Отравленная роза (СИ)

— Я уже сказал, профессор, — выплевывая каждое слово, произнес Блейз, — вас это ни коим образом не касается.

Он резко встал и пошел к двери, но, подергав ручку, понял, что не выберется без помощи хозяина помещения.

— Я вас ещё не отпускал, — равнодушно изрек декан. — Вам стоит пересмотреть свой эгоизм и прийти к правильному выводу. Если не хотите навлечь на себя и на свою мать беду, советую больше не приближаться к мисс Грейнджер.

Не поворачиваясь, Блейз опустил голову и вздохнул с новым приливом ярости, желая как можно быстрее покинуть сцену этого бессмысленного для него разговора, который в сущности ничего не изменил. Северус знал как никто другой, что любовь — не банальный недуг, и так просто не пройдет, конечно, если эта «болезнь» настоящая. Понимая, что ничего толком не добьется, что слизеринцу нужно разобраться в себе, и никакие лекции его не наставят на путь истинный, Снейп небрежно взмахнул волшебной палочкой и дверь открылась. Не задержавшись ни секунды, Блейз гордо вышел в коридор.

Ситуация могла бы быть забавной, если бы Северусу не пришлось строить из себя полководца чистокровного факультета. Было бы неплохо, в самом деле, сверни мальчик с заданного пути благодаря невинной любви к магглорожденной студентке. Грейнджер весьма интересный экземпляр для изучения. Подозрения всё равно мешались в голове, угнетающая интуиция, которая редко подводила, подсказывала, что здесь не всё чисто…

*

Глупость, любовь так глупа. Блейз инстинктивно чувствует, что в теле Гермионы находится другой человек, но у него и в мыслях нет, что так оно и есть на самом деле. Удивительно, но он влюбился в характер, который я немного изменила. Правду же говорят — любовь слепа. Представляю как ему сейчас тяжело и какой нагоняй он мог получить от Северуса, который исправно играет роль мамаши-наседки инкубатора Пожирателей Смерти. Снейп так ловко скрывает свои эмоции, но я почти уверена, что его всё же коснулся некий шок, когда он обнаружил целующуюся парочку в коридоре. Было предположение, что он грел уши, стоя за поворотом, тогда он знает, что я вышла из Выручай-комнаты. Блейз, конечно, строит логичные предположения по поводу того, что я влезаю в их с Драко дела, но скорее всего эта мысль скоро покинет его голову. Мало ли что я могла делать в помещении забытых вещей? Северус тоже не должен ничего заподозрить, он знал прекрасно, что Поттер использовал Выручай-комнату под тренировки Отряда Дамблдора в прошлом году. А в моём «состоянии» не нужно придумывать оправданий, ускользать от ответов. Обычный затравленный вид и все тебя жалеют, однако…

В последнее время я стала замечать к себе повышенный интерес со стороны Снейпа. Едва ощутимый, мимолетный, но я слишком хорошо знала этого человека, чтобы не понять, что он следит за мной. Его подозрения небеспочвенны, но он никогда не догадается, к чему ведет его интуиция, всего лишь предчувствие, иначе бы давно перешел к действиям и попытался нейтрализовать меня. Но когда конкретно это началось? Бесконтрольные слезы там в коридоре, они дали возможность уйти, выкрутиться, но самое главное, теперь я знала как вызвать эти эмоции, словно прошла курс актерского мастерства. Ища в себе рычаг переключения грустных эмоций, я нашла его в Северусе… И ещё поняла, что в Хогвартсе всё это время я боялась не того человека. Вовсе не Дамблдор был угрозой моей конспирации…

Я искренне переживала, что Снейп ощутит Темную магию, исходящую из кармана моей мантии, ведь я чувствовала диадему не только физически: синяки, полученные из-за действий Блейза — ничто, по сравнению с маленьким бьющимся сердечком в холодной платине. Удивительное волшебство, красивое и притягательное. Диадема лежала рядом со мной на подушке, и лунный свет, пробивавшийся сквозь окно, играл серебристыми бликами в её миниатюрных камешках. Я видела в ней корысть, но артефакт не пытался затуманить мой разум, словно понимал, что вскоре попадет в руки к своему владельцу. Косолапус этой вещице был не очень рад, поэтому улизнул из комнаты, как только я вошла. Животные инстинктивно пугаются Темной магии, но ведь она такая привлекательная, необычная и сильная. Частичка души хозяина в моих руках… Это не фетишизм, это привилегия лучшей слуги Лорда…

*

Я вошла в кабинет МакГонагалл, глядя вперед себя красными глазами, дар здесь не причем. Я не спала всю ночь из-за диадемы, возможно, мнение, что она никак не действует на меня, было ошибочным. В кабинете, подключенном к Дырявому Котлу, находилась не только профессор трансфигурации…

— Мисс Грейнджер, позвольте проверить вашу сумочку, — проскрипел назойливый старый Филч, держащий в руках детектор Темной магии.

— Аргус, это вовсе не обязательно, — видимо, повторяя это не в первый раз, произнесла МакГонагалл, осторожно кладя мне руку на плечо, словно поручаясь за любимую студентку.

Я смотрела на школьного завхоза, стараясь скрыть отвращение от его жидких сальных волос и неприятной щетины. Он мог все мне испортить. Нет, мои глаза не выразили ужас – и эти эмоции удалось взять под контроль. Диадема находилась в чертовой сумке в подкладке, в мантию класть опасно, заметят. Заклинания не должны действовать на вещь такого статуса, поэтому я не пробовала. Предположить не могла, что всё так круто обернётся. С самым своим скулящим взглядом посмотрела на декана и показала ей глаза, наливающиеся слезами.

— Это обязательная процедура! — прокряхтел старик, подходя ближе, — Директор приказал досматривать всех и даже его на случай опасности, вы же помните случай с отравлением мистера Уизли, Минерва!

— Но нельзя же подозревать всех и каждого! — во взгляде той появилась ожесточенность.

— Правила, — игнорируя мой жалобный взгляд, сказал Филч.

И только сейчас я почувствовала, что опасность подкрадывается, как зверь, охотящийся за жертвой. В голове звенели предупреждения, а рука незаметно потянулась к карману, где лежала волшебная палочка. Несмотря на то, что слезы застилали мои глаза, противный старикашка был неумолим. Шансы улизнуть без проверки развеялись по ветру. Что делать? Обливиейт? Империус? Со сквибом-то я справлюсь, но МакГонагалл – довольно сильная волшебница, а мои познания в боевой магии не столь хороши, всё ещё не хватает опыта. Что касается заклятий, работающих с мозгом — я была практически профессионалом, но всё же, я не боевой маг. Я шпион, но не палач, мне не хватает реакции. Связываться с МакГонагалл? Да я потом в Азкабане буду сидеть в образе табуретки, а Авада Кедавра в стенах школы — слишком опасно.

— Мисс Грейнджер, ну же, давайте вашу сумочку, — словно уже что-то подозревая своим маленьким вонючим сквибским мозгом, произнес завхоз.

— Гермиона, это всего лишь обычная процедура, — «понимая» мое нежелание, сказала декан.

Древко волшебной палочки уже было зажато руке… Опустив голову, я протянула сумку Филчу, который стал исследовать её металлическим прибором с вытянутой пикой, на конце которой как раз и находился сверхчувствительный детектор. Диадема лежала в днище сумки, но пока индикатор-маячок не загорелся красным, оповещая о наличии Темной магии. Наблюдение за действиями мерзкого Филча дались мне нелегко. Нервы расшатывались, а пальцы все крепче сжимали палочку. Зеленый огонек, оповещающий об отсутствии опасности, внезапно замерцал…

Сквиб вынул его из сумки и внимательно оглядел, пока индикатор совсем не потух, затряс им с остервенением и неприятным оскалом из стороны в сторону, но ничего не произошло.

— Пойду схожу за другим, этот в последнее время барахлит, — недовольно пробурчал старикашка, пока я пыталась успокоить неровный пульс, заставляющий сердце выпрыгивать из груди.

— Но похороны в девять, профессор, я не успею, — тихо произнесла я, как маленькая подергав декана за рукав.

— Аргус, Гермиону уже ждут родители, — строго сказала она.

— Подождут, безопасность и бдительность прежде всего! Ждите здесь.

Филч вышел за дверь, оставив нас наедине. МакГонагалл любила Гермиону, осталось сделать еще одну гримасу боли и пустить слезу, чтобы она понимающе вздохнула и отошла от меня.