Парадигма крови (СИ)

Все больше бело-зеленых логотипов высвечивалось по мере того, как темнело небо над черепичными скатами крыш, башенками, флюгерами и пестрыми зонтиками уличных кафе. И все больше странных песен, смеха и говора вплеталось в городской шум.

Машина с трудом пробиралась сквозь толпы гуляющих, плутала по улицам, терялась в проулках между старинными особняками.

Наконец, мы остановились перед серо-коричневым зданием скорее стилизованным под старину, чем действительно старым.

Наши сопровождающие выскочили из машины, дверки услужливо распахнулись. Вход, стилизованный под старинные замковые ворота охраняли два мордоворота в кожаных доспехах, весьма натурального вида. Две алебарды выше человеческого роста преграждали путь нескольким лохматым юнцам, напористо лопочущих по-английски.

- «Замок Даркердор» – одно из самых приличных мест, – прокомментировала Карина. – Хороший клуб, тебе понравится. Мицуси, скажи им!

Японец, тот, что постоянно болтал по телефону, раздвинул молодежь и что-то сказал охранникам. Те вытянули шею, глядя на нас поверх голов. Лица их отразили некое подобие радушия. Один что-то быстро заговорил в маленький микрофончик, прикрепленный к шлему. Практически сразу двери распахнулись и кучку юнцов оттеснили в сторону еще двое охранников, мы быстро прошли внутрь.

Миновав зал в средневековом стиле, мы начали спускаться по винтовой лестнице.

На стенах из выщербленного кирпича горели светильники в виде факелов. Откуда-то снизу ритмично ухала и гудела музыка. Тяжелая, окованная железом дверь распахнулась, и музыка почти оглушила меня.

Огромное, темное помещение было полно танцующих, ди-джей рулил на высокой кафедре в окружении горящих жаровен и стальных, покрытых шипами колонн.

Откуда-то из-под черного сводчатого потолка спускались толстые цепи на которых раскачивались клетки с полуголыми танцовщицами. Над кафедрой ди-джея возвышалась рогатая голова огромного демона. Глаза чудовища испускали зеленые лазерные лучи, чертящие причудливые фигуры в дымном пространстве зала. Время от времени пасть демона открывалась, изрыгая оранжево-красные клубы жирного пламени. С загнутых рогов вздымались снопы золотых искр, опадая красивыми сияющими струями за спиной ди-джея. Сам рулевой пританцовывал в рогатом скандинавском шлеме, длинные патлы развевались, на голой груди в такт музыке подпрыгивал огромный кельтский крест.

Как только мы вошли, перед нами появился молодой человек в костюме привидения. На лицо был нанесен соответствующий грим: глаза обведены синими кругами, губы замазаны лиловым, а волосы обильно покрывала мерцающая белая краска.

Он низко поклонился, прошептав свое приветствие на английском, и замер в учтивом полупоклоне, ожидая ответа.

- Что ты хочешь, поесть и выпить или потанцуем? – спросила Карина, приблизив свое лицо к моей голове, глаза ее оживленно блестели.

- Давай присядем куда-нибудь, выпьем, – ответила я, обводя взглядом помещение.

Карина заговорила, склоняясь к самому уху «привидения».

Музыка ревела так, что приходилось кричать. Слуга еще раз поклонился, и, сделав приглашающий жест, повел нас куда-то вбок, по полутемным галереям.

Мы поднялись на балконы, имитирующие соборные хоры и уселись за один из столиков, вереницей тянущихся над танцполом. Теперь мы находились на одном уровне с дьявольской головой отделенной от нас лишь прозрачным пластиком, немного приглушавшим рев музыки. На столик темного дерева падали круги бледного света из светильника в виде бычьего черепа, свисавшего на цепи с забранного бархатом потолка.

Мицуси и Такаяса, отодвинули стулья, помогая усесться каждой из нас, а затем безмолвно удалились задернув портьеры и отгородив наш столик от общей галереи. Я и Каро раскрыли меню в дорогом кожаном переплете.

- Так… Ага, ага… угу. Ты что-нибудь понимаешь?

- Да, – ответила я – Я понимаю: «стейк».

Каро рассмеялась.

- Ну тогда, положись на меня!

Она щелкнула пальцами, и из-за занавесей выглянул Мицуси.

Каро что-то быстро заговорила ему – тот кивал и улыбался, поглядывая то на нее, то на меня, затем произнес «Домо!» и исчез с глаз долой. Карина улыбнулась и достала из кармашка длинную черную коробочку.

- Куришь? – спросила она, откидывая полированную крышку.

- Да я не знаю… – ответила я, с недоумением осознавая, что, хотя и понимала о чем идет речь, действительно не помню – делала ли я что-то подобное в прошлом или нет.

Карина подняла бровь.

- Ты знаешь, Каро, у меня в голове какой-то винегрет! – сказала я, приходя в еще большее изумление, что помню что есть этот самый «винегрет». – У меня, наверно, раздвоение личности. Я никак не разберусь – какое понятие из какой жизни! Как будто в моей голове помешали огромной ложкой – это очень неуматно, Каро!

Говоря это, я потянулась к черной коробочке и ухватила сигаретку. Пальцы привычно легли на тонкий цилиндрик. Каро щелкнула зажигалкой.

- Ничего, Чарма, постепенно все встанет на свои места! – сказала она, улыбаясь. – Расслабься! Давай сегодня просто отдохнем. Я, честно говоря, устала – мы же над тобой чертову прорву времени проторчали, и, надо сказать, это было не легким дельцем. Несколько раз ты вообще чуть не померла. Знаешь, как мы тогда перенервничали, у-у-у!?

Она затянулась и сделала энергичный жест сигаретой, как бы подчеркивая свои слова.

- Ну, теперь все в прошлом! Я рада, что ты оказалась такой симпатягой! – она чуть прищурилась. – Давай сегодня встряхнем эту сонную компанию! Это будет твое первое дефиле! – Ее глаза странно блеснули в полутьме.

Занавеси колыхнулись и появился официант с подносом. Ноздри защекотал аппетитнейший запах жареного мяса.

- Мясо! Чуть обжаренная оленина с пикантным соусом! – торжественно отрекомендовала Карина. – С кровью! – добавила она многозначительно.

Это действительно оказалось вкусным.

Даже больше – это показалось мне восхитительным. Я ела и ела, мне хотелось урчать и давиться, словно голодному зверю. Мы рвали мясо зубами и сок тек по подбородкам, мы переглядывались и улыбались друг другу, глаза Каро сверкали бриллиантами в лучистых оправах ресниц, гладкие как шелк волосы блестели точно полированное черное дерево, обнаженное плечо мягко светилось.

Я ощутила, как шевельнулось у меня внутри странное и дикое чувство, шевельнулось, мягкой кошкой потерлось о щеку – и мое лицо загорелось. Я опустила глаза, переживая целую гамму ни с чем не сравнимых ощущений.

Я поняла, вдруг, что сегодня плотина запретов рухнула, разлетелась в мелкую крошку, развеялась молекулярной пылью, и теперь на меня несется цветное цунами свободы. Закрыв глаза, я втянула в себя этот пьянящий аромат. Голова моя закружилась, а сердце замерло, как перед прыжком с парашютом.

- Ну как? Здорово, правда? – спросила Каро, когда тарелки очистились.

- Бесподобно, божественно, и превосходно! – ответила я, вытирая салфеткой лицо.

Каро кинула тряпочный комок в тарелку, и взяла бокал. Вино вспыхнуло рубиновым отблеском.

- За нас!

- За нас! – ответила я.

Бокалы тоненько тренькнули. Я в несколько глотков осушила хрустальный сосуд и приятная нега тотчас разлилась по телу. Мне захотелось двигаться, приглушенная музыка позвала мое тело, я протянула руку Карине.

- Пойдем, попляшем! Мне хочется двигаться!

- Здорово! Пойдем! Покажем всем как надо двигать телом! – Карина легко вспорхнула со стула.

Стоящие за занавесями японцы склонились в поклоне.

- За мной, Мицуси, Такаяса! – смеясь сказала Каро, хватая за руки телохранителей.

Мы вихрем слетели с галереи и змейкой устремились через толпу.

Пробившись до самой «кафедры» с ди-джеем, мы взобрались на подиум прямо перед ним. Пронырливый японец моментально оказался рядом со стендом и принялся что-то кричать в ухо наклонившегося ди-джея.

Тот покивал, надвинул наушники и, ловко выкрутив винилы, начал новый микс.

Похоже, он знал для кого играет, потому что я сразу почувствовала, как мое тело откликается на жесткий, мрачноватый и вместе с тем бесподобно-забористый треш.