Факультет защитной магии. Силуэт в сумерках (СИ)

обхватила голову руками и тихо заскулила от отчаяния. Слишком хорошо себе представляла, чего потребует Декар. И слишком ясно понимала, что соглашусь на всё. Но хоть вопросы ему задам. Об Амире, о Питере -- чего мне терять? Печальные раздумья прервал стук в дверь. Я тут же вскочила, хватаясь за брошенную на диван одежду. Марта, не дождавшись ответа, заглянула в комнату сама и сообщила, что адвокат приехал. -- Сейчас, -- пробормотала я, уже ныряя в свитер. По лестнице я почти летела, как только кубарем не скатилась. Марта едва за мной поспевала, поймала за рукав только в самом низу, и потянула влево, к распахнутым двухстворчатым дверям. Судя по запахам, в столовую. Адвокат был немолодым, лет так пятидесяти с небольшим, полноватым мужчиной в дорогом сером костюме и белоснежной рубашке. Строгий галстук ему заменял немного кокетливый сине-чёрный шейный платок. Когда я вошла, он преспокойно ел суп. Как и все остальные присутствующие. Признаться, в первый момент меня эта сцена шокировала. Тут человек за решёткой, где с ним буквально каждую секунду может случиться что-нибудь ужасное, а его семья и адвокат сидят себе и обедают как ни в чём не бывало. Мне вот точно кусок бы в горло не полез в такой ситуации. Несколькими мгновениями позже я поняла причину столь вызывающего спокойствия обстановки. Кроме взрослых за столом присутствовали и три девочки. Старшей было лет пятнадцать, пожалуй, а младшей и вовсе не больше десяти. Всё же не любой разговор можно заводить при детях. Странно только, что они дома, а не в каком-нибудь частном пансионе. Слуга, ступая совершенно бесшумно, выдвинул один из свободных стульев. Я прошла к нему и села. Марта опустилась рядом со мной. Только звон посуды и редкие короткие просьбы что-то передать нарушали висящую в столовой тишину. Обед тянулся бесконечно, и мне в самом деле кусок не лез в горло. От супа я отказалась, втолкнула в себя несколько ложек тушёных овощей и небольшой кусок курицы. С трудом дождалась кофе, на десерт даже не взглянула. Собственно, никто не взглянул. И девочки наконец-то покинули столовую. -- Предварительное слушание назначено на четверг, -- сообщил адвокат, как только за ними закрылась дверь. -- Полагаете, шанс есть? -- подаваясь вперёд, спросила леди Глория. -- Я бы не надеялся особо. Да, никто из персонала заведения не подтвердил, что видел в тот день вашего сына, но никто этого и не опроверг. Они и Орвена не запомнили, но его сняла одна из камер поблизости. -- Но не в самом баре же! -- запальчиво возразила Марта. -- Но это косвенно подтверждает его показания, -- грустно улыбнулся адвокат. -- И гибель Орвена официально признана несчастным случаем, так что и пересмотра этого мы едва ли добьёмся.Вот если бы вы могли заявить о шантаже, и предъявить хоть какие-то доказательства... -- Понятно, -- отрубил граф. -- Насколько вы сможете затянуть процесс? -- На неделю. Если очень повезёт -- на две. -- Мало, -- вздохнула леди Глория. -- Лучше чем ничего, -- сухо парировал адвокат, повернулся ко мне и спросил: -- Вы Илона, полагаю? Я кивнула, сглатывая колючий комок, застрявший в горле. За разговором о процессуальных тонкостях, сама как-то позабыла, что на самом деле хотела знать. Похоже, что все позабыли. -- Вас очень просили не расстраиваться. И ещё обязательно передать привет старой грымзе Джоргас. И подарить ей нарциссы. Я только глазами хлопнула. Он что, спятил? Причём тут наша преподавательница динамических структур и формул? С какой стати ей вообще нужно дарить цветы, и, главное, какого чёрта именно нарциссы?! -- Он вот прямо так и сказал? -- проблеяла я. -- Я повторил дословно, -- кивнул адвокат. Немного отойдя от первого шока, я начала соображать. Очевидно, это что-то значило. И, поскольку передать это следовало именно мне, я, столь же очевидно, должна была понять, что. Но убей меня бог, я не понимала. -- А что, -- вдруг спросила леди Глория, -- Джоргас до сих пор преподаёт? Когда я училась лет двадцать пять назад, она уже была старой грымзой. -- Она, по-моему, питается страданиями студентов, -- проворчала я. -- Они ей жизнь продляют. Понять должна была именно я. Значит, и думать надо именно о своём. Нарциссы, например. Я рассказывала Рейну, что ходила за ними на могилу Вейзы и как раз познакомилась с Сантером. Но к самому Сантеру нарциссы никакого отношения не имели, а как это всё связано с Джоргас, я и подавно не представляла. А должна была. Адвокат откланялся и покинул столовую. Я осталась сидеть, задумчиво водя пальцем по краю своей опустевшей чашки. Одно очевидно: за Рейном наблюдают, несмотря на то, что по закону разговору адвоката с клиентом полагается быть строго конфиденциальным. Причём сам он об этом наблюдении знает, потому и задал мне этот чёртов ребус, к которому поди знай, с какой стороны подступаться. Не мог попрозрачней намекнуть?! Да знай я хоть, в каком направлении думать! С Сантером это связано, или с Амирой? Скорее всего, с Амирой, не случайно же он упомянул нашу преподавательницу. Но что я об этой преподавательнице знаю? Что она вредная старуха, цепляющаяся к каждой запятой. Собственно, всё. -- Ты что-то поняла? -- спросил граф. Я мотнула головой. Нет, пока совершенно ничего. Разве что попробовать в самом деле передать старухе привет, вручить ей букет нарциссов и поглядеть, что из этого получится. Стоит попробовать, пожалуй, хуже всяко не будет. -- На языке цветов нарцисс означает возобновление чувств, -- задумчиво проговорила леди Глория. -- Или безответную любовь, -- фыркнул граф. -- Но это, вроде бы, какой-то конкретный вид. -- Бледно-жёлтый. Он же означает благородство и уважение. Я снова мотнула головой. Язык цветов знают все, а смысл упоминания нарциссов должен был быть лично мне понятен. Или, может, не мне всё-таки, а профессору Джоргас? * * * До вечера я просидела в комнате. Точнее, не только просидела, но и пролежала. И прометалась из угла в угол. А ещё перерыла сеть вдоль и поперёк, ища всё, что можно, нельзя и неудобно о языке цветов вообще, нарциссах в частности и профессоре Джоргас на закуску. Ничего сколь-нибудь толкового так и не нашла. Во всяком случае, ничего такого, что натолкнуло бы на разгадку подсунутого Рейном ребуса. В совершенном отчаянии я подошла к окну и увидела идущего от ворот Декара. Это окончательно меня доконало. Погрузившись в решение загадки я успела позабыть о грядущей встрече. А вот он, разумеется, ничего не забыл, скотина. Глянув на себя в зеркало, я увидела растрёпанную девицу с совершенно безумными глазами, обведёнными тёмными кругами. На разбитой губе образовалась толстая некрасивая корка. Вид, как говорится: обнять и плакать. Правда, плакать Декар точно не станет. Скорее уж меня заставит. Раздражённо крутанувшись на пятках, я подошла к двери и распахнула её перед самым носом Марты, уже занёсшей руку для стука. Сдавленно извинилась, сообразив, что следовало бы быть осторожнее, и, не дожидаясь приглашения, решительно зашагала вниз. На этот раз распахнуты были двери справа. За ними виднелись высокие, от пола до потолка, шкафы, заставленные книгами, и уголок солидного письменного стола из красного дерева. Судя по всему, комната совмещала функции библиотеки и кабинета. Войдя, я осмотрелась повнимательней. Граф сидел за столом в высоком кожаном кресле. Декар занял одно из кресел у камина. Предполагалось, очевидно, что я займу второе. Во всяком случае, других вариантов не было, разве что на стремянку вскарабкаться из вредности. С некоторой тоской покосившись на эту самую стремянку, я решила не устраивать детсадовских представлений и села-таки во второе кресло. Не поведя бровью, взяла со столика, стоявшего как раз между мной и Декаром, стакан и жестом попросила налить бренди и мне тоже. -- Добрый вечер, Илона, -- улыбнулся Декар, выполняя просьбу. -- Я бы так не сказала. Впрочем, как вам будет угодно, -- приторно улыбнулась я в ответ. На вид ему было лет под пятьдесят, и когда-то, пожалуй, он был красивым мужчиной, поныне сохранившим известную привлекательность. С моим... отчимом уж во всяком случае не сравнить. Темные с заметной проседью волосы были аккуратно подстрижены, серо-зеленоватые глаза смотрели на меня внимательно и, что меня непомерно удивило, с каким-то затаённым страхом. -- Полагаю, мне следует начать с извинений? -- За что конкретно? -- пригубив напиток, поинтересовалась я. -- Для начала -- за поведение моих людей. Я распорядился пригласить вас ко мне, а не хватать и тащить силой. Они вас напугали? -- Напугали и оскорбили, -- хмыкнула я. -- Поверьте, они уже наказаны, -- чуть подаваясь вперёд, сообщил Декар. -- Но если желаете, можете выслушать их извинения ещё и лично. -- Не чувствую в этом потребности, -- равнодушно шевельнула плечами я. -- И не уверена, что это вообще возможно. -- То есть? -- недоумённо приподнял бровь Декар. -- Мёртвые не извиняются, -- ответила я сухо. -- Я не убиваю своих людей за подобные промахи. Мужчина заметно скривился, и в его глазах промелькнуло нечто такое, что я ему поверила. Он говорил только о той парочке, которая набросилась на меня возле общаги. Охваченная подозрением, я с показной небрежностью заметила: -- Разве я сказала, что это сделали вы? -- О чём вы, Илона? -- заметно растерялся Декар. -- Я отправлял за вами двух... идиотов, как выяснилось, чтобы они привезли вас из общежития ко мне. Но вы уехали с Марино, и я потерял ваш след до тех пор, пока не узнал об аварии. Оба идиота живы и здоровы, один из них сейчас ждёт меня в машине, можете лично убедиться. -- И больше никого? Декар покачал головой. Я, если честно, не особенно удивилась. Он не был единственным, кто за нами охотился. И в любом случае то, что на шоссе на нас напали не его люди, никак его не оправдывало и не обеляло. Но это, чёрт возьми, была зацепка, которую мы благополучно упустили! -- Хорошо, -- кивнула я. -- Можете считать, извинения приняты. За что ещё вам хотелось бы попросить прощения? -- За детектива Ленна, -- вздохнул Декар. -- Чёртов болван не должен был совать вам те документы. -- Чтобы я узнала о вашем плане от вас? -- чуть не рассмеялась я. -- Утром, когда у меня не осталось бы шансов сбежать? За это извиняться не стоит, я не обижена. -- Полагаю, чтение... -- О да, чтение этого... опуса не доставило мне удовольствия. Я, знаете, не поклонница подобного жанра. Но раз вы всё равно планируете довести дело до конца, не вижу в извинениях смысла. Давайте к делу. -- Хорошо, -- пожал плечами Декар, одним глотком осушив свой стакан. -- Я прошу тебя дать мне шанс. -- Шанс? -- переспросила я, не совсем уверенная, что не ослышалась. -- Шанс, -- кивнул мужчина. -- Познакомиться, узнать друг друга получше. -- Вы понимаете, что это безумие? -- вырвалось у меня. -- И вообще, это нечестно! Я ведь не могу отказаться! -- Можете, -- усмехнулся Декар. -- Но сами понимаете, каковы будут последствия. -- То есть, не могу, -- тоже усмехнулась я. -- Ладно, пусть так. Сначала я хочу услышать ответ на один вопрос. Прямой и честный. Вы организовали убийство Амиры? -- Я клянусь тебе, Илона, -- тихо сказал Декар, подаваясь вперёд и касаясь пальцами запястья моей сжимающей стакан руки, -- что к смерти твоей подруги не имею никакого отношения. Я бы так не поступил. С моих губ сорвался саркастический смешок. -- Ты права, -- тоже усмехнулся мужчина. -- Но я в самом деле не поступил бы так. Не из порядочности и человеколюбия, разумеется. Просто потому, что схема слишком сложная, проблем от неё больше, чем выгоды. Да, не скрою, я хотел воспользоваться ситуацией, но узнал я о ней только от тебя и твоего приятеля... как его? -- Питера Лоранса, -- сухо ответила я. -- Кстати, он работает на вас? -- Нет. -- Тогда как вы так быстро узнали, что я здесь? -- Мои люди изучили все твои контакты за последний год, -- совершенно спокойно сообщил Декар, явно не переживая по поводу того, что признаётся сейчас в уголовном преступлении, -- и выяснили, что кроме этого Лоранса податься тебе было, в общем, и не к кому. Вот я и подумал, что либо ты сбежишь куда-нибудь с ним, спасая себя, либо рванёшь сюда спасать другого парня. Мне хотелось думать о тебе хорошо, и я велел приглядывать за этим домом. Как только ты тут появилась, мне позвонили. Я залпом выпила бренди. Задохнулась, на глазах выступили слёзы. Я поспешно смахнула их рукавом и шмыгнула носом. Рассказ Декара звучал весьма правдоподобно, я почти готова была ему поверить. И это ничего не упрощало. -- Лоренс не даст соврать, -- неожиданно продолжил Декар, кивая на молча слушающего нашу беседу графа. -- Между нами нет ничего личного, только бизнес. Это мой покойный босс ненавидел семейку Марино. Ей богу, даже не знаю, что он там так круто не поделил ещё со старым графом Эдгаром. А я всего лишь деловой человек. Обвинение в убийстве -- сложная штука, девочка. Труп -- он есть, и никуда не денется. И кто-то в любом случае должен за его появление ответить. А это значит, придётся искать виноватого, да такого, чтобы все поверили. -- Вы хотите сказать... -- Да, я хочу сказать, что если бы захотел надавить на Марино, воспользовался бы чем-то вроде той истории, в центре которой сейчас ты. Договорился бы с подходящей девицей, и вперёд. Потому что такое дело легко состряпать и так же легко спрятать в сейф, когда нужная договорённость будет достигнута. Убийство слишком хлопотно, Илона. К тому же, старик Линд мой партнёр, и весьма выгодный. Если бы я кого и убил ради такой подставы, то уж явно не его внучку. Я перевела взгляд на графа. Тот коротко кивнул, подтверждая слова Декара. Я снова постучала пальцем по своему стакану, прося налить ещё. Сейчас это было мне крайне необходимо. -- Если я соглашусь, -- медленно сказала я, наблюдая, как золотистая жидкость льётся из графина, -- вы оставите Рейна в покое? -- Разумеется, -- твёрдо сказал Декар. -- Если хочешь, можешь сама сжечь в камине все бумаги по этому делу. Прямо сейчас. -- Хочу, -- кивнула я, вновь опустошая стакан. -- Так ты согласна? -- Да. -- Илона... -- начал было граф, но я его бесцеремонно перебила: -- Другого выхода нет. Бумаги горели весело. Я смотрела на них, и мне казалось, что жгу я сейчас не свою проблему и свой позор, а свою жизнь. Пришлось постараться, чтобы взять себя в руки. Ничего ещё не потеряно. Всё, что мне нужно, это время и немного свободы, а так я получу и то, и другое. Главное -- суметь правильно ими воспользоваться. -- Жду тебя в машине, -- с тенью улыбки на губах сообщил Декар. Я кивнула, вновь уставившись на догорающие угли. Даже не представляла, на что иду. Выдумать себе можно было многое, а вот как знать наверняка? Я вообще не могла понять этого человека. Он вёл партию холодно и расчётливо, с неумолимой логичностью, подводя её к нужному для себя итогу, но каков был его выигрыш? Я? -- Ты не обязана соглашаться, -- сообщил граф, едва за спиной Декара закрылась дверь. -- Разумеется, -- слегка шевельнула плечами я. -- Но если не соглашусь, мне первой будет хуже. -- Декар тебе ничего не сделает. Слишком много людей знают о его интересе к тебе. И если... -- Декар не сделает. Ему и не придётся. Я выпрямилась, постояла ещё немного у огня, потом вернулась в кресло. Закинула ногу на ногу, скрестила руки на груди и внимательно посмотрела на сидящего всё так же неподвижно графа. -- Вы ведь не вчера родились, -- сообщила я спокойно, -- и не можете не понимать, как в итоге повернётся эта история. Рейна она тоже, понятное дело, не украсит, но и я буду отнюдь не невинной жертвой.Вину за такие истории всегда возлагают на женщин, а с учётом обстоятельств я в глазах общества быстро превращусь из мученицы в ловкую хищницу, упустившую добычу и в гневе попытавшуюся ей отомстить. Договорив, я выдохнула, снова поднимаясь на ноги. Да, именно так всё и будет. Хитрая потаскушка пыталась заполучить богатенького мальчика, не преуспела, разозлилась и попыталась на прощание погромче хлопнуть дверью, выставив его насильником. Чтобы или получить с него кругленькую сумму за молчание, или устроить публичный скандал, на волне которого хоть гонораром за слезливую книжку о несчастной своей судьбе поживиться можно будет. Но народ-то не обманешь, он таких хитрюг вмиг раскусывает. Что со мной будет после этого? Про приличную работу можно забыть сразу, никто не наймёт особу с подобной репутацией даже туалеты мыть. Мало ли кого она там вечером подкараулит. Замуж меня тоже никто в здравом уме не возьмёт. А если найдётся кто-то не в здравом, так родня ему быстро вправит мозги, объяснив, что развлекаться развлекайся, а вот серьёзных отношений чтобы никаких. Собственно, податься останется только в сферу вполне определенных услуг. Правда, чем это отличается от моего нынешнего положения, тоже большой вопрос. Оптом или в розницу -- суть одна. Но сейчас пока ещё остаётся крошечный, призрачный шанс увернуться. Если буду умной и изобретательной, а Сантер успеет раскопать что-нибудь. Граф тоже поднялся, вышел из-за стола и протянул мне визитку. На ней были два адреса электронной почты и три телефонных номера. Один их них был выделен зелёным маркером. -- Это мой личный. Если понадобится, звони в любое время. -- Спасибо, -- кивнула я. -- Но вы не обязаны... -- Глупости. Я кивнула, сунула карточку в карман, развернулась и вышла из кабинета. Прошла через холл, опустив глаза, чтобы не видеть лица сидящей на диване Марты и вышла на улицу. Высокий мужчина, видимо охранник, едва успел набросить мне на плечи куртку, о которой я совершенно позабыла. Пробормотав короткую благодарность, я вздёрнула подбородок. Ничего ещё не кончено. * * * -- Нравится? Я растянула губы в улыбке. Ужин был великолепен, это правда. Но сказать, что происходящее мне нравилось, означало бы бессовестно солгать. Жаль было только повара, напряжённо ожидающего вердикта в углу у дверей. Он ни в чём виноват не был. -- Прекрасный ужин, спасибо. -- А комната? Вопрос заставил меня вздрогнуть, кусочек фруктового желе сорвался с ложечки и упал во взбитые сливки. Комната тоже была хороша, да. Особенно приятно было обнаружить там свои вещи. Папаша расстарался, кого бы ещё пустили за ними в общагу? И мой старенький ноутбук стоял на рабочем столе. Правда, рядом с ним красовалась украшенная бантом коробка с другим. Тонким, лёгким и мощным. Тем самым, о котором я мечтала, разглядывая картинки в сети и вздыхая, когда взгляд падал на ценник. Очевидно, кто-то не поленился покопаться в старом и выяснить, какие странички я просматривала. Вид этого тщательно выбранного подарка, моих вещей, выстиранных и аккуратно разложенных в шкафу, и сама комната, светлая, чистая и какая-то... невинная, что ли, с удобной и мягкой, но, чёрт побери, односпальной кроватью, на которой лежало шикарное вечернее платье, вогнали меня в окончательный ступор. Одно с другим не сочеталось. Или сочеталось? В какое причудливое безумие я угодила?! -- Спасибо, -- механически повторила я, снова подбирая ложечкой беглое желе. Да, и телефон там тоже был, новый, модный и дорогой. Уже подключенный. Некоторое время я мучилась искушением позвонить папочке и сказать ему пару ласковых, но передумала. Важнее был сам факт того, что связи меня не лишили. Хотя следить, с кем я общаюсь, однозначно будут. Перед ужином меня осмотрел врач. Долго изучал синяк на боку, пару раз заставив меня охнуть от боли, разглядывал снимки, потом постановил, что всё хорошо, но несколько недель стоит воздерживаться от физических нагрузок и вообще больше отдыхать. Я лениво кивнула в ответ. -- Завтра приедет стилист, повезёт тебя по магазинам. -- Это обязательно? -- спросила я, доедая сливки. -- А ты сама не хочешь? -- удивился Декар. -- Тебе же совершенно нечего надеть. -- Мне всегда хватало. Это тоже, в общем, не было правдой. Я нормальная девушка, и мне никогда не нравилось обходиться тремя свитерами, двумя парами брюк и парой рубашек, но что могла себе позволить, то и носила. -- Ерунда. У девушки не может быть слишком много одежды. -- Как вам будет угодно, -- спокойно согласилась я. -- Илона, перестань! -- резко потребовал Декар. -- Не хочешь, можешь никуда не ездить. Я не собираюсь ни к чему тебя принуждать. Я скептически приподняла бровь, глянув на него исподлобья. -- Ты ещё маленькая, сама не понимаешь, чего хочешь и что для тебя лучше. -- Считаете, золотая клетка -- лучшая для меня среда обитания? Не следовало этого говорить. Нельзя дразнить сумасшедших. Мне стоило бы проявлять предельную осторожность на каждом шагу, но, услышав любимое папочкой поучение, я просто не смогла сдержаться. -- Я тебя не запираю, -- пожал плечами Декар. -- Спасибо, -- коротко повторила я в который уже раз за вечер. Оба мы знали, что это ложь. Я прочитала всё в его глазах. Он понял, что я ему не верю. И мы дружно сделали вид, что всё именно так, как должно быть, совершенно правильно и вообще просто замечательно. * * * Выходные пролетели почти мгновенно. На какое-то время я даже забыла, где и почему нахожусь, настолько увлеклась разгадкой подсунутого Рейном ребуса. Версий набросала вагон и две тележки, но ничего внятного так и не получилось, чушь одна. Декар всё это время меня не беспокоил. Он вообще уехал по своим делам сразу после того ужина, и вернулся только в воскресенье вечером. Вежливо постучал, дождался позволения, заглянул, поинтересовался, как у меня дела, и спросил, поеду ли я завтра на занятия. Раньше осознание того, что я пропустила целую учебную неделю, повергло бы меня в панику. Сейчас я только задумчиво потёрла лоб, пытаясь решить, стоит ли тратить время на учёбу в подобных обстоятельствах. Будь дело только в самих занятиях, даже не знаю, что бы в итоге решила, но возможность понаблюдать за Карлом Орено и поэкспериментировать с профессором Джоргас показалась мне достойной причиной. С утра чуть не проспала, еле заставила себя сползти с кровати. Легко, оказывается, отвыкнуть от привычного режима. Наспех одевшись и приведя себя в порядок, взяла сложенную с вечера сумку и бегом спустилась вниз. Там меня уже ждали. Декар, в халате и с кружкой кофе, и два здоровенных молодых парня, по-видимому, охранники. Эти были при полном параде, в чёрных костюмах и белых рубашках. Этакий очень благопристойный... конвой. -- Боитесь, что сбегу? -- не удержалась я, ещё слишком взвинченная спросонок, чтобы благоразумно промолчать. -- Нет, -- пожал плечами Декар. -- Боюсь, что иначе журналисты тебе проходу не дадут. Я почувствовала, что краснею, мгновенно ощутив себя малолетней капризной дурочкой. Вроде головой и понимала, что одно другому, в данном случае -- охрана слежке, совершенно не мешает, но всё равно стало стыдно за дурацкую несдержанность. -- Они отвезут тебя, куда скажешь, -- продолжил Декар. -- Только будь добра, предупреди, если где-то решишь задержаться. Номер в твоём телефоне. -- С-спасибо, -- запнувшись, пробормотала я, опустила голову и пошла к дверям. Безумие вокруг стало каким-то окончательным и бесповоротным. Зачем он это делает? Зачем дразнит меня иллюзией свободы, когда мы оба понимаем, что я в тюрьме? И больше всего меня пугало то, что нельзя было выходить за определённые рамки, а я совершенно не могла понять, где они -- эти рамки. Насчёт журналистов Декар оказался абсолютно прав. Стоило мне выбраться из машины возле крыльца, как на меня спикировала первая парочка стервятников с диктофонами наперевес. Никас, водитель, моментально выскочил и не самым вежливым образом оттеснил их подальше, давая мне пройти. Я благодарно улыбнулась и в сопровождении второго, Макса, почти вбежала в здание. В спину мне прилетел вопль какой-то девицы, умоляющей рассказать о событиях прошлой недели. На первой паре я появилась точно вовремя, одновременно с профессором Лирсом. Тот без тени улыбки пропустил меня в аудиторию первой. Оба охранника остались в коридоре. Началась неделя почему-то с проверочной. Меня это порядком удивило -- Лирс нечасто такое устраивал. Отвечать на вопросы я оказалась едва готова, понаписала кое-что по теме, а большей частью какой-то ерунды, и сдала листок. Всю остальную лекцию я тайком поглядывала на Карла. Он вёл себя как ни в чём не бывало, выглядел душой и лидером окружающей его компании. В