Узы крови (СИ)

– Но зимы там суровее, – леди Снейп плотнее укуталась в кашемировый платок и, прищурившись, посмотрела на солнце. – Думаю, в Каннах сейчас восхитительно. Бархатный сезон, шампанское льется рекой, яхты. Мы с твоим отцом провели там медовый месяц.

– Если хочешь, ты всегда можешь съездить туда, – пожал плечами Северус. – В любой момент могу снять для тебя яхту. Возьми с собой леди Лонгботтом.

Эйлин прыснула со смеху.

– Ты же знаешь, наши отношения ухудшаются в периоды военных действий, – сказала она и опять затянулась. – Августа сразу вспоминает, что у нас с тобой типично слизеринское воспитание.

Северус устало вздохнул.

– Знаешь, я бы в самом деле съездила туда на пару дней. На следующие выходные, например, – Эйлин уставилась вдаль. – Знаешь, кого бы я взяла с собой?

Северус поднял на нее глаза. Ему не приходили в голову никакие кандидатуры, кроме него самого. Но он вовсе не горел желанием сжариться под осенним французским солнцем.

– И кого же? – суховато полюбопытствовал он.

Эйлин небрежно бросила:

– Гермиону.

Северус со звоном вернул чашку на блюдце.

– Об этом не может быть и речи, – прошипел он. – Иногда тебе в голову приходит невообразимый вздор.

– Сейчас договоришься, – тем же праздным тоном предупредила леди Снейп. – Мы проведем два дня в море, и никому не попадемся на глаза. Если ты так обеспокоен, мы можем отправиться среди недели, и тогда возможность встретить там знакомых сократится практически до нуля.

– Мама! – взвыл Северус.

– О, милый, привыкай, – округлила глаза Эйлин в мнимом удивлении. – Ты ведь не думаешь, будто я откажусь от своей внучки только потому, что тебе так трудно сделать над собой усилие и найти с ней общий язык?

– Я думаю, – прорычал Северус, – что ее такой вариант развития событий устроил бы не меньше…

– Мне все равно, – отчеканила леди Снейп, и в ее черных глазах появился жесткий отблеск. – Я тоже позволю себе побыть эгоисткой. Я мечтала о внуках с тех пор, как вы с Гиневрой обручились, и если уж судьба решила побаловать меня на старости лет, то я не собираюсь отказываться от ее милости. Более того, по письмам Гермионы вовсе не скажешь, будто она какая-то жуткая особа, с которой невозможно иметь дело. Мне она нравится, а в вашем благословении, сын мой, я не нуждаюсь, будьте вы хоть трижды лордом.

Северус откинулся на спинку стула.

– Прекрасно, – желчно произнес он. – Может, ей и Метку принять в октябре?

Изменчивое сентябрьское солнце спряталось за тучей. Эйлин помолчала, затем приглушенно сказала:

– Твой так называемый Темный Лорд далеко не глуп. Я удивляюсь, что его не насторожили слухи о грязнокровке с талантами Морроу. Думаю, рано или поздно правда всплывет, – она повернулась к Северусу. – И, кстати, думаешь, Дамблдор не думал об этом, когда решил, что ты все-таки должен стать опекуном своей дочери? С его связями и умом он мог придумать что-нибудь еще. Очевидно, он мечтает о «запасном» шпионе. Или ему просто все равно, – леди Снейп ткнула мундштуком в его сторону. – Я говорила тебе не связываться ни с Томом Риддлом, ни с Дамблдором, – она обвела взглядом сад. – Ладно, третьего пути не было, и, наверно, не будет.

Северус следил за паром, змейкой поднимающимся над его чашкой. Он терпеть не мог вот такие разговоры. В глубине души он считал, что Эйлин легко рассуждать, потому что сама она во всем этом не участвовала: женщинам было легче ускользнуть от лап Волдеморта, если некому было, разумеется, привести их к нему за ручку. По крайней мере, так было в первую войну. Сейчас Темный Лорд пересмотрел свои взгляды, во многом благодаря фанатичной преданности Беллатрисы и могуществу Гиневры.

– Как поживает моя несостоявшаяся невестка? – леди Снейп погасила сигарету в пепельнице.

Северус неохотно выдавил:

– Очевидно, неплохо.

Эйлин вскинула на него изумленный взгляд.

– Ты что, не поговорил с ней?

– О чем? – взвился Северус. – Я ведь якобы не знаю о существовании девчонки…

– Гермионы, – с нажимом подчеркнула Эйлин.

– Да, ее…

– Не «да», а Гермионы. Тебе так сложно выговорить это имя? – изогнула бровь леди Снейп.

Северус разве что зубами не заскрежетал. Вздохнув поглубже, он прикрыл глаза и тихо процедил:

– Гермионы.

Эйлин удовлетворенно кивнула.

– Так-то лучше.

– Так вот, – продолжил Северус. – Я якобы не знаю о ее существовании и до конца осени не узнаю, если только Гиневра сама мне не скажет.

– А она не говорит? – подняла брови Эйлин.

– Не говорит, – подтвердил Северус с безразличным видом.

В чашку ему упала капля дождя, а вслед за ней словно по команде хлынул настоящий ливень.

– Англия, – со смесью любви и недовольства в голосе произнесла леди Снейп.

Они поспешно вернулись в замок. В меньшей гостиной пылал камин, и было достаточно тепло. Эйлин закурила новую сигарету и подошла к окну.

– Мы с Гермионой на будущей неделе поедем в Канны, – безапелляционным тоном сказала она. – Кто знает, что ждет этих детей через пару месяцев… – Эйлин повернулась к Северусу. – Я хочу, чтобы ты ей об этом сказал. Пожалуйста.

Зрительный поединок длился несколько долгих мгновений, затем Северус неохотно согласился.

– Спасибо, дорогой, – мягко улыбнулась леди Снейп.

В дверях возник эльф-домовик.

– Письмо для лорда-хозяина-сэра! – пропищал он и торжественно протянул серебряный поднос.

Северус распечатал неподписанный конверт и сразу узнал почерк Гиневры. «Надо поговорить. Срочно», – гласило послание.

– Мне пора, – бросил Северус и покинул комнату.

========== 14. Возвращение ==========

You never gonna be alone

From this moment up,

If you ever feel like letting go,

I won’t let you fall,

When our hope is gone,

I know, that you can carry on,

We gonna take the world down,

I’ll hold you till the hurt is gone.

Nickelback “ You never gonna be alone ”

1977 год

– Сев, правда ведь, она прекрасна? – вздохнул Кристиан Мальсибер.

Он спросил это уже в третий раз, и Северус соизволил оторваться от своего эссе по зельеварению, чтобы взглянуть на прекрасную – иначе ведь Мальсибер не отцепится. Неподалеку от них в одиночестве сидела студентка Рейвенкло: в ней не было ничего примечательного, кроме густой копны рыжевато-русых волос и россыпи веснушек на носу.

– Это одна из троюродных внучек МакГонагалл, – незамедлительно ответил он.

Молодых чистокровных девушек было не так уж много, поэтому запомнить самых знатных из них в лицо не было сложным делом. Мальсибер выпрямился и подвинул свой стул ближе к Северусу.

– Сев, Сев, – горячо зашептал он, схватив его за руку. – Скажи, как ее зовут!

– Мальсибер, – прошипел Северус, отдергивая руку. – Уберись.

– Скажи, иначе я буду канючить до закрытия библиотеки! – захныкал Кристиан.

Северус раздраженно поджал губы. Какая-то злая воля сделала Мальсибера его другом.

– Се-е-ев, – застонал незадачливый герой-любовник.

– Я не помню! – Северус отодвинул свой стул подальше от него. – Пойди спроси!

– Я хочу поразить ее воображение, – надулся Мальсибер. – Тебе не понять этого.

– И я этим горжусь, – Северус обвел взглядом зал, стараясь припомнить ее имя.

Хуже нытья Мальсибера может быть только Круциатус.

– Естественно, ты ведь ничего не чувствуешь! – причитал Кристиан. – Ты словно каменный. А я не такой, я уже давно за ней наблюдаю. Мне нужно подойти к ней, иначе я умру!

Давно наблюдает? Теперь понятно, почему он зачастил в библиотеку.

Северус скривился, невидящим взором уставившись на какую-то мелкую гриффиндорку. Мальсиберу всего-то и надо, что улыбнуться – и любая девчонка потеряет голову, а он такой размазня.

Гриффиндорка почувствовала его взгляд, оглянулась и неловко улыбнулась. Северус с кислым видом отвернулся. «Ненавижу гриффиндорцев», – привычно подумал он. А благодаря Эванс гриффиндорских девушек он и вовсе на дух не переносил.