Бог хаоса

Они нашли телефон до того, как звон прекратился. Телефон Евы — красный, с серебряным брелоком в виде черепа, брошенный в глубину покоробившегося дверного проема.

— Кто звонил? — спросила Клер, и Шейн начал проглядывать меню.

— Ричард. Наверно, тоже стал искать ее в конце концов.

Звякнул телефон Клер. Текстовое сообщение. Она открыла его.

От Евы, послано несколько часов назад; видимо, начали поступать не прошедшие раньше сообщения.

Там было: «[email protected]Немецкий».

Клер показала сообщение Шейну.

— Что это?

— Девять один один. Сигнал о помощи. Немецкий…

Он посмотрел на Анну; та отлепилась от стены и подошла к ним.

— Немецкий шинный завод, — сказала она. — Черт, мне это не нравится. Он размером по крайней мере с два футбольных поля.

— Нужно сообщить Ричарду, — сказала Клер.

Набрала его номер, но он оказался занят, а потом телефон снова перестал ловить сеть.

— Нечего дожидаться, — сказал Шейн, — Поехали туда.

9

Шинный завод находился неподалеку от старой больницы, что заставило Клер содрогнуться; она слишком хорошо помнила это заброшенное здание. От него просто мороз по коже шел, и, опять же, их с Шейном там едва не убили.

Она была в шоке, увидев, что массивное старое строение все еще цело.

— Разве больницу не взорвали?

Она предназначалась к сносу, и, видит бог, если что и нужно было снести, то…

— Я слышал, это отложили, — ответил Шейн, который не больше Клер был рад снова оказаться здесь. — Что-то связанное с охраной исторических памятников. Хотя, спорю, тот, кто выдвинул эту идею, никогда не был внутри и не спасал свою жизнь.

Клер выглянула в окно. С ее стороны возвышалось уродливое здание больницы. Потрескавшиеся каменные стены и покосившиеся колонны делали его похожим на строение из обожаемой видеоигры Шейна, в которой он с удовольствием убивал зомби.

— Не прячьтесь там, — прошептала она. — Пожалуйста, только не прячьтесь там.

Потому что, если Ева и Мирнин нашли убежище в старой больнице, у нее вряд ли хватит мужества последовать туда за ними.

Анна кивнула на другую сторону улицы.

— Вон немецкий завод.

Фактически Клер даже не заметила его, когда была здесь в прошлый раз — тогда самым важным было выжить, — но вот оно стоит, здание в виде четырехэтажной каменной коробки тусклого рыжевато-коричневого цвета, который считался таким модным в шестидесятых годах прошлого века. Даже окна — те, которые уцелели, — были закрашены. Простое здание, большое, приземистое, единственной особенностью которого был его размер — оно занимало по крайней мере три городских квартала, сплошной бетон и слепые окна.

— Ты когда-нибудь была внутри? — спросил Шейн Анну, пристально разглядывающую здание.

— Только много лет назад, — ответила она. — Да, иногда мы тут прятались — когда сбегали из школы, к примеру. Думаю, все сюда лазили время от времени. Внутри черт знает что творится, настоящая свалка. Стены разваливаются, потолки тоже еле-еле держатся, повсюду мусор, сломанные вещи и все такое. На второй этаж надо подниматься очень осторожно, проверяя, выдержит ли пол. А железные лестницы и в прежние времена были ненадежны.

— Мы идем туда? — спросила Клер.

— Нет, — ответил Шейн. — Ты не идешь никуда. Останешься здесь, постараешься дозвониться Ричарду и рассказать ему, где мы. Завод проверим мы с Анной.

Если Клер и хотела поспорить, у нее для этого не хватило времени. С последним словом Шейн в сопровождении Анны вылез из машины и рванул к пролому в ржавой, обвисшей ограде.

Клер провожала их взглядом, пока они не скрылись за углом здания, и только тут почувствовала, как онемели пальцы — с такой силой она стискивала мобильник. Она сделала глубокий вдох, открыла телефон…

Ничего. Снова нет связи.

Сигнал воки-токи был, хотя и очень слабый, но она попробовала пробиться и вроде бы даже услышала ответ, но слова тонули в шуме статики. Клер сообщила свое местоположение на случай, если кто-нибудь умудрится расслышать ее сквозь шум.

Внезапно сквозь окно на нее упала тень, и кто-то забарабанил по стеклу. Клер вскрикнула и выронила рацию.

Она узнала шелковую рубашку — свою шелковую рубашку — еще до того, как узнала Монику Моррелл. Ничего удивительного — Моника была сама на себя не похожа. Она тяжело дышала, вспотела, волосы всклокочены, макияж размазался и потек.

И она плакала. На правой щеке кровоточил порез и наливался синяк; рубашка была испачкана грязью и кровью.

— Открой! — закричала она и снова заколотила по стеклу. — Впусти меня!

Клер бросила взгляд на улицу и увидела приближающуюся толпу, человек тридцать-сорок, одни бежали, другие просто шли. Многие размахивали бейсбольными битами, досками, обломками труб.

Заметив Монику, они издали победоносный крик — нечеловеческий, больше похожий на рев зверя, обезумевшего и голодного.

Впервые Клер видела на лице Моники такое открытое, беззащитное выражение.

— Пожалуйста, помоги мне, — сказала дочь мэра, приложив ладонь к стеклу.

Клер начала отпирать замок, но не успела — Моника вздрогнула и, прихрамывая, бросилась бежать.

Клер перебралась на водительское сиденье — Шейн оставил ключи в замке зажигания. Она включила двигатель и тронулась с места, но слишком сильно нажала на газ и чуть не врезалась в край тротуара. Энергично повернув руль, она быстро нагнала Монику, проехала мимо и открыла дверцу со стороны пассажирского сиденья.

— Залезай!

Моника забралась внутрь и захлопнула дверцу. Клер рванула вперед. Что-то ударило в машину сзади — кирпич, может быть, а потом посыпался град камней поменьше. Клер снова занесло, но она сумела выровнять машину и поехала дальше. Сердце бешено колотилось, руки вспотели.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Тяжело дыша, Моника бросила на Клер возмущенный взгляд.

— Нет, конечно, как я могу чувствовать себя хорошо! — Дрожащими пальцами она попыталась собрать рассыпавшиеся волосы. — Идиотский вопрос! От тебя вроде можно ожидать чего-нибудь поумнее, но…

Клер остановила машину и вперила в Монику сердитый взгляд.

Та заткнулась.

— Учти, у тебя только два варианта. Либо ты, в виде исключения, ведешь себя как нормальное человеческое существо, либо выметаешься отсюда и дальше спасаешься сама. Усекла?

Моника оглянулась.

— Они приближаются!

— Да. Так мы договорились?

— Ладно, ладно, да! Все, что угодно! — Моника устремила на толпу полный ужаса взгляд. В машину полетели новые камни, один с такой силой ударил в заднее стекло, что Клер вздрогнула. — Увези меня отсюда! Пожалуйста!

— Держись, я не очень хороший водитель.

Ну, это еще было мягко сказано. Большая, тяжелая машина Евы обладала, похоже, собственным разумом. Вдобавок Клер не хватило времени приспособить сиденье таким образом, чтобы легко доставать до педалей. В итоге единственная хорошая сторона поездки состояла в том, что они ехали относительно прямо и достаточно быстро.

Она всего дважды зацепила бордюр.

Только когда последние, самые дотошные преследователи отстали, Клер вспомнила о необходимости дышать и в очередной раз свернула за угол. Этот район выглядел безлюдным. Огромный, внушительный массив шинного завода — мили и мили однообразного кирпича и пустых окон — проплывал со стороны пассажирского сиденья.

Клер остановила машину на другой стороне улицы, перед заброшенным, проржавевшим складским комплексом.

— Вылезай! — сказала она.

— Что? — Моника в ужасе смотрела, как Клер выбирается из машины, зажав ключи в руке. — Куда ты собралась? Нужно уезжать отсюда! Они хотели убить меня!

— Они, наверное, и сейчас этого хотят, — отозвалась Клер, — поэтому лучше вылезай из машины, если не хочешь дождаться, пока они появятся.

Моника что-то пробурчала, Клер сделала вид, будто не слышит, и Моника почти вывалилась с пассажирского сиденья. Клер заперла машину. Она очень надеялась, что ее не разобьют, но сам факт хотя бы недолгого присутствия дочери Моррелла в машине мог подвигнуть разъяренную толпу к разрушительным действиям.