Отравленная роза (СИ)

— Думаешь, в пятьдесят седьмой раз мне улыбнется удача? — с горечью спросил Гарри.

— Удача! — вдруг выпалил Рон. — Вот оно, Гарри — запасись удачей!

— О чем ты?

— Да ведь у тебя есть зелье удачи!

— Рон, а точно! Ну, точно же! — ошеломленно произнесла я.

Гарри уставился на друзей.

— «Феликс Фелицис»? — сказал он. — Ну, не знаю... Я приберегал его для...

— Это для чего же? — скептически поинтересовался Рон.

— Что может быть важнее этих воспоминаний, Гарри? — спросила я, чувствуя всплеск адреналина в крови.

Ответ был так прост, и как я раньше не додумалась до такого? Если Гарри получит воспоминания Слагхорна, то мое любопытство будет удовлетворено. Но стоит ли лезть в настолько тёмные тайны хозяина? Стоит, он доверяет мне. В голове звоном отдавалось приятное слово «доверие», пока теплый ветер носился по лугам территории Хогвартса, приятно развевая волосы, которые я перестала заплетать в косу…

====== Часть 3. Глава 19. Злая ирония судьбы ======

На экзамене по аппарации у меня проблем не возникло, а вот Рон перенесся на пять метров вправо от поставленной цели и потерял левую бровь. Гарри в экзамене не принимал участия, по причине того, что семнадцать ему исполнится только летом, а лицензию он будет получать только после совершеннолетия вместе с пересдачей Уизли. Так было и со мной, когда я училась на шестом-седьмом курсах – немного неудобно, но никуда от этого не денешься. В общем и целом весь наш курс, кроме Рона и Лаванды Браун, что дало повод для злорадства, сдал аппарацию на «превосходно» и «выше ожидаемого».

Наконец пришло время для «Феликса». Мы сидели в гостиной Гриффиндора, пока Гарри пошел за зельем в комнату. Всё-таки хорошо, что тогда его получил не Малфой, что бы мы сейчас делали? А может наоборот зря, тягомотина с исчезательным шкафом сильно затянулась. Боюсь, Тёмный Лорд скажет, что трех Пожирателей Смерти, не считая Снейпа, в Хогвартсе достаточно и прикажет действовать, а это значит, что даже если нам втроем удастся прикончить директора, то выбраться из школы вряд ли получится.

Когда Гарри выпил жидкую удачу, то буквально изменился в лице. Блаженность, расслабленность, ощущение эйфории. Казалось, что его накачали транквилизаторами. Он хлопнул в ладоши.

- Ну, я пошел к Хагриду, – сказал он радостно.

- Что? Гарри тебе нужно к Слагхорну!- остановил Рон.

- Нет-нет, я чувствую, что мне нужно идти к Хагриду на похороны Арагога.

- Ты уверен? – в голос спросили мы.

Поттер достал из кармана флакончик с початым зельем и поднял его вверх.

- Он уверен, – взглянул Поттер на Феликса, – я пойду, мне нужно срочно идти, – закончил он странную позитивную речь и направился к выходу, оставив нас немного обескураженными.

Рон пожал плечами и вернулся к эссе по трансфигурации.

- Как думаешь, ему удастся достать воспоминания? – не поднимая головы от пергамента, спросил он. – Ну, зачем его понесло к Хагриду?

- Думаю, что зелье его направило, помнишь, что Слагхорн говорил? Выпив этого зелья человек успешен во всех своих начинаниях, значит, Феликс повел Гарри к Хагриду не с проста, – рассудила я.

Рон еще раз пожал плечами. Мы ни в чем не уверены, а я не знаю, действительно ли мне нужно постичь тайну Тёмного Лорда? Чувствую, что это что-то ужасное до дрожи.

Я наблюдала за появляющимися звездами на небе сквозь окно гостиной Гриффиндора, чтобы не видеть изобилия красного цвета штор, кресел и даже ковров. Учась на Слизерине, я точно так же ненавидела зелёный, но многое изменилось с тех пор. Теперь та пора вызывает ностальгию, смутную, больную где-то в глубине души, но всё же светлую. Оглядываясь назад, мы видим либо свои глупости, либо счастье, которое тогда казалось обыденным. Мы можем смеяться, вспоминая какие-то трудности, связанные со слезами, потому что всё было в прошлом. Прошлое – это единственное время, когда ты можешь посмотреть на себя со стороны. Это не зеркало, не ключ к ответам, это всего лишь неизменная череда твоих эмоций. Почему люди боятся будущего? – Потому что не могут посмеяться над ним, а это страшно…

Я переживаю за Поттера? Какой гриндиллоу в меня вселился? Гостиная Гриффиндора опустела к положенным десяти часам, даже засидевшихся за игрой в плюй-камни четверокурсников как ветром сдуло. Завтра у многих зачеты, у пятикурсников практикумы, у шестых – пробный экзамен по трансфигурации из числа простых переходных уровня ТРИТОН – нововведение Министерства Магии.

Рон избавил меня от надобности дежурить в коридорах замка, решил побыть джентльменом, на что легко было согласиться. Спать совсем не хотелось, я наблюдала за последним оставшимся мальчиком на вид лет двенадцати, ворошившим угли камина. В его чертах было что-то знакомое, словно сняли с кого-то копию. Худенькие зажатые плечики, явная сутулость и бледность. Нос его был длинным и кажется с горбинкой, а губы тонкими, хлопья веснушек едва различались в свете последнего догрызаемого языками пламени полена. Всё бы ничего, вот только волосы рыжие. Внезапно я почувствовала странный укол боли. Этот мальчик… Он воплощение моей ненависти и «его» любви. Паренек не был похож ни на Северуса, ни на Лили, но словно впитывая черты разных ветвей своего рода, он образовал что-то вроде возможного портрета-зарисовки «несбывшегося». Мне не за что было ненавидеть этого мальчика, но внутри разгорался огонь огорчения и боли. Я могла бы быть для Северуса хоть Лили, хоть матерью Терезой, если уж на то пошло. Эгоистичные мысли. Я до сих пор помню, как он ко мне прикасался, и как были прохладны его грубые прикосновения, сколько странной боли я перенесла, и сколько желания было вложено в ту ночь.

- Гермиона? – я вздрогнула, и книга по трансфигурации выскочила из моих рук, шлёпнулась на пол и порвалась. – Ты еще не спишь?

- Что? Ммм… нет. Ты Гарри видел? – спросила я Рона, поднимая книгу и доставая волшебную палочку, чтобы приделать листы к корешку.

- Как думаешь, с ним всё в порядке?

- Репаро, – учебник склеился. – Думаю, с Феликсом Фелицисом ему ничего не грозит, пойду спать, увидимся завтра.

Я поднялась с кресла. Ну что могло случиться с Поттером? Директора вроде бы опять не было в школе, а что если он вернулся и мальчик пошел к нему? Не о чем волноваться, это же Избранный, что с ним может случиться?

- Спокойной ночи, Рон. Мистер Бартон, уже поздно, не пора ли вам спать? – с укором произнесла я, глядя в то кресло, где сидел младшекурсник.

Гриффиндорец просто поднялся с кресла и, опустив голову, двинулся к спальням мальчиков, даже не взглянув в нашу сторону. Мы проводили его взглядом.

- Тот мальчик, которого загрыз оборотень, кажется это его младший брат, – тихо сказал Рон. – Спокойной ночи Гермиона.

Рон вмиг погрустнел и двинулся вслед за пареньком, только в комнаты шестых курсов. Я так и осталась стоять на лестнице, ведущей наверх, в никуда... Почему в голове образовалось нечто невнятное, беспокойное, тягостное? Маленький мальчик с затравленным взглядом, взглядом полным грусти и скорби и я… Кто я? Мерлин Великий, кто же я? Я та, кто позволяет всему этому случиться, я та, кто может ближайшем будущем пойти по пути власти или же выбрать бессмертное существование без солнца. Почему я так цинично отношусь к собственной жизни? Словно из души выветрились чувства, оставив только расчет, холодное течение мыслей и где-то частичку памяти о прошлом, в котором была маленькая безутешная Аллегра… Бедный, бедный Алан Бартон, ему незачем знать потери так рано, он слишком юн, чтобы понимать и отпускать боль…

- Гарри, где тебя носило? – плюхнулась я на соседнее место в Большом Зале за завтраком.

- Вы просто не поверите, – как-то тихо сказал он.

- Рассказывай, – насупился Рон, занимая место с другой стороны от него. – И говори, где провел сегодняшнюю ночь, мы вообще-то беспокоились за тебя, хотели идти к Дамблдору.