Льются слова, утекая в песок...(СИ)

Пальто, дорогущее, за которое можно было отдать половину состояния, лежало на полу, скомканное и в ужасном состоянии, дорогая шляпа, неуместная в июле, приземлилась рядом с ним, а на чёрной, старой рубашке Бейбарсова оставалось несколько следов краски. Впервые за долгое время Глеб взял в руки кисть – она буквально летала по холсту, изображая обезумевшую толпу, гильотину, отрубленную голову Клоппа…

- Ты всё видел! – прошептала в ужасе девушка.

- Прости, - парень покачал головой, отбрасывая в сторону кисть. – Прости, оно само, - он усмехнулся. – Я чувствую себя убийцей.

- Я тоже.

Тане стало не по себе – она и вправду ощущала себя виноватой во всём том, что случилось, но с картины отрубленная голова казалась не такой уже страшной.

- Это не мы его казнили, - наконец-то с уверенностью прошептал Бейбарсов. Он поднялся на ноги, привлекая к себе рыжеволосую и целуя её в висок. – Кто ему виноват, что он пытался отравить старушку, оставлял такие расписки и творил такие кошмары? Успокойся, - Таня даже сама не осознавала, что плакала. – Слышишь, успокойся! Теперь всё будет хорошо, - он обнял девушку за талию и сделал первый шаг в сторону. – Помнишь, как мы тогда танцевали?

- Ты говорил, что мы всегда будем вместе.

- Мы и будем всегда вместе, - с уверенностью ответил Бейбарсов, слегка приподнимая девушку и ставя её на землю. – Мы же обещали друг другу, помнишь?

Таня кивнула.

Пора забыть – Клопп, возможно, сам во всём виноват.

В этот вечер краски ложились на холст особенно легко, а проклятая картина с Клоппом горела в пламени вместе с воспоминаниями и превратилась в источник тепла на полу старого, прогнившего наполовину дома. Миллионы портретов и планов на них соскальзывали с кисти тихим дуновением ветра – а молодая супружеская пара танцевала, кружась по небольшой комнате и забывая о том, что под ногами в фундаменте заложены кости…

На сей раз Гроттер открыла глаза уже не в спальне и не в той полугостиной-полубиблиотеке, которую она помнила – она лежала на каком-то мягком диванчике, правда, маленьком; шея у девушки затекла, а рядом на полу валялись какие-то непонятные записи, которые Таня видела впервые в жизни. Она села на диване, осмотрелась и попыталась понять, что это такое – спустя несколько мгновений, когда она немного отошла ото сна и уже сносно видела, а перед глазами не прыгали тёмные пятнышка, Гроттер вдруг осознала, что именно это такое. Весь пол был усеян рисунками – и на каждом Таня видела себя.

Рыжеволосой показалось, что она всё ещё не покинула книгу. Да, она была не в том дурацком платье, а в какой-то ночной сорочке, весьма короткой и явно принадлежавшей прежде её героине – может быть, хотя Гроттер не могла сказать ничего точно.

Где же она? Десятки и сотни собственных портретов более чем пугали, и Таня, забравшись на диван с ногами, осматривала их испуганным взглядом, пытаясь унять учащённое сердцебиение. К сожалению, совершенно ничего не получалось – у рыжеволосой перехватило дыхание, и она даже закрыла глаза руками, не понимая, отчего стала такой пугливой.

Совсем рядом раздались мягкие, полукошачьи шаги – Гроттер почувствовала, что кто-то сел рядом, а спустя мгновение осознала, что этот человек ещё и имеет наглость обнимать её за талию – явно Бейбарсов, больше некому, это было как раз в его стиле. Открыв глаза, Таня действительно узнала некромага – тот, приобняв её за талию, сидел как-то совсем уж близко, но Гроттер уже не смущалась.

- Некромаг, что за бардак ты тут устроил? – сердито поинтересовалась девушка. – Какого чёрта твои рисунки валяются по всей комнате?

- Просто так, - отмахнулся Глеб. – Ветер был, папка на столе открытая лежала, я окно до конца не закрыл, вот и…

- Не ври.

- Слушай, какая разница? Я – псих ещё тот, и порой начинаю швыряться бумагами, - Бейбарсов усмехнулся. – Вставай и пойдём есть, ты уже три дня ела только какую-то ерунду там, в книжных реальностях. Ты что хочешь?

Гроттер отмахнулась, но отказываться всё равно не стала. Она поднялась, но вдруг осознала, что понятия не имеет, как идти – у неё не хватало наглости ступать по рисункам, которые девушке казались просто прекрасными, а другого способа Таня не видела.

Бейбарсов, заметив сие промедление, вдруг перекинул девушку через плечо и, тростью отбрасывая в стороны листы бумаги, с уверенностью зашагал вперёд.

- Сволочь! - вскричала Таня, попытавшись вырваться из его рук, но совершенно ничего не получалось - упрямый некромаг, несмотря ни на что, так и не отпустил её, не обращая внимания на тот факт, что девушка даже попыталась укусить его, вывернувшись настолько, насколько это вообще было возможно.

Когда Глеб поставил её на землю, девушка пнула его в плечо – Бейбарсов лишь улыбнулся и в отместку, дождавшись того момента, когда Гроттер отвернётся, легонько ударил её по ягодицам, услышав недовольный вскрик.

- Не вопи, рыжая, - протянул довольно парень, прижимая её к стене и впиваясь в губы поцелуем. – В конце концов, ты моя жена.

- Только по книге, - тут же воскликнула Таня с предельной уверенностью. – Глеб, ну прекрати! – она не сопротивлялась, конечно, но всё равно просто смириться с подобными прикосновениями не могла – это было для неё слишком непонятно, но, тем не менее, Гроттер даже свыклась с мыслью о том, что отсюда она никуда не сбежит. Вздохнув, рыжеволосая позволила себе расслабиться и обнять Бейбарсова и даже поцеловать его в щёку в ответ.

- У меня отвратительная ночнушка. Мне нужно переодеться, - вздохнула Таня. – Так что пусти меня переодеться.

- У меня нет твоих вещей, - пожал плечами Бейбарсов. - А вот мне, кстати, нравится это одеяние, особенно если учитывать, что под ним нет нижнего белья. Ну, по крайней мере, если рассматривать верхнюю часть тела.

Явно издеваясь, некромаг провёл кончиками пальцев по плечу девушки, обнажая его – рукав ночной сорочки сполз вниз, да и вообще, из-за широкого выреза оная готовилась и вовсе соскользнуть с Гроттер и превратиться в ком ткани на полу.

- Глеб! – вскричала Таня, подпрыгивая на месте от негодования и поправляя проклятый соскальзывающий раз за разом рукав. Бейбарсов находился в опасной близости от неё, но девушка не имела никаких сил сопротивляться – она чувствовала горячее дыхание некромага и даже поддавалась его магнетизму, вероятно, слишком уж много времени провела рядом с ним.

- Что? – лениво поинтересовался Глеб, отводя рыжие пряди в сторону и скользя пальцами по Таниной коже. – Ты против?

- Я хочу есть, - прошипела наконец-то Гроттер. – И мне всё равно на то, что у тебя совершенно другие планы.

Бейбарсов вздохнул, но всё-таки не стал спорить, отпустив наконец-то Таню и отправившись на кухню. Таня, с удивлением осознав, что у Глеба даже тут, на кухне, стояли мягкие кресла, ибо он не признавал обыкновенные деревянные стулья, забралась в одно из них, чёрное и покрытое чем-то пушистым и мягким, правда, Гроттер никак не могла понять, чем.

В конце концов, вспомнив о том, что она необута, Гроттер приняла решение забраться в кресло с ногами – и, наблюдая за Бейбарсовым, который что-то разогревал на сковороде, перебирала шерстинки покрытия.

- Что это? Такое впечатление, что я глажу прекрасного кота. Короткошёрстого, - Таня усмехнулась.

- Может, это и есть кот? – весело поинтересовался Глеб, но, заметив, как побледнела Гроттер, добавил. – Ни одно животное не пострадало, материал искусственный. Вариация на тему коты в жизни человека.

Наконец-то некромаг приготовил что-то вроде завтрака, и положенная Тане часть мяса с салатом на тарелке направилась прямо на колени девушке – Бейбарсов устроился в соседнем кресле, что-то крайне неохотно едя.

- Я вот не понимаю, - наконец-то промолвила Таня, - вроде бы мы… - она покраснела, - были вместе в первой истории. Тогда почему в третьей я была… - Гроттер стала похожей на свёклу, и Бейбарсов лишь хмыкнул.

- Магия обновляет всё, включая твоё тело, - покачал головой некромаг. – Так что это вполне нормально. Она же исцелила тебя от огнестрельного ранения после красной шапочки! – воскликнул он, а после вспомнил о том, что Гроттер, наверное, и вовсе не должна была знать о том, что она была на том свете – поэтому парень покосился на неё, словно ожидая услышать, что Таня прослушала последние слова, но рыжеволосая уже весьма внимательно смотрела на него и собиралась вытрясти из некромага всю-всю правду.