О, hello, Death (СИ)

— Обо что вас всех так приложило? — зыркнула на охотника шатенка. — У него абсолютно нормальные глаза. Зелёные, такие же, как у Дина. Никакой черноты, корме зрачка.

— Что? — Руфус нахмурился. Пришедшая в себя Джо приблизилась к нему, тоже смотря на Чакки, как на дуру. Девушка поочерёдно заглянула в глаза каждого, но не увидела никакой черноты.

— Ты что? Слепая? — с нажимом надвинулась на подростка охотница. — У него же абсолютно чёрные глаза!

— Да ты сбрендила! — вскочила на ноги Чакки. — Нет ни каких чёрных глаз! Они абсолютно нормальные, — выделяя каждое слово, прошипела девушка. Джо недоумевая вскинула брови, искоса посмотрев на своего напарника. Мужчина потёр переносицу, после чего произнёс:

— Чакки, я не знаю, почему ты этого не видишь, но Сэм демон. И будет лучше, если ты уйдёшь.

— И не подумаю, — хмыкнула девушка, демонстративно сложив руки под грудью. Охотники переглянулись. И кинулись на Логан, которая громко завизжала, извиваясь в их руках. Извернувшись, она укусила Джо за руку. Девушка отдёрнула свою пострадавшую конечность, инстинктивно залепив звонкую пощёчину Чакки, на что та пихнула её в грудь локтем.

— Вот вертлявая зараза, — прохрипела блондинка.

— Ты не болтай, а помоги мне лучше, — отозвался Руфус, пытаясь удержать ноги, которые так и норовили пнуть его то по лицу, то под дых, то между ног. — Тащим её, — скомандовал темнокожий. И оба они поволокли извивающуюся ношу к двери, надеясь поскорее избавиться от незваного гостя.

— Нелюди! Твари! Изверги! — истошно вопила Чакки.

— Чёрт. Голосистая, — проворчал Руфус. С горем пополам они вытащили подростка в коридор и, не сговариваясь, бросили её на пол, спешно скрывшись в комнате, не забыв закрыть дверь. Чакки подпрыгнула на ноги, кинулась к двери, колотя маленькими ручками.

— Впустите меня! — девушка пнула ногой дверь и тут же выпучила глаза. — Ауч! Чёрт!

Шатенка закусила нижнюю губу, тихо шипя проклятия. Как же она ненавидела оставаться не у дел.

— Ну и хрен с вами, — пробормотала она, прихрамывая двинувшись дальше по коридору.

***

— Дверь. Запрета, — Чакки подёргала ручку, попинала тёмную дверь, но та так и не поддалась её натиску. Тогда она решила идти дальше по коридору. — Снова дверь, — подёргала за ручку, повернулась спиной и всей поверхностью стопы, ухватившись руками за тёмный косяк, несколько раз пнула. — Закрыта! — явно теряя хрупкое терпение, воскликнула девушка.

— Отлично, идём дальше.

Прихрамывая на правую ногу, Логан подошла к следующей двери, самой дальней и не приметной. Комод возле неё был перевёрнут и выпотрошен. Некогда красивая китайская ваза, скорее всего подаренная заботливыми родственничками, мелкими осколками рассыпалась по полу у входа. Бросив на неё печальный взгляд, Чакки с остервенением схватилась за ручку, и дверь под натиском её тела распахнулась.

— Да неужели! — с сарказмом воскликнула шатенка, бодренько входя в комнату, но тут же весь её запал и напускная весёлость растворились. Исчезли, будто их и не было. Сердце замерло, болезненно сжавшись.

В отличие от предыдущих помещений шторы в этой комнате были раздвинуты, и впускали приятный свет, заливающий пол, побитые зеркала, которыми была усеяна комната. Они были буквально повсюду. Встроенное в дверцу шкафа, трюмо над столиком, ещё одно при входе на стене рядом с картиной. И благодаря этим зеркалам спальня была не просто наполнена светом, она будто излучала его изнутри. Ощущение чистоты и свободы. Даже казалось воздух, здесь был пропитан светом и теплом. Но Чакки не могла думать ни о зеркалах, ни о чистоте, ни о чём, кроме как о едва дышащем теле, что лежало на кровати. Лица человека она не видела, лишь хрупкий силуэт, укутанный в громоздкие одеяла. Такие обычно достают зимой, когда выпадает снег и отключают отопление. Девушка сделала неуверенный шажок вперёд, и под её ногами что-то хрустнуло. Опустив испуганный взгляд, она убрала с предмета ногу. Золотая цепочка с крестиком блеснула в лучах солнца, и всё внутри Чакки перевернулось. Её губы приоткрылись, глаза распахнулись, наполняясь слезами. Дрожащей рукой, подняв украшение, она на негнущихся ногах подошла к кровати, до последнего не решаясь взглянуть на лицо человека. Страх, и только страх, говорил в разуме девушки. Послышался тяжёлый вздох, и Логан заставила себя поднять глаза. Медленно, будто боясь нарушить ход времени и сюжета, она скользнула взглядом по грязному, истоптанному полу, коричневатой кровати, смятым одеялам, и только тогда остановила взгляд на светлых волосах, что спутанными локонами разметались по бежевой подушке. Из лёгких будто выкачали весь воздух, сердце замерло, так и не сделав следующего удара. Даже часы, что стояли на навесной полке, так и не щёлкнули, оповещая об утекающих секундах жизни.

Чакки рухнула на колени, не смея отвести взгляда. Трясущиеся руки потянулись к спутанным волосам, сжимая их, боясь коснуться их обладателя. Тело задрожало. Зашуршали одеяла.

— Ина? — зашептал сдавленный голос. Его едва можно было расслышать, но Чакки его слышала. Такой родной, такой любимый. Ни у кого больше не было такого голоса. Мягкий, немного певучий. По утрам он звонкий, днём громкий и строгий, а вечером чуть слышный, ласковый. Чакки любила этот голос. Она едва подавила в себе желание громко всхлипнуть, взвыть, как раненый зверь.

— Я. Леся, я здесь, — девушка подползла на коленках ближе, чувствуя, как осколки впиваются через ткань джинсов в кожу. Она осторожно прильнула к кровати, стягивая одеяло чуть ниже, что бы увидеть лицо своей сестры. Но то, что она увидела, повергло её в немой ужас. С одной стороны всё та же нежная светлая кожа, с алыми румянами на скулах, чуть потёкшей тушью и полными алыми губами, которые будто жили своей жизнью. Они улыбались, в то время как всё лицо исказилось в гримасе боли. А другая сторона… Её будто не было. Сплошное кровавое месиво. Белеющие зубы были не прикрыты, вместо щёк были алые мышцы, сухожилия, что-то ещё. Чакки не могла смотреть на это, поэтому резко отвернулась, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, всё внутри скручивается в один тугой узел. Одно увидеть подобное на экране телевизора, когда Джокер навещает пострадавшего Харви Дента, а другое увидеть всё это своими глазами. По рукам поползли мурашки, девушку бросило в холод.

— Ина, — прошептал голос, и Чакки снова повернулась, стараясь смотреть только на целую половину лица сестры. Единственный голубой глаз женщины слезился. Логан бережно провела рукой по светлым волосам.

— Я, сестрёнка. Я приехала, как ты и просила, — женщина слабо улыбнулась. Из-под одеяла высунулась дрожащая рука, которую Логан тут же сжала, мысленно ужасая тому, какая она холодная.

— Это хорошо, — по сухой щеке Олеси скатилась слеза, следом за которой побежала следующая. Губы Чакки задрожали, она из последних сил сдерживала накатывающую истерику.

— С Беатрис всё хорошо. Я спрятала её в надёжном месте. Там никто её не тронет.

Женщина что-то несуразно проговорила, но девушка не смогла разобрать что именно. Она крепче сжала её руку, сплетая пальцы.

— Ты держись, Леся. Мои друзья разберутся с тем, что творится здесь, и я увезу вас. Поедем куда глаза глядят. Куда-нибудь подальше, к воде. Будем купаться, — голос Чакки сорвался, но она тут же попыталась взять себя в руки и продолжить говорить. Главное не останавливаться, главное отвлечь её от боли, от мучений. — Я снова забуду полотенца. Помнишь, как в тот раз, когда мы ездили к Уилсонам. Ты меня отчитаешь. А потом, — Логан тихо всхлипнула, едва различая лицо за пеленой слёз. — Потом мы будем сидеть на пирсе. Будет закат, и Бетти уснёт у тебя на руках, я буду сидеть рядом, болтая ногами в воде.

Девушка сморгнула слёзы. Они катились из глаз Леси, она судорожно хватала ртом воздух. Ей было тяжело, очень больно. И Чакки понимала, что весь тот бред, который она несёт не правда. Не будет этого! Ни заката, ни пирса, ни прибоя. Ни чего этого не будет!! Взгляд метнулся по одеялам, которые были в крови. И как она раньше не заметила этого? Её так много, она расползается по ткани, пропитывая её насквозь. А в воздухе вязкий запах, от которого не скрыться, не смыть его с тела. Он повсюду.