Уроборос (СИ)

― Отец, ― выдохнула я, из последних сил проваливаясь в такую спасительную темноту.

========== 7 ==========

«Спи, мой ангел, засыпай,

Я от бед тебя укрою,

Уведу в страну Морфея».

Вздрогнув всем телом, распахнула глаза, чтобы тут же их закрыть. Яркий солнечный свет ударил по глазам, причиняя боль. Попытка пошевелиться отдалась болью, что растеклась по всему тел, сконцентрировавшись области затылка. Так и привыкнуть можно, ощущая себя самой настоящей мазохистской, попыталась сесть. Вышло не важно, получилось только чуть приподняться на подушке и тут же рухнуть обратно, из-за взрыва резкой боли прокатившейся по позвоночнику, замерла, боясь пошевелиться.

― Тише, Кристина, ― сильные руки помогли приподняться, поправляя за спиной подушку, ― тебе все ещё нужен покой.

Слишком знакомым был голос, открыв глаза, дернулась в сторону, игнорируя боль, я в ужасе смотрела в лицо мужчины. Он тяжело вздохнул, откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди. Во взгляде не осталось и следа прежнего пугающего холода, теперь он смотрел встревоженно и снисходительно. Я вжалась в стену, осматривая помещение, в котором находилась.

Это была каюта. Узкое прямоугольное помещение с одним единственным круглым окном. Прикрученный к стене столик на одной ножке, стул на котором сидел мужчина, и узкая кровать, на которой была я. Два шага от одной стены к другой. Три от окна к двери. Вот и все. Я снова перевела взгляд на мужчину, он изучал меня.

― Успокоилась? Теперь поговорим?

― Поговорим? ― голос показался чужим, хриплым, надорванный, срывающийся на едва слышный шёпот и, закашлявшись, я схватилась за горло.

― Хорошо, просто слушай, ― кивнул мужчина, ― тебя зовут Кристина Анна Моргенштерн. Ты родилась в Аликанте в семье Сумеречных Охотников …

Слушать я не стала, поэтому просто расхохоталась. Смех вышел грубым, больше похожим на карканье стаи воронов. Ткнув в мужчину пальцем, покачала головой. Он был совершенно сумасшедшим. Крутанув пальцем у виска – указала на мужчину. Он нахмурился, поджал губы, терпеливо дожидаясь пока я умолкну. Привалившись к железной стенке, я с вызовом посмотрела на мужчину.

― Скоро ты всё поймёшь, а теперь послушай …

― Это вы послушайте… ― голос сорвался, но я сделала над собой усилие, напрягая горло, ― вы ошиблись, меня зовут Магнолия Фелиция Бэйн. Я выросла в Бруклине. Я маг. Дитя смертной и демона. Мой отец Магнус Бэйн, вы это понимаете?

― Все, что ты знаешь – ложь, маги обманули тебя, стёрли твою память, они украли тебя у меня! ― взревел мужчина, отшвыривая стул к стене и прожигая меня яростным взглядом. ― Они украли тебя!

Я вжалась в стену мечтая просочиться сквозь нее и оказаться как можно дальше от этого сумасшедшего. Меня всегда пугали безумцы, никогда не знаешь чего от них ожидать. Дождавшись, когда мужчина поднимет стул, сядет обратно и виновато улыбнется, кивнула, стараясь, чтобы мой голос звучал убедительно.

― Допустим, это правда, ― я стараюсь подобрать факты в своей голове, чтобы его фанатическая убежденность дала трещину, ― но как такое возможно, что у семьи Сумеречных Охотников родился маг?

― Это все из-за крови демона, что я давал твоей матери, когда она была ещё беременна тобой. Кровь демона сделала тебя уникальной, совершенной. Ты обладала тем же даром что и Нижние. Ты стала совершенным Охотником, ― спокойно сказал мужчина, а у меня по коже прошел холодок, ― но маги каким-то образом узнали о тебе, проникли в наш дом и украли тебя!

― Допустим, ― киваю я, спорить с безумцем себе дороже, лучше соглашаться с ним во всем, ― вы ставили на собственной дочери эксперименты?

― Я все объясню, когда к нам присоединится твой брат, ― улыбнулся мужчина, ― а пока поправляйся, скоро к тебе придет Дот.

― Почему бы не исцелить меня руной? ― предложила я мужчине, указав на стило в его кармане.

― Ты особенная, Кристина, в тебе не только кровь ангела Разиэля, но и кровь демона, руны не действуют на тебя, но при этом Адамас не причиняет никакого вреда, ты уникальна.

Мужчина оставляет меня одну, растерянно хлопать глазами. Как он мог узнать о моей особенности? О том, что Адамас мне не вредит, не знал даже отец, лишь Алек. Свернувшись на кровати клубочком, обняла подушку, сколько потребуется отцу времени, чтобы понять, что я пропала? Пару дней? Неделю максимум.

Тяжело вздохнув, оглядела пустое запястье. Даже браслет отобрали, щёлкнув пальцами, снова не ощутила магии. Железный ошейник каким-то образом его блокировал, делая меня совсем беззащитной. Что я могу без магии? Ничего. Без нее я просто слабая девушка. Заплакав, уткнулась лицом в подушку. Мне уже было плевать на все, я просто хотела оказаться дома, в своей комнате. Хотела снова обнять отца, увидеть Рафаэля.

Замок на двери заскрипел, и в каюту вошла женщина. Я удивлённо приподнялась, я знала – Доротея. Я видела ее пару раз у нас в доме. Она была магом. Но сейчас от нее прежней почти ничего не осталось. Пепельно-серая кожа, черные ветвистые рубцы разбегались от шеи к лицу. Она опустилась на стул перед кроватью, молча вытянув надо мной руки. Серебристый туман полился с ее пальцев, унимая боль.

― Дот, ты помнишь меня? Я Магнолия, дочка Магнуса! Послу …

― Я знаю, кто ты, ― резко обрывает меня женщина и поднимается со стула, ― ты дочь Валентина.

― Какого ещё Валентина? ― выдыхаю я и умолкаю, поражённая догадкой.

Валентин был отцом Джейса и Клэри, и он же считает и меня своим ребенком, что за Кукушкин Синдром? Встав с кровати, осторожно пошевелила шеей, остался лишь лёгкий дискомфорт и голос стал почти прежним. Выглянув в окошко, недовольно оглядела серую воду и далёкий пейзаж города. Даже если вылезу в окошко, навряд ли хватит сил доплыть. Плавала я никак, точнее топориком ко дну, через пару секунд жалких барахтаний на воде. Мой предел слегла помочить ножки.

Забравшись обратно в кровать, прислонилась к стене, гипнотизируя ее взглядом. Мыслей было слишком много, но я старалась на них не концентрироваться, боясь, что нагоню на себя ещё больше страха и паники. Было достаточно и того, что я ощущала себя зверем, запертым в клетке, которого скоро поведут на казнь. Я слабо понимала, что происходит вокруг, все казалось очередным кошмарным сном, участником которого я стала по неволе.

Сбежала от собственных проблем, а вляпалась ещё больше. Вздохнув, пообещала себе больше никогда не сбегать из дома. Дверь снова заскрежетала, открываясь, на пороге стоял мужчина. Мозг услужливо подсунул воспоминания прошлого вечера. Блэквел. Зализанные назад волосы, серый классический костюм. Он усмехнулся, делая шаг в помещение, я явственно ощущала опасность, исходящую от него.

― Твой отец покинул корабль, ― начал он, приближаясь ко мне, шаг ко мне и я встаю на кровати, вжимаясь в угол, его глаза блестят, ― а это значит, что у нас есть время немного поразвлечься.

Он медленно, словно расстегнул пуговицы пиджака, аккуратно сложил, повесив на спинку стула. Сияющий синим светом рун клинок, мужчина положил на стол и свет погас. Заметив мой взгляд на клинке, он усмехнулся.

― Ты даже не сможешь его коснуться, в тебе слишком много крови демона, ― он явно чувствует себя хозяином положения.

Страх скребётся внутри, поражает панику, комната два на три; не убежать, ни спрятаться. Он делает шаг ко мне, его пальцы почти касаются моей кожи, но успевают зацепить лишь остатки изорванного свитера, я отскакиваю в другой угол и едва не падаю на спину от сильного рывка. Рука мужчины обхватывает шею, вжимая, железный обруч на ней в кожу. Вторая рука фиксирует руки вдоль тела. Его дыхание пробегает по плечу, омерзительные губы касаются уха, вызывая во мне отвращение.

Нет смысла кричать, звать на помощь, я одна. Мужчина швыряет меня на кровать, задирает руки над головой. Он больше и сильнее меня физически, я упрямо сжимаю зубы до скрипа, выворачиваясь всем телом, пытаясь избавиться от тяжести его туши на мне. Паника душит, слезы выступают на глазах, за последние дни я плакала так много, что мне кажется, у меня уже не должно остаться слез.