Песня ветра. За Семью Преградами (СИ)

И как только искорка умудряется так легко и плавно лететь? Кажется, у нее вообще никаких проблем с крыльями не возникает. Рада вновь ощутила теплую мягкую гордость за нее. Ее девочка была грациозной, как стрекоза над водами ручья, легкой, как солнечный лучик, что скачет по отполированным росой листьям ранним утром. И ей так хотелось…

Что-то странное прошло по воздуху, какая-то рябь, от которой Раду буквально перетрясло всем телом. Она настолько изумилась, что на миг забыла, как хлопать крыльями, и едва не поплатилась за это, рухнув вниз на несколько метров и громко клацнув зубами в опасной близости от кончика языка, чуть не отхватив самый его краешек. Кое-как восстановив полет и вернувшись на свое место в строю, который плавно по спирали поднимался вверх во главе с Гутур, Рада принялась тревожно ждать, не повторится ли странная рябь еще раз.

И правда. Буквально через несколько мгновений пришла вторая волна, а за ней через равный промежуток времени и третья. Волны эти походили на камень, который кто-то бросил в пруд. Первая шла посильнее, за ней тянулась рябь поменьше, медленно стихая по мере отдаления от источника, породившего ее. Только вибрировало само пространство. Даже не воздух, а ткань реальности, то, из чего все было сотворено, материя. И Рада вибрировала вместе с ней.

Остальные ученицы тоже неуверенно заозирались, пухленькая маленькая Шатур даже тревожно вскрикнула. Наставница не отреагировала на их замешательство никак, продолжая плавно двигаться вверх. Рада хмурилась и поглядывала на нее, она была абсолютно уверена, что и Гутур ощутила то же, что и все они, только, как обычно, в своей привычной манере, не подала виду. Лишь когда оговоренные три круга были завершены, она развернулась к ученицам с каменным лицом, зависла в воздухе и прожестикулировала:

«Вниз пять кругов. Затем повторить упражнение».

Раде было все еще сложновато понимать язык жестов, но учиться приходилось быстро. Наставницы не считали необходимым по нескольку раз повторять свои приказы, а отрабатывать одно и то же только потому, что ты не понял, какую тебе дали команду, Раде не слишком-то нравилось.

Краем глаза она заметила, как задвигались руки висящей слева от нее в воздухе Лафь.

«Что это было, наставница? Что случилось?»

«Вниз пять кругов. Затем повторить упражнение». Лицо Гутур не изменилось ни на гран, руки неумолимо прожестикулировали команду, а затем она сама плавно развернулась и пошла вниз по спирали, давая им возможность последовать за собой.

Рада обменялась с Лафь полными негодованиями взглядами. Анрут рядом закатила глаза, искорка тревожно нахмурилась, глядя вниз. Понятное дело, Гутур им ничего не скажет до самого конца занятия, да и потом они тоже вряд ли что узнают. Приказав себе сосредоточиться на фигуре, которую требовала выполнить наставница, Рада с сожалением отбросила от себя любопытство.

Этот проклятый спуск по спирали они продолжали отрабатывать раз за разом, едва ли не с самого первого дня, как поднялись в небо. Фигура была гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд, условия ее выполнения различались в зависимости от уровня высоты, силы ветра, влажности воздуха, рельефа местности под ногами. Гутур заставляла их выполнять эту фигуру с крыльями разной степени температуры, включая самые неудобные, почти ледяные и твердые, как камень, крылья. В этих условиях спускаться было невыносимо тяжело, потому что крылья казались совсем дубовыми и не реагировали ни на какие приказы, никак не соглашались делать то, что хотела от них Рада. Примерно также сложно было, и когда крылья становились раскаленными и тонкими, как вырывающийся из земли под давлением пар. Только в такие моменты Рада почти что падала с неба камнем, боясь в любой миг разбить себе голову о землю внизу.

Она понимала, почему их так гоняют, теперь понимала, после долгих недель тренировок, а в первые дни все это казалось просто невыносимой пыткой, надругательством наставниц над учениками. Крылья должны были стать частью их тела, подчиняться одной тени их мысли, выполнять каждое движение с точностью до волоска еще до того, как мысль об этом движении окончательно сформировалась в их голове. Рада помнила, как тяжело было тренировать собственные мышцы, когда она впервые взяла в руки меч много лет назад, как не слушались ее конечности, путаясь и мешая ей сделать шаг, как ее собственное тело не желало сотрудничать. А сейчас ей буквально приделали дополнительные органы, навесив на спину крылья, и она должна была учиться управлять ими, будто они у нее от рождения имелись.

Я как проклятущий старый пират с деревяшкой вместо ноги, который пытается научить эту деревяшку изящным придворным танцам. И проклятье, у этого бхарского пирата шансов-то побольше, чем у меня.

К концу тренировки, когда пот с нее уже буквально рекой тек, Рада и думать забыла о странных рябящих волнах пространства. Только когда внизу прозвучал густой удар в гонг, а Гутур скомандовала им спускаться, она вспомнила, что в самом начале тренировки отвлекло ее внимание. Как только ветер слегка улегся ближе к земле, Рада обернулась к Лиаре:

- Что это было, искорка? Те странные волны?

- Первопришедшие, - приглушенно ответила та, не отрывая глаз от земли и спускаясь осторожно и медленно. Теперь уже в ее движениях не было той легкости, что в самом начале тренировки. Лиара внимательно следила за каждым взмахом крыльев, собранная до предела. – Они прошли сквозь пространство и просили Держащую Щит позволения войти в долину.

- Ого! – приглушенно вздохнула рядом Иштум, во все глаза глядя на искорку. – А ты уверена в этом?

- Совершенно, - кивнула искорка.

Больше она не сказала ничего, потому что до земли оставалось какие-то несколько метров. Рада и сама уставилась себе под ноги, размеренно взмахивая огромными крыльями, от движения которых трава под ней клонилась к земле. Садиться было тяжелее всего. Правильно рассчитать постепенное увеличение количества взмахов, чтобы зависнуть над самой землей, притормозить, не отбить пятки о камни, но и не взлететь обратно. Когда подошвы сапог наконец-то коснулись земли, она с облегчением вздохнула. Примерно в половине случаев таких вот посадок Рада или падала задом о гравий, или врезалась ногами в землю так, что потом они немилосердно ныли всю ночь, не давая отдохнуть.

Рядом с ними приземлилась наставница, сделав это так плавно, что внутри Рады поднялась волна горького разочарования оттого, насколько неуклюжа она сама. Гутур церемонно поклонилась ученицам, те склонились в ответ перед ней.

- Завтра в то же время. Да пребудет с вами Милость Великой Мани.

Тем же самым тоном Гутур могла бы сказать, что небо синее, или что зимой идет снег. Впрочем, скорее всего, если бы Сама Роксана предстала перед ней в огне и пламени, она прореагировала бы точно так же. Выбросив из головы наставницу, Рада обернулась к остальным Младшим Сестрам. Все они, морщась, вращали руками, чтобы разогнать кровь, и с любопытством смотрели в сторону Зала Совета, невысокого здания неподалеку от главного храма Рощи. Здание хорошо просматривалось с открытого пустыря, расположенного на небольшой возвышенности, над которым в последние недели гоняли Младших Сестер. Сейчас над его крышей валил столб дыма, чего не было ни разу с тех пор, как Рада с искоркой приехали в Рощу.

- И чего тут понадобилось эльфам? – нахмурила брови Лафь, задумчиво поглаживая большим пальцем рукоять долора на поясе. Долговязая Орлиная Дочь нравилась Раде, и в последнее время они все больше общались, когда выдавалась свободная минутка. С ней, и с Иштум. – Время их визита еще не подошло.

- Визита? – Рада с интересом взглянула на нее.

- После Войны они попросили разрешения изучать Источник Рождения, - кисло отозвалась Орлиная Дочь. Судя по голосу, ей самой это не слишком-то нравилось. – Великая Царица дала им на это право, но они договорились, что эльфы будут приезжать не чаше, чем раз в двенадцать лет. Своим правом они уже воспользовались через год после окончания войны. Я тогда была еще очень маленькой, но я помню, как они шатались здесь. Так почему же сейчас?