?

И ещё ему всегда хотелось... хоть ненадолго, хоть на пару минут стать Сириусом Блэком.

Питер зажмурился, схватил пузырек и одним махом опрокинул в себя зелье.

Сначала ничего не произошло. А потом его живот скрутило и Питер испугался, что его вот-вот стошнит. Он упал на колени и весь его внутренний мир содрогнулся в мучительном позыве, но Питера не вырвало. В его теле вдруг поселился странный жар — он распространялся от желудка во все стороны, кожа кипела, как раскаленный воск, Питер закричал, скорчился на их стареньком коврике, пораженный внезапным раскаянием и схватился за лицо...

...из зеркала на него смотрели перепуганные серые глаза.

Никогда прежде он не видел на лице Сириуса такого выражения.

Питер, нет Сириус Блэк подошел ближе к своему отражению и ощупал лицо. У Сириуса оно было значительно уже и ещё у него пробивалась щетина, такая жесткая, о которой Питер не мог и мечтать. У него вместо щетины рос пучками какой-то жалкий пух над верхней губой.

Наверное такой же был у его отца.

И волосы у Сириуса были гуще. Как это ему удобно ходить с такой шевелюрой! Питер попробовал откинуть их назад — так, как это делает Сириус, но наверное махнул головой слишком резко, потому что волосы закрыли его лицо и попали в рот.

Собственная одежда стала вдруг велика размера на три — брюки приходилось придерживать за ремень.

Кончено, ведь ко многим своим достоинствам, Блэк ещё и худой.

Питер полез в его чемодан.

Блэк всегда умеет одеваться стильно, это все знают. У него было много классных вещей и он знает, что с чем надевать.

Но Питер предпочитал одеваться удобно — поэтому выбрал простой чёрный свитер с горлом и джинсы. Сириус надевал этот свитер на голое тело. Но мама Питера считала, что это неприлично и с детства приучила натягивать майку. А у Блэка майки не было.

Что же... мамы здесь нет!

Питер начал переодеваться, но процесс затянулся.

Во-первых, оказывается это так круто, когда у тебя нет живота. Такая легкость!

Питеру показалось, что он мог бы пробежать милю и совсем не устать.

Во-вторых, у него была куча шрамов. Вроде и небольших, но у Питера и таких не было.

Ого! А на спине какой!

Круто.

Кстати...

Помедлив и оглянувшись на дверь, он стащил трусы. То есть они сами упали вместе с брюками, когда Питер разжал руки.

Ну ничего себе!

Приступ зависти был похож на удар в живот.

Ему и мечтать не приходилось о таких размерах! Неужели и так бывает?

Он попрыгал, повертелся, потом подошел к зеркалу, рассматривая себя со всех сторон.

Вот оно значит как, когда у тебя большой?

Питер попробовал на вес и подумал, что было бы здорово... но потом его передернуло от отвращения, когда он осознал, что это не его тело! А тело Сириуса! И член Сириуса!