Отравленная роза (СИ)

- Мисс Грейнджер, я попрошу профессора Снейпа перенести ваш завтрашний зачет, – осторожно сказала она, словно боялась нарушить моё психическое равновесие.

Как бы легко я не стала откликаться на фамилию «Грейнджер» я не была ей, и не могла чувствовать тоже что и она , потому что… Потому что Гермионы уже нет, я убила её…

Я ощутила, как по лицу побежали дорожки слёз, одна за другой, настоящие слёзы, но не посвященные убийству девочки, а принадлежащие рапсодии к гибели собственной совести. И тут неожиданно я почувствовала объятия МакГонагалл, материнские, добрые, чужие. Она гладила меня по голове, пока я плакала. Слёзы быстро кончились, мне было жутко неуютно лгать. Вызывать к себе жалость так унизительно, нет, унизительно получать её за вранье…

- Мисс Грейнджер… Гермиона, я просто прошу вас: не падайте духом, – негромко произнесла она. – Вы обязаны держаться ради тех, кто рядом с вами.

- Я понимаю, профессор, – сказала я, вытирая кулачками глаза и громко втягивая воздух забитым носом. – Всё будет хорошо, я … Я справлюсь, просто она была такой… Такой жизнерадостной, такой молодой для своих лет.

Приступив к ещё большему вранью, я заметила, что мне становится легче, в смысле, что слёзы пропадают. Почему же я заплакала?

- Из жизни уходит много хороших людей, зачастую это кажется несправедливостью, – вздохнула МакГонагалл.

Она налила мне несколько капель успокаивающего зелья, которое оказалось в горшке с цветами, стоило ей отвернуться на секунду. МакГонагалл, как истинная магглолюбка, завела разговор о религии, аде и рае, пытаясь привести меня в норму. Успокоение для магглорожденной волшебницы, но я таковой не являлась и уже через двадцать минут лекции о протестанстве и католицизме, невольно захотелось сбежать. Поддерживать её речи было не сложно, достаточно было просто кивать. Декан не требовала от меня ответов, а просто говорила, лишь бы занять мою грусть.

- Профессор МакГонагал, спасибо вам за всё, – я склонила голову.

- Приходите завтра в восемь, я открою для вас камин, – тоже едва не расплакавшись, произнесла она. – Вас проводить до башни?

- Нет, я дойду, спасибо, – монотонным тихим голосом продолжила я, пытаясь поскорее сбежать, ведь у меня ещё были дела, и так потратила на эту ведьму достаточно времени.

Последний соболезнующий взгляд МакГонагалл… и я отвернулась и пошла в сторону лестницы, медленно, неуверенно, словно разучилась ходить, потому что знала, что она смотрит мне вслед. Наконец, завернув за угол, я словно сбросила отвратительную лживую маску, расправила плечи и ускорила шаг в сторону лестницы. Всего через один пролет находилось заветное место…

- Северус, вас не затруднит провести отдельный зачет для мисс Грейнджер?

Он одарил МакГоналл не самым своим приятным взглядом. Он терпеть не мог особенных, таких как гриффиндорская всезнайка. Естественно он знал о несчастье, случившемся в её семье, но индивидуальный экзамен? С чего вдруг?

- Пускай сдает вместе с первокурсниками послезавтра, – произнес Снейп, стараясь не выдавать раздражения.

В последние дни Северус был сам не свой, всё ближе был тот день, когда он должен будет произнести два страшных слова – отвратительное заклинание смерти, что перечеркнет жизнь его единственному другу. Дамблдору становилось всё хуже, он искренне боялся, что не успеет дожить до своего собственного убийства. В его голубых глазах отражалась боль. Северус видел свою вину за ещё не случившееся, но он понял, что назад пути нет, выбор он сделал еще много лет назад, когда отдал Волан-де-Морту Пророчество, перечеркнувшее всю его жизнь…

МакГонагалл пришла лично, не воспользовалась камином для связи. Тошно смотреть, как декан радеет за свою любимую ученицу.

- Боюсь, мисс Грейнджер вернется в Хогвартс не раньше чем через два дня, когда все экзамены закончатся, у шестикурсников остался только ваш предмет, – сказала она и осторожно попыталась воззвать к его совести: – Северус, вы же понимаете, что Гермионе сейчас нужна поддержка и некоторая снисходительность.

Он постарался изобразить гримасу недовольства, но потом в его голову прокрались интересные мысли. Тет-а-тет, индивидуальный экзамен, это позволит пойти дальше простых подозрений. Наедине в пустом классе, он сможет пробиться в её голову и дойти до сути. Дамблдор будет категорически против такой проверки, но ведь ему не обязательно знать…

- Пожалуй, я смогу сделать исключение, но это в первый и последний раз, – равнодушно сказал Снейп.

МакГонагалл просияла.

- Спасибо, Северус, я думаю нам пора на педсовет, – произнесла она, обратив внимание на настенные часы в его кабинете.

Северус посмотрел на стрелку, указывающую на девять вечера, сухо кивнул и они покинули кабинет вместе.

- Бедная мисс Грейнджер, – высоким голосом пропищал Флитвик. – На долю девочки выпало слишком много испытаний.

- О да, – протянул Гораций, сидя в одном из кресел около камина в кабинете Дамблдора. – Такая одаренная… Я безмерно счастлив, что у неё так много друзей, которые могут оказать поддержку. Она и Гарри – самые лучшие ученики шестых курсов, такую ведьму, как она, ждет большое будущее.

Северус сдержал желание фыркнуть. Он прекрасно знал, почему Поттер вдруг стал прекрасным зельеваром, и его уничтожала одна мысль, что к нему попал этот учебник. А всё из-за того, что Снейп забыл его в бывшем кабинете зельеварения. Какой промах, но сейчас не время предъявлять претензии. Был один жирный плюс, весь этот год Северус буквально заваливал мальчика на уроках ЗОТИ и получал от этого удовлетворение.

- Боюсь, что в наше тяжелое время магглорожденной волшебнице будет совсем непросто, – изрек Дамблдор, который обычно держал подобные мысли при себе.

Даже он переживал за эту студентку. Профессора в ней души не чаяли, но Северус прекрасно видел, что с ней что-то не так. И все же не было исчерпывающих ответов, поэтому обвинения он строить не мог. Нужны доказательства.

Он и не планировал задерживаться после педсовета надолго, тем более стали обсуждаться подобные темы. Но он не нашел времени уйти, когда учебные вопросы плавно перетекли в беседу о гриффиндорке за чашкой чая с лимонными дольками и засахаренными ананасами – постоянной атрибутикой подобных вечеров. Но всё же он не выдержал. Снейп не любил провожающих взглядов, поэтому ретировался довольно быстро, не оглядываясь.

На всякий случай он решил заглянуть в коридор, где напротив картины троллей в пачках, танцующих балет, находился вход в Выручай-комнату. Он до сих пор не мог понять, что скрывают там Драко и Блейз, но это что-то никак не позволяет их заданию свершиться. Не зря Беллатрисса обучала Драко окклюменции всё лето, а Забини всегда имел отличные барьеры. Креббу с Гойлом они, конечно же, ничего не сказали, эти болваны под стать своим отцам-Пожирателям не способны мыслить вообще. Гены – страшная вещь, таким как они вообще противопоказано размножаться. Глядя на них, начинаешь осознавать, что, выбирая чистокровие, Тёмный Лорд рассчитывает далеко не всё.

В коридоре было пусто, ни одной живой души, лишь тролли продолжали выписывать пируэты, неуклюже вскидывая ноги в очередном «па». Косолапые заросшие мхом ступни, грузно опускаясь на нарисованный паркет, казалось, заставляют землю дрожать. Слава Мерлину, это была всего лишь картина.

Северус встал за поворотом, где поодаль находился портрет Полной Дамы, скрывающий вход в гостиную Гриффиндора. Сегодня очередь дежурить старост Когтеврана, поэтому он решил, что вряд ли напорется на ту же Грейнджер. Снейп постоял еще немного, собрался уходить, как с другой стороны коридора послышались тихие голоса, больше похожие на шуршание крыльев ночных бабочек.

- Блейз, давай быстрее, ты не забыл? – донесся шипящий голос.

Послышался шорох разворачиваемого пергамента, а затем молчание, что означало простой кивок на поставленный вопрос.

- Она не открывается! – удивленный тихий шепот.