Три процента надежды (СИ)

- Полегче, полегче, - опешила Вера, - что это тебя несет. Все люди разные, и девушки, и парни стоят друг друга и выдают, некоторые, еще те номера.

- Да меня не несет, так, просто, проникся ситуацией, - зло усмехнулся Матвей. Вот почему она в один день изменилась на сто восемьдесят градусов. Сама блондинка, небось любовник то же блондин и она запаниковала, что и ребенок будет блондином, что нереально, если бы отцом был Вахтанг. Ведь не сучка какая-то, и жили в ее квартире, и ушла, вернее Ваху выгнала, без попыток на этом заработать как-то. Как такое возможно, непонятно. Самое забавное, что этот любовник, так и не начал с ней вместе жить, по крайней мере, в первые месяцы после расставания с ней Вахтанга. Не знаю, откуда Ваха это узнал, но говорил мне. А потом уже Вахтанг не интересовался ее судьбой. В его жизни появился доктор Матвей. Я его быстро на ноги поставил, - гордо заявил Матвей. - И я в тот момент был именно тот, кто ему больше всего был нужен.

- Ты очень хорошая девушка, - изменил течение разговора Матвей. - Вон даже Семеныч, пообщавшись с тобой меньше часа, навешал тебе кучу комплиментов. Мне невероятно жаль, что я сделал тебе больно и нельзя время вернуть назад, чтоб предотвратить эту боль, но я больше такой ошибки не совершу, можешь даже не сомневаться.

Вера слушала Матвея и понимала, что полгода назад она была бы счастлива такое услышать, но теперь находилась в каком-то коконе и словно смотрела на все со стороны. Картинка была, но эмоций не было. Вера хотела бы избавиться от этой отстраненности и снова чувствовать, как и раньше, но не знала, как это сделать и могла только напряженно молчать, перекатывая ногой камешек на дне лодки.

Лодка приближалась к их импровизированному причалу, но Вахтанг их не только не встречал, но, как было видно, даже не разобрал вещи, и те лежали в том же порядке, как и были часом ранее выгружены на берег. Самого Вахтанга не было видно.

Глава 7. Вахтанг Джанашия.

Родители Вахтанга еще в начале семидесятых переехали в Москву из грузинского города Рустави. В то время активно реализовывался властями города второй Генеральный план его развития, и в соответствии с ним строилось огромное количество жилья. Получить жилье не представляло большой сложности и к моменту рождения Вахтанга родители уже имели отдельную квартиру в столице. Являясь грузином, но бывая на Родине только летом в период школьных каникул, Вахтанг пропитался любовью к Грузии и всему грузинскому. Он выучил язык, говоря на нем при первой же возможности с каждым встречным-поперечным. Он изучил историю Грузии, традиции и обычаи. Живя всю жизнь в Москве, он стал стопроцентным грузином и очень смущался признаваться, что там бывает только в гостях. Отец умер рано и Вахтанг жил с мамой. Поскольку пересекая порог квартиры, как и на работе, в Вахтанге включался вдумчивый и степенный главный бухгалтер с глазами мудрого старца, то у него не могло быть других отношений с матерью, чем трепетная нежность и почтение. Ставя для себя в пример отношения родителей, Вахтанг хотел перенести их и в свою семейную жизнь, и перенес, но после крушения брака с Зоей Афанасьевой, он, казалось, обратил всю свою не реализованную любовь к женщинам на заботу о своей матери.

Знакомство и брак с Зоей сильно повлияли на становление Вахтанга, как мужчины и взрослого человека. Входил он в эти отношения романтичным, преданным и лишенным хитрости 21 летним молодым человеком, а вышел в 27 ощетинившимся, недоверчивым и осторожным мужчиной, не пускающим глубоко в свою душу никого, особенно женщин. Урок неудачной любви ему сложно было постичь и принять из-за абсолютного непонимания мотивов и резонов Зои, поэтому маскируясь за образом весельчака и гулены, Вахтанг стремился избежать любого сближения с женщиной, чтоб ненароком все не повторилось.

Вера была очень симпатична Вахтангу. Как он полагал, простая и понятная, без масок и образов, Вера заслуживала настоящих чувств и эмоций и все делала для того, чтоб их иметь. Но ее энергия была направлена к его другу - Матвею, который если это и видел, то не мог прочувствовать и оценить. До того, как Матвей начал сходить с ума по Диане, Вахтанг считал, что тот не ценит Веру в силу бесчувственности и не способности к любви. Однако, когда Матвея накрыло по макушку, Ваха сменил мнение, полагая, что Вера не для Крюка и тот не сможет ее полюбить и понять. Вахтанг, выслушав горы нытья расклеившегося Матвея, все больше и больше внутренне злился и на Матвея, и на его слепоту, и на себя. Он тогда не нагрубил и не рассорился с Крюком только потому, что сам помнил, какой разрушительной и ядовитой может быть любовь. Поэтому и прощал Матвею его позор и слабость. А еще, глядя на ураган его эмоций, Ваха то же хотел ожить. Боялся, но хотел. А еще он жалел Веру и злился на себя за то, что из-за Веры он не может оставаться беспристрастным, его пробивает происходящая с ней несправедливость. Тупиковость ее отношений задевает его персонально, разрушая все выстроенные и годами проверенные редуты защиты души. Вахтанг понимал, что нет вины Матвея в том, что он не любит Веру, и Матвей отличный человек и друг. Да, он не серьезно относится к жизни и к женщинам, но ведь он порядочный, открытый человек и никому не позиционировал себя иначе. И Вере он не давал больших надежд, чем брал на себя ответственности, а в ее надеждах на большее Матвея вряд ли стоит винить. Ваха все это понимал головой, но все равно злился, не соглашался, и не знал, как поступить, чтоб всем было хорошо. И расстраивался от того, что ему вообще хочется как-то поступать и в своем 'всем было хорошо' он и о себе незаметно думает. Вахтанг размышлял об отношениях и неразрешимых сложностях с ними связанных. Видел он все это так, что у каждого человека есть ворох качеств и характеристик, как хороших, так и не очень, и понятно, что суммировав все это, можно поместить людей в условный рейтинг привлекательности для противоположного пола. И если рассматривать отношения без любви или до возникновения любви, то, каждая женщина стремиться завязать отношения с мужчиной, стоящим в рейтинге как можно выше и, как минимум, не ниже ее собственного положения. Мужчина же менее требователен, но, одновременно, более непредсказуем, так как может пустяковое одно женское качество в своей голове наделить таким весом, что только из-за него поставить даму сердца на самый верх рейтинга, хотя, справедливости ради, ее место несопоставимо ниже. И все это на фоне того, что все люди, больше всего на свете хотят быть счастливыми и иметь настоящую любовь. И это не зависит ни от пола, цвета кожи, религии или возраста. Хотят все, как бы сами себе не маскировали это желание и не придумывали отговорки. И Вахтанг не мог понять, почему, в таких условиях, люди так редко бывают счастливыми, и почти столь же редко по-настоящему друг друга любят всю жизнь. Все люди больше всего в жизни, за исключением бессмертия, хотят именно этого, и почти никто не имеет, как и бессмертие. Абсурд, полная нелепость, но объективный факт. Женщинам нравятся мужчины, которые не обращают на них внимания, мужчинам нравятся знающие себе цену и популярные среди других мужчин женщины. Люди, как специально, имеют столько нюансов и условностей, чтоб уж наверняка не совпасть в своей страсти с теми, кто нравится им. Вплоть до полной странности. Если одной из близняшек понравится мужчина, то этому мужчине может нравиться вторая близняшка, бессмысленно и беспощадно, лишь бы страдать, лишь бы драйв. И, причем, он будет единственным человеком на планете, который может четко отличить сестер, даже в ситуации, когда их родная мать перепутает. А если, хвала небесам, совпала любовь двух людей, то они либо за год-два осознают, что сделали что-то необычное и теперь отличаются от прочих людей излишним объемом счастья, и разрушают эту любовь, либо один из них рехнется, и собственноручно все разрушит, даже не понимая почему. В итоге Ваха так и не нашел ответ на вопрос: 'Люди сами это делают и в них заложена тяга к драме, без которой они быстро начинают скучать, или их кто-то незаметно принуждает страдать?'