This one. Книга вторая. Ирисы под кровавым дождем (ЛП)

Кеншин заморгал в изумлении. А потом, сам не зная почему, пошел вниз по улице, пытаясь уловить все возможные слухи. Возможно, это было просто болезненное любопытство, ужасающее осознание того, что люди на самом деле говорили о нем. Это не может быть просто случайностью, в конце концов!

И не было.

Везде, куда бы он ни пошел, люди говорили об этом убийце, бескомпромиссном убийце, который убивал всех на своем пути одним и тем же ударом – о хитокири Баттосае.

Кеншин не знал, что и подумать об этом. Достаточно плохо то, что люди говорят о нем… но почему их слова так пугающе точны? Однако чем больше он размышлял об этом, тем легче понимал, на чем основывались эти слухи.

Он делал свою работу почти каждую ночь. И в соответствии с собственным решением он старался использовать баттодзюцу при каждом удобном случае. В большинство ночей это работало прекрасно. А если нет… что ж, его ошибки толкали его на изучение новых приемов. В настоящее время даже сталкиваясь с большими группами ему вряд ли пришлось бы использовать что-то еще.

Но дело в том, что быстрая ничья – очень специфический и легко узнаваемый прием в большинстве школ меча. А баттодзюцу Хитен Мицуруги? Скорость, сила, режущая способность, раны, оставленные на целях – все безошибочно указывало на него. Так что когда люди находили убитых им, если они видели такое раньше, то легко опознавали руку убийцы. И судя по всему, они рассказывали об этом своим друзьям и родственникам, которые, казалось, находили особое удовольствие в этих сплетнях.

Какой ужас, горько вздохнул Кеншин.

Досыпало соли на рану то, что в Ишин Шиши, кажется, оценили эту дополнительную славу. По крайней мере, счастливое насвистывание Иидзуки-сана чего-то стоило.

– Йо, Баттосай, каково это быть предметом разговоров всего города?

Кеншин кисло отвел глаза. Это худшее, что с ним могло произойти. Потому что по какой-то причине Иидзука-сан нашел забавным это прозвище и начал называть его так все время. На самом деле – Химура Баттосай…

Однако теперь количество работы выросло, потому что слухи об охоте на чиновников Бакуфу хитокири были у каждого на языке, так что у каждой из его мишеней число телохранителей удвоилось. Это не имело большого значения, когда доходило до дела. Постоянная практика сделала их с Кентой более эффективными, и с опусканием стены их ки было легче использовать.

К сожалению, увеличение целей потребовало больше наблюдателей, на всякий случай, если пойдет все не по плану. Так что вместо того, чтобы иметь дело только с Иидзукой-саном с его своеобразным чувством юмора, Кеншину пришлось смириться с разинувшими рты от ужаса двумя или тремя дополнительными ребятами. Хотя не навсегда.

Он не знал, но казалось, что работа наблюдателя за убийствами никому не нравилась. Эээ, никому, кроме Иидзуки-сана. Так что помощники постоянно менялись. Кеншин даже не пытался узнать их имена, после первых нескольких. И что самое страшное? Казалось, что любовь Иидзуки-сана к его прозвищу передалась и остальным наблюдателям.

Неохотно, но Кеншину пришлось согласиться, что оно цепляло. И в некотором смысле было точным. Во время работы он был хитокири – человекоубийца. Его обязанностью было убить всех, кто видел его, а не только цель. А Баттосай? Это означало мастер быстрой ничьей. И неважно, что это было непреднамеренно, Кеншин в последнее время стал весьма хорош в использовании этого дуэльного удара. Так что, возможно, это правильно. Псевдоним… такой же, как и Химура.

Может, ему пора перестать сопротивляться и просто стать этим Химурой Баттосаем, которым, как все думали, он и является.

В конце концов, этими словами можно лучше всего описать того, кем он стал.

Прошло не слишком много времени, прежде чем он начал работать в городе.

Кеншин не особенно обрадовался, но понимал эту необходимость. Чиновники больше не смели совершать поездки из города, по крайней мере, без серьезной защиты. Вместо этого гораздо практичнее было найти их в городе, где они полагали себя в безопасности.

Кеншин не хотел становиться тем, о ком говорят слухи – кровожадным убийцей, что убивает всех на своем пути. Так что он старался быть очень, очень осторожным, проверяя цель и окрестности, прежде чем идти на дело. Не может быть никаких ошибок. Не в этой ситуации.

На его руках уже достаточно много крови.

Чтобы обеспечить безопасность, Кеншин вернулся к прослушиванию окружающего пространства с помощью ки, чтобы определять, являются ли его цели верными. Особенно ночью, когда нельзя было быть полностью уверенным в выбранном целью маршруте.

Кеншин скрывался в затемненном углу улицы. В пределах диапазона его чувствительности было множество мерцаний ки, но ни одной в особенной близи или горящей любопытством. Нет, даже самые близкие, казалось, приглушены сном. Было так безопасно, как только возможно при работе в городе.

Приятный голос молодого человека с тревогой заметил:

– Уже поздно, нам нужно поспешить.

Это было произнесено прямо через улицу и приближалось!

– В последнее время становится все больше этих хитокири, – послышался более низкий голос, говорящий жестким, уверенным тоном.

Ох… этот голос. Вероятно, принадлежит человеку с сильным присутствием ки.

Из трех только один обещал быть настоящим бойцом. Недостаточно опасным, чтобы быть реальной угрозой, но о нем необходимо позаботиться в первую очередь.

– Вроде так называемого хитокири Баттосая? – заметил скрипучий старческий голос.

Хм, весьма вероятно, это и есть моя цель. Кеншин подобрался ближе, намереваясь подслушать еще немного больше. Просто чтобы быть уверенным.

– Независимо от того, существует он или нет, в ближайшее время мы сокрушим повстанцев.

– Ладно-ладно, давайте не говорить о делах, когда у нас такой повод для радости. Киёсато, ты собираешься в следующем месяце жениться, не так ли?

– Это верно…

И этот молодой парень – телохранитель? Его голос так неуверен и молод… он звучит так, словно его обладатель не способен защитить даже котенка. Кеншин нахмурился, во рту появился неприятный привкус. Он терпеть не мог убивать такие цели, как эта. А парень женится? Именно поэтому он так не хотел знать подробностей о своих мишенях!

Но он не мог двигаться, не сейчас – не раньше, чем получит подтверждение. Действительно ли старший из них Шигекура Дзибей? В эти дни даже мало-мальски важный человек нанимал телохранителей. И хотя место то самое, что указал Иидзука-сан, сейчас немного рано.

– Жениться на прекрасной возлюбленной детства, ты счастливец.

– Спасибо. Но я не могу не беспокоиться. В эти трудные времена, почему я должен…

– О чем ты говоришь? В этом мире все пытаются найти свое маленькое счастье. Во всяком случае, если мы создаем новый век нашим общим трудом, то именно таким он должен стать.

… нашим трудом?

Кеншин напрягся и рискнул, выглянув на них, пытаясь разглядеть одежду. Сердце упало, когда он увидел, что да, у старика на одежде нужный клановый знак, а его охранники из Мимаваригуми, наиболее уважаемого полицейского отряда в Киото. Тихо выдохнув, Кеншин вышел в открытую.

– Вы, должно быть, Шигекура Дзибей?

Все трое обернулись в удивлении. Член Мимаваригуми слева был действительно молод. Ему даже еще не было и двадцати, и он собирался жениться… Кеншину это не понравилось. Он не хотел бы знать эту часть информации. Но теперь, когда он знал, он не мог не пожалеть юношу. Тем не менее, он должен был сделать это. У него не было выбора. Так что он попытался объяснить им это.

– Я не имею к вам никаких претензий, но ради новой эры я должен убить вас.

Молодой телохранитель и старик были застигнуты врасплох его словами. Однако самый сильный, крепко сложенный и опытный боец справа не позволил его замешательству вести его. Вместо этого он потянулся за своим мечом и требовательно спросил:

– Кто ты?

Может, из-за своей дурной привычки отвечать на прямые вопросы, или просто потому, что было бы невежливо не ответить, Кеншин сказал: