Забытая жизнь (СИ)

— Заметьте, что и факультет Слизерин сыграл положительную роль! Наш вклад не должен быть забыт!

Но я глядела лишь на того, кто стоял в самой большой раме прямо над директорским креслом. Слезы текли из-под очков-половинок на длинную седую бороду. Гордость и благодарность, выраженные в них, проливались бальзамом в душу, как песня феникса.

Я обратилась к Дамблдору, подбирая слова с величайшей тщательностью. Несмотря на усталость и туман перед глазами, я должна сделать это последнее усилие, должна в последний раз спросить совета.

— Отец, — начала я, — теперь все знают, что я твоя дочь.

— Я бы хотел дожить до этого момента, дорогая моя, — сказал Дамблдор. Остальные портреты глядели на нас с недоумением и любопытством. — Это мудрое и мужественное решение, но иного я от тебя и не ожидал. Знает ли кто-нибудь, где сейчас Северус?

— Никто, — ответил я, и Дамблдор удовлетворенно кивнул. — Кроме Добби.

— Ему нужна будет твоя помощь, — сказал Дамблдор.

— Остается вот это.

Я подняла Бузинную палочку.

— Мне она не нужна, — сказала я. — Я знаю, она многое может, — но мне больше нравилась моя. Так что…

Я положила палочку на директорский стол.

— Я положу Бузинную палочку, — сказала я отцу, наблюдавшему за мной с безграничной любовью и восхищением, — туда, откуда она была взята. Пусть она остается там. Если я умру своей смертью, то она лишится своей силы, правда? Ее предыдущий хозяин не потерпит поражения. И ее могуществу придет конец.

Отец кивнул. Мы улыбнулись друг другу.

— От этой палочки больше тревог, чем толку. А я, честно говоря, — сказала я, отвернувшись от портретов и думая сейчас только о ребенке и Северусе, — сыта тревогами до конца жизни.

Июль 1998 года

На пути к мечте не раз я разочаровывалась в своей силе. Горсть таблеток, разъедающая сухой желудок. Отпустить прошлое — значит суметь сказать вслух «всё прошло».

Для чего возвращаться в прошлое, если всё равно не заберешь тех, кто там остался? Отпустить не значит предать. Переложить воспоминания на самую верхнюю полку сознания, возвращаться к ним со светлыми побуждениями.

После победы 2 мая 1998 года, министром магии стал Кингсли Бруствер. Первоначально считавшийся временным министром, Кингсли впоследствии был избран на эту должность.

Тогда назойливые репортеры не давали и шагу мне ступить, мое лицо и лицо Северуса мелькало на главных страницах газет ежедневно.

Здоровью Северуса ничего не угрожало, безоар и слезы Феникса не дали ему умереть, но все же в зубах у этой змеи был довольно необычный яд, он не давал закрыться ранам. Но в Святом Мунго целители нашли противоядие.

После того как окончилась война, в Министерстве шли расследования, аресты Пожирателей смерти и сторонников Волан-де-Морта после его окончательного падения. Конвой забрал Северуса прямо из Святого Мунго в Азкабан, не дав ему окончательно выздороветь.

Ему предъявили обвинения в убийстве Дамблдора и кинули в Азкабан без вынесения приговора суда.

Северус гнил в Азкабане уже два месяца, но у меня был шанс вытащить его. На днях мы встретились с Поттером, и он рассказал мне про воспоминания Северуса и согласился помочь ему.

И вот, иногда женщине необходимо быть спасённой, а иногда женщине приходится спасать мужчин.

Слушанье по обвинению Северуса должно было состояться в конце недели.

В то время от Северуса отвернулись многие, и в том числе сам Министр.

Ему никто не верил, и только воспоминания Поттера смогли помочь ему избежать поцелуя дементра. Хотя я знаю, чего ему стоило это. Северус гордый, и ему не свойственно показывать слабость, он из тех, кто никогда не попросит помощи, тем более от Поттера.

Письмо от министра я получила еще с утра, и сразу же прибыла в Министерство.

Кингсли и Поттер сидели в кабинете, когда я вошла. Они оба привстали, увидев меня.

— Ему нужно нанять лучшего адвоката, — с порога сказала я. — Я готова его оплатить.

— Видишь ли…

Я перебила его:

— Послушайте, я не для того его спасала, чтобы посмотреть на казнь! Я хочу ему помочь и готова сделать все, чтобы спасти его!

— Я не знаю всех подробностей дела, но то, что я слышал, достаточно чтобы понять, что защищать его будет чрезвычайно сложно!

— Да, он двойной шпион, да, он убил, но эта была последняя просьба Дамблдора, — ответила я. — Я сама была свидетелем их разговора. Северус способен врать ради своей выгоды, но о таких важных вещах он не солжет!

— Адрианна, я не в силах переубедить всю судебную коллегию Визенгамота.

— Ты не веришь мне, ты не веришь Поттеру, — отрезала я. — Вот главная причина!

— Причина не в этом, — ответил Кингсли. — Я просто не могу понять, зачем ты спасаешь его. Он предатель! Ты чудом сама спаслась от ареста.

Я посмотрела на него и распахнула свою мантию.

— Мое положение меня сейчас мало интересует, Кингсли, — возразила я. — Я должна вытащить Северуса из Азкабана. Я прошу тебя принять сведения, о которых говорил тебе Поттер, и пригласить его на слушанье, которое состоится в эту пятницу.

— Воспоминания, — протянул Кингсли. — Тебе не кажется, что они могут быть ложными?

— Тогда спроси портрет моего отца, — рявкнула я.

— Это безумие!

— Безумие не верить мне! — воскликнула я. — Он был рядом и помогал, хотя и вел двойную игру.

Кингсли и Поттер молчали.

— Мне позволят с ним увидеться?

— Разумеется, завтра же, — сказал Кингсли. — Надеюсь, ты сможешь сказать тоже самое после разговора с ним!

Я посмотрела на обоих, и Поттер, который хранил молчание, тихо сказал:

— Дело в том, что в этой истории есть еще одна невероятная подробность, о которой профессор Снейп просил меня промолчать. Он хочет поговорить с вами, мисс, наедине и расскажет все сам!

— Что за подробность? — удивилась я.

— Он сам тебе расскажет, Адрианна, — сказал Кингсли. — Но если это все окажется ложью, я отдам Снейпа дементрам!

Накануне слушания Кингсли сопроводил меня в Азкабан. Эта тюрьма по сей день вызывает у меня чувства отвращения и жути. Комната для свиданий была мрачной и сырой. Стены обшарпаны, на единственном окне была решетка, и воздух стоял прогнивший, закупоренный.

Резкий запах ударил в нос, как только я вошла в комнату. В углу комнаты стоял стол, темный силуэт сидел на стуле, закрыв лицо руками.

За мной захлопнулась дверь, и силуэт вздрогнул и поднял голову. За столом сидел Северус, точнее, то, что от него осталось после двух месяцев в Азкабане. Его черные волосы свисали на лицо, которое только при лучах света я смогла различить. Он был бледен и измучен. В его глазах не было ничего, кроме боли. Я заметила повязку на шее, она была вся пропитана кровью. Видимо, его раны опять открылись.

— Я не надеялся, что ты придешь, — прохрипел Северус и откашлялся.

— Ты неисправим, как и прежде, — ответил я, поставив флакон с крововосполняющим зельем на стол.

— Ты пришла насмехаться надо мной, Анри?

— С тобой хорошо обращаются? — пропустив мимо ушей его колкости, спросила я.

— Что за дикие вопросы — это же тюрьма?

— Ну, ведь Англия благородная страна!

— Свое благородство они оставили за этими стенами, — взяв флакон, Северус открыл его и выпил зелье.

— Что сообщил тебе Кингсли?

— В точности то, что ты ему рассказал, за исключением той подробности, которую хотел сообщить мне ты сам!

— Значит, ты осталась в Лондоне!

— Ну, после победы над Томом, здесь эпицентр! Решила расширить свой кругозор.

— Кажется, он расширится куда больше, чем ты предполагала.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась я.

— Ты в курсе тех воспоминаний, что я отдал Поттеру, — посмотрев на меня, поинтересовался Северус.

— Поверхностно, — ответила я.

— Тебе не понравится их содержание, если их обнародуют на слушанье.

— Это единственный способ вытащить тебя отсюда, — заявила я. — Они хотят отдать тебя дементрам!

Я отвернулась и вытерла слезы. Все эти месяцы они стали спутниками моей жизни.