План "Б"

Пока супруг радовался легкой победе и надеялся, что милая женушка рыдает в подушку, Тата достала ножницы, и порезала одежду мужа. Он был франт и перед свадьбой накупил всяческого брендового барахла.

Уничтожив последнюю пар носков, Тата отправилась принимать ванну и обдумывать вопрос: «Зачем я угробила на этого придурка целый год?» Действительно, зачем? Морально-этические качества милого-любимого оставляли желать лучшего и прежде. Порядочность вызывала сомнения априори. За каким, спрашивается, чертом, требовалось связываться с откровенным подлецом, изменником и вором? Чтобы убедиться в очевидном на собственной шкуре?

— А-а-а… — гулкий вопль наполнил квартиру.

Тата ухмыльнулась: «Сколько шума из-за пустяков». Она поднялась — негоже принимать бой, лежа, не та ситуация — запахнула халат и вышла.

— Ты что наделала, дура? — далее последовал поток нецензурной брани.

— Порезала твое тряпье!

— Зачем? В чем теперь ходить?

Два английских костюма, десяток рубашек, белье, свитера, туфли, ботинки, плащ, пальто, куртка превратились в груду лоскутов. Андрей замахнулся исковерканным серым ботинком. Глаза лезли из орбит…

— Я тебя убью, сука. Ты у меня сейчас получишь…

— Попробуй, — лезвие ножа, обычного, кухонного, но не менее опасного от того (большая часть бытовых убийств совершается данным предметом сервировки, а жены еще ворчат на мужей — поточи, да поточи) уткнулось буяну в грудь.

Тата приготовилась к разговору заблаговременно. Обычно она ножи в карманах не носила.

— Совсем рехнулась, — муж испугался, отступил. Причем настолько далеко, что после развода Тата его больше никогда не видела.

Следующим учителем-мучителем стал Игорь.

После развода Тата сменила имидж и место работы. Первый стал более романтическим, второе — оплачивалось и называлось куда лучше прежнего. Тут же выяснилось, что шеф подбивает клинья к своему новому финансовому директору.

«Почему нет? — спросила себя Тата. — Я — молодая, красивая, свободная. Что хочу, то ворочу».

И наворотила. Вляпалась в любовь, как в кучу дерьма на дороге.

Казалось бы, спи, с кем хочешь, развлекайся. Так нет! Чувства подавай, счастье вынь да полож! Нет бы, приглядеться внимательно, пораскинуть мозгами, прислушаться к народному гласу. Куда там. Широкие плечи, симпатичная физиономия, щедрость в разумных пределах застили глаза и ум.

Коллеги говорили:

— У него третья жена! Не пропускает ни одной юбки. По шлюхам таскается! С бандитами якшается.

Тата не слушала ни досужие мнения, ни Внутренний Голос.

— Врет твой Игорь, все врет, — докладывал советчик. И был прав. Из всего многообразия методов управления трудовым коллективом Татин любимый использовал самый приятный. Он брал на позиции топ-менеджеров исключительно красивых и умных женщин, спал с каждой какое-то время, потом затевал новый роман. При этом прежняя пассия могла, как уволиться, так и остаться в компании, пополнив, таким образом, гарем и команду остроконкурентных игроков.

К сожалению, правда дошла до Таты с изрядным опозданием. Да и то благодаря случаю.

Как-то, сидя в туалетной кабинке, она услышала чужой разговор:

— Наш вчера с приятелями опять всю ночь куролесил. Девок подобрали на бульваре, штук пять, и ко мне завалили.

— И что?

— Девок раздели, на пол положили, еду на них, как на стол, выставили, и давай обжираться.

— А потом?

— Потом суп с котом. Ты прямо, как маленькая. Можно подумать, не знаешь, что он потом вытворяет.

— Да, я не про потаскух. Тебе что-то обломилось?

— Как же.

Полилась вода, заглушая беседу.

— И что?

— Как обычно. Перекемарил час-другой и целую ночь спать не давал, всю измочалил. Кобель чертов!

— Не скажи, у меня в прошлый четверг, едва не оконфузился.

— С каждым бывает…

Тата с трудом проглотила, ставший в горле ком. Он сказал: «Ночь не спал, болели почки… дел много… неприятности…»

— Ты в курсе, что поблядушка его опять наотрез отказалась от премии. В благородство все играет, дура. За копейки и мозги сушит и пизду подставляет. По три раза на дню шляется к нему в кабинет, на потеху всему офису, королеву из себя корчит и не догадывается, что он уже глаз положил на другую.

— Ты тоже заметила?

— Не слепая.

— Эта Олька из отдела продаж — отпетая стерва. Сразу потребовала отдельный кабинет.

— Да уж…

Хлопнула дверь. Сплетницы покинули дамскую комнату. Тата — свое убежище. Она была в отчаянии. Подозрения подтвердились. У Игоря кто-то есть! Он перестал приезжать по выходным, отговаривался занятостью. Крайне редко наведывался вечерами, ссылаясь на обилие работы и усталость. Встречи происходили в основном в его кабинете, действительно, часто, утром, в обед и под конец рабочего дня.

Он звонил, бросал небрежно:

— Зайди!

Она неслась на крыльях своей любви, стараясь не думать про чужие косые взгляды и издержки бытия: жалкий комочек белья на полу, задранную выше пояса юбку, несколько торопливых телодвижений на столе в звенящих опасностью и возбуждением минутах. И напрасно. Думать, как известно, полезно.

Тата глубоко вздохнула, стараясь унять волнение. Как же теперь жить? Хорошо бы сойти с ума, но разве по заказу получится?

Тут, словно в насмешку, грянул звонок:

— Зайди! — попросил-приказал любимый.

Она глухо ответила:

— Не могу. Еду в налоговую.

— Жаль, — он положил трубку первым. И вскоре, оставив труды праведные, укатил с работы. Не один.

Тата не поленилась, проследила, проверила. Игорь увез обедать Ольгу — нового менеджера по продажам. В ресторане парочка покушала, пообжималась и отправилась на квартиру к Ольге. Безусловно, не готовить очередную сделку.

Тата тоже пошла домой. Страдать и готовить отмщение. Ей понравилось оставлять последнее слово за собой.

Вскоре она сообщила бывшему возлюбленному неприятную новость. Он либо платит отступное — деньги Игорь любил больше всего на свете — либо партнеры-уголовники или налоговая (на выбор) узнают о некоторых деталях ведения бизнеса.

Тата положила на стол, на котором еще недавно занималась сексом, папку с информацией.

— Что ты можешь, курица?! Ты не знаешь, с кем связалась!

Тата пожала плечами.

— Как финансовый директор фирмы я знаю все.

— Сука.

Игорь сидел бледный, растерянный, разоблачение грозило многими бедами.

— Сколько ты хочешь?

— А сколько стоят растоптанные надежды и полтора года моей жизни?

Это была лирика, не стоящая внимания.

— Назови сумму.

Она произнесла цифру. Он взвыл.

— Двадцать тысяч! Но деньги в деле, подожди хоть месяц.

— Не моя забота, — отрезала, — завтра — крайний срок.

Немалая материальная компенсация помогла не только утешить уязвленные амбиции, но и стала приманкой, на которую клюнул Олег.

Следующая большая проблема в жизни Таты притормозила у обочины, открыла дверцу белоснежного «Бентли» и предложила:

— Крошла, садись, прокачу.

«Да пошел ты…» — ответная фраза застряла в горле.

Едва, взглянув в синие, наглые, усмешливые глаза, Тата мгновенно позабыла обо всем на свете. Перед ней был самый настоящий ПРЫНЦ на белом коне. Прекрасный незнакомец между тем повторил:

— Так что, хочешь или нет?

— Хочу, — загипнотизированная звуками божественного голоса призналась Тата, плохо понимая, в чем идет речь.

— Отлично, тогда вали сюда!

Она послушно исполнила волю новоявленного повелителя и провалилась в очередной роман, как в бездну.

По трезвому размышлению, коего у Таты тогда не было в помине, Олег походил на сериального злодея-искусителя. Или рядового альфонса.

— Поживу у тебя, — сообщил он, оглядев «хоромы». — Хата ничего. Если продать приличный куш можно взять. И барахлишко в порядке. Ты тут одна обитаешь?

Красавец разгуливал по квартире голым, отчего Тата пускала слюни от вожделения и теряла остатки благоразумия. «Да. Живу одна. Хочешь, подарю все и квартиру перепишу», — позыв к неожиданной щедрости оборвал Внутренний Голос.