Три процента надежды (СИ)

Нельзя сказать, что Матвей менял женщин, как перчатки, нет, у него не было принципа: 'новое утро с той же девушкой - испорченный день', но он не сближался с ними, не интересовался теми сторонами их жизни, которые не касались развлечения и не ощущал иной потребности, кроме сексуальной, в их присутствии. Поэтому его спутница достаточно быстро понимала, что от Матвея ей не придется услышишь ничего похожего на: 'милая, жизнь без тебя - ад', зато вариант: 'крошка, приезжай завтра к восьми - оттопыримся', являлся самой близкой и частой реальностью. А так как сам Матвей давным-давно разменял четвертый десяток, а его девушкам было далеко не двадцать лет, то перспективы оттопыриваться с подростковой бессмысленностью и беззаботностью не выглядели столь уж привлекательными.

За три года до описываемых событий Крюков стал адвокатом и с тех пор контроль вопроса поработал-поел полностью перешел в его власть, и он его отладил так, как всегда стремился - денег хватало на себя и выслать мама, но никак не отложить.

В какой-то момент руководство небольшой, но, как говорится, активно развивающейся торговой компании с незатейливым названием 'Негоциант' пригласило Матвея для ведения нескольких судебных дел. Ничего неординарного, обычная оптово-розничная компания купи-продай, набравшая приличные обороты. Тогда он впервые и увидел Диану Казарян, 30-ти летнюю инспектора отдела персонала Негоцианта. Нет, это не было началом большого и светлого чувства, Матвея больше привлекали блондинки со славянской внешностью и развитыми формами. Не из-за идеи избранности славян, их особой души и роли в мире, тем паче в 'Русском мире', а просто потому, что такие больше нравились. Диана же имела пышные черные волосы, средний рост и хрупкое телосложение. Грудь почти не просматривалась и заинтересовать избалованного Матвея она могла только той частью тела, которой так гордятся бразильские девушки, тем более Диана их лучшим представительницам нисколько не уступала. Собственно благодаря этой детали Крюков и заострил на ней внимание, уже после рассмотрев горделивое личико сытой лисицы с крупными чертами лица и хитрыми глазами женщины, знающей о мужчинах значительно больше, чем они сами о себе знают. Матвей, на тот момент только начал встречаться с привычной его вкусу девушкой - двадцативосьмилетней высокой и длинноногой блондинкой Верой Вольской, по нелепому недоразумению и совместительству еще и являющейся учительницей начальных классов в школе. Нелепость, конечно же по мнению Матвея, видящего в ней сексбомбу массового поражения на большой площади. Нахождение такой опасности в школе - ничем не оправданные и не уместные риски, не говоря уже о нецелевом использовании ресурсов. Не придав особого значения встрече с Дианой, Матвей продолжил жить привычной жизнью, но ветерок будущего урагана слабенько обдул его лицо именно тогда.

Роман Матвея и Веры стремительно развивался. Благодаря мягкости и бескорыстному стремлению Веры быть полезной, через месяц они уже встречались почти каждый день, а через три у Веры был ключ от квартиры Матвея и нередко она оставалась у него ночевать, что для матрицы отношений Матвея было, мягко говоря, необычно. Эти метаморфозы оказались для Матвея ненапряжными по простой причине - Матвей получал всестороннюю заботу и от него ничего не требовали взамен. Вера оказалась привычным Матвею типажом девушки только внешне, но при этом по человеческим качествам диссонировала с внешним отражением. Хозяйственная, старательная, надежная и искренне увлеченная Матвеем она приезжала, когда была нужна и уезжала еще до того, как Матвей мог только подумать, что хотел бы остаться один. А он мог об этом, особенно по началу, очень скоро начать думать. При этом Вера проявляя инициативу действительно всесторонне заботилась о Крюкове, норовя и постирать, и приготовить, и погладить. Матвею все это особенно не было нужно, так как многолетний опыт холостяка приучил и к плановому посещению прачечной, и к питанию в ресторанах или заказам еды через курьеров, и к приходящей раз в неделю домработнице. Однако он не мог отказаться от Вериных усилий как из-за того, что ему был приятен контраст его новой девушки с предыдущими, так и потому, что Вера сама заявляла, что ей это в удовольствие, а Матвею было наглости не занимать напомнить ей эти слова, если вдруг отношение поменяется.

По одежде и поведению было заметно, что Вера не избалована деньгами, но удивительным образом умеет удачно распорядиться тем не многим, что имеет. Одевалась она в недорогие вещи, но стильно и красиво, подчеркивая свои достоинства достаточно мягко, но акцентированно. Матвей особенно е заморачивался к чему ведут такие отношения, да и чего об этом думать, если все хорошо, в загс не тянут и вещи мелким оптом к нему не перевозят. Его немного беспокоила периодическая задумчивость Веры, когда минуту назад улыбающееся лицо превращалось в маску вселенской грусти с уткнувшимся в пустоту взглядом и ее стремление ускользнуть от любого разговора на тему прошлого и семьи, но, по большому счету, он не особо-то и горел желанием погружаться в эти сферы. У Крюкова было золотое правило, которое гласило, что проблемы нужно решать исключительно по мере их поступления и попытки бежать вперед паровоза ни к чему хорошему не приводят. Ему то он и следовал.

Тем временем, сотрудничество с Негоциантом углублялось, у Матвея появилось еще несколько судебных дел от этой компании и в итоге, ему предложили подписать договор об абонентском обслуживании. После согласования и подписания договора Крюков в какой-то мере стал членом коллектива Негоцианта с рабочим местом в офисе компании.

Негоциант имел пятнадцать розничных магазинов и штат сотрудников приближался к четыремстам. Много сотрудников порождало трудовые споры не всегда мирно разрешаемые, вот такие судебные разбирательства так же были отданы на откуп Матвею. Готовить документы к этим делам помогала Диана.

Каждодневное общение и неизменное отсутствие в глазах Дианы даже малейшей заинтересованности Матвеем, как мужчиной, при общем радушии и общительности, неприятно его царапало, особенно на фоне того, что Диана находясь в глубоко репродуктивном возрасте до сих пор не имела детей, и наличие у нее мужчины так же Матвеем не было замечено. Все больше и больше задумываясь о Диане, начиная с того, что делает ее такой самоуверенной и независимой при вполне скромных параметрах и отсутствии внешних атрибутов женской состоятельности, как то муж -министр и трое спиногрызов в Англии, и заканчивая тем как ненавязчиво выяснить, есть ли у нее мужчина и что он из себя представляет, Матвей не мог не отметить, что она на редкость глубокая, разносторонне развитая особа с устоявшимся собственным мнением на многие вещи, со своим стилем и подкупающей непосредственностью, лишенной понтов и чванливости. Если ей что-то нравилось - она так и говорила, не нравилось - поясняла почему, что-то не зная не стеснялась об этом сказать и стремилась узнать или научиться, а зная - охотно делилась без набивания себе ценности. Одевалась она в яркие цвета, но не вызывающе и гармонично. Любовь к крупным, необычным для московских девушек, украшениям, превращала ее в этакую восточную принцессу в изгнании, а осанка, манеры и воспитание лишь подчеркивали ее породу. Сначала Матвей склонялся к мысли, что все армяне корчат из себя высокородных господ, но постепенно пришел к выводу, что все корчат, а Диана не корчит, это часть ее естества. При этом за внешней сдержанностью, спокойствием и хрупкостью читалась необузданная страсть, гибкий ум и железный стержень. Матвей сам не замечал, как общаясь с Ди, очаровывается ей. Ди он ее стал называть, невольно вспоминая другую принцессу с непростой судьбой, попавшую в чужой негостеприимный мир. А то, что Диана в сознании Матвея уже ассоциировалась с восточной принцессой - не вызывало сомнений. И очаровывался он ей по-особому, не так, как это происходило всегда. Он не фантазировал с ней любовных сцен, не выстраивал планов по ее покорению, и вовсе не думал о ней, как об объекте вожделения, что до поры до времени и усыпляло его бдительность, оголяя душу по всем направлениям. С каждым днем ему становилось все приятнее и радостнее с ней общаться, смотреть в ее глаза в доли секунд превращающиеся то в омуты, то в скоростной поезд отраженных от ума мыслей. А Диана в ответ демонстрировала лишь свою приязнь Матвею, но не более. Это обстоятельство, когда Матвей уже из кожи вон лез, пытаясь Ди понравиться без открытого ухаживания, не на шутку уязвляли его самолюбие.