Ветер в поле (си)

========== Часть 2. Гнилое сердце ==========

— Эй, дрянь!

Пинок по ребрам выдернул Ханнеса из короткого сна, и он машинально сжался в комок, пытаясь защититься хотя бы так.

Это не помогло.

Схватив брата за волосы, Алекс с хохотом потащил его по полу.

Омега не сопротивлялся — знал, что сделает еще хуже.

— Сука, что ты там наговорил мистеру Шпивелю?

Внутри у Ханнеса все оборвалось.

— Я… — попытался сказать он, но удар по лицу выбил звезды у него из глаз.

— Тварь! Бизнес нам портишь! — с каждым предложением Алекс отвешивал ему новую пощечину. — Да ты хоть знаешь, кто такой мистер Шпивель?

Юноша едва ли уже слышал, что ему говорят.

В ушах у него звенело, а рот наполнился вкусом крови…

— Ты думал, он любит тебя? — мучитель улыбался, наслаждаясь моментом. — Очнись, кому нужна такая дырка? Ты кусок мяса, ты просто дерьмо, а клиенты не любят, когда дерьмо жалуется на то, что к нему относятся, как к дерьму…

— Я же твой брат!..

Лучше бы Ханнес этого не говорил.

От удара головой об стену он даже, кажется, потерял сознание на несколько секунд.

— Не брат ты мне, падаль, — Алекс уже не улыбался. — Ты лишь сын той шлюхи, яблочко, которое недалеко упало… Ты — наша вещь! Мы будем делать с тобой все, что захотим! Всегда! И мой тебе совет от чистого сердца — не пытайся искать защиты у клиентов, нам они доверяют больше, чем тебе…

Ноги не слушались.

Ханнес не мог подняться.

Не мог жить дальше.

— Радуйся, сегодня клиентов не будет! Отец сказал не наказывать тебя, пока он не придет — и я подожду, а так руки чешутся… Уж мы тебе покажем, где твое место! Я уже приготовил провод, мы тебя им так разукрасим, что ты в следующий раз подумаешь, прежде чем нести всякую чушь перед клиентами!

***

Ханнес предпочел бы скорее принимать гостей, как обычно, чем просто сидеть в комнате целый день в ожидании кары.

У него все болело — хотя, парень уже не помнил жизни без боли.

Неужели все, что ему осталось — это страдания? Неужели для него не нашлось бы ничего иного?

Он был слишком слаб, чтобы спасти себя сам, а его последняя надежда сегодня умерла, оставив за собой лишь еще большее отчаяние.

Самой большой мечтой Ханнеса была скорая смерть.

Пусть бы эти дьяволы слишком сильно увлеклись, наказывая его сегодня, и все наконец-то закончилось!

Кто только мог захотеть это избитое, тощее, больное тело, которое только каким-то чудом продолжало выдавать течки?

Алекс прав — он действительно был просто дыркой, не годной больше ни на что.

Но даже если так — в чем он, Ханнес, провинился?

Чем он заслужил такое обращение от единственных родных людей? Даже самая распоследняя шлюха, несмотря ни на что — все еще остается человеком!

— Ненавижу… — прошептал парень, прижимая колени к лицу, и горькие слезы побежали по щекам. — Чтоб вы все сдохли… Чтоб вы все сдохли!

В замочной скважине повернулся ключ.

— Ну что, подумал хорошенько о своем поведении? — в руках у отца был обрывок телефонного кабеля. — Я бы вырезал тебе язык за то, что ты слишком много болтаешь, но тогда ты не сможешь больше сосать гостям как следует, и они будут меньше платить…

Он медленно приближался, помахивая проводом.

Они с Алексом иногда это делали — пороли его по очереди и по очереди же насиловали, совмещая воспитание строптивой бляди с собственным удовольствием, но Ханнес вдруг понял, что на этот раз так просто не сдастся.

— Не трогай меня, — сказал он и удивился тому, насколько твердым был его голос.

Замерев на пару секунд, отец рассмеялся.

— А то что?

Орудие наказания свистнуло, рассекая воздух, но Ханнес увернулся, отскочив в сторону.

— Играть со мной вздумал? — нахмурился мужчина, пытаясь зажать омегу в угол. — Только ведь хуже себе сделаешь!

На этот раз провод попал в цель.

Плечо обожгло ударом.

— Да… да ты!.. — на глазах у Ханнеса снова выступили слезы. Зажимая ладонью место, в которое попал отец, он попятился назад. — Урод! Ненавижу! Чтоб ты… чтоб ты… подавился!..

Ответом ему была тишина.

Отец стоял молча, в одночасье побледнев, как будто забыл о том, что собирался сделать.

Выпав из рук, кабель свернулся у его ног дохлой змеей.

— Отец?..

Он открывал рот, но из него ни доносилось ни слова — только хрипение и клёкот — и тут на пол упало что-то.

Непонятные маленькие овальные камешки, громко стуча, рассыпались вокруг, они выходили из горла отца водопадом, в то время как он сам на глазах синел, выкатив глаза из орбит…

— Господи!!!

Все было кончено прежде, чем Ханнес успел хоть что-то понять.

Отец оказался на последнем издыхании.

Его грузное тело со следами рвоты и крови в уголках рта лежало прямо перед ним, и эти странные штуки уже по одной выпадали из него…

Преодолев брезгливость, Ханнес подобрал одну маленькую гранулу — и глазам своим не поверил.

То, что он сначала принял за камни, оказалось вовсе не ими.

Это была фасоль.

Обыкновенная сухая фасоль, которую обычно добавляют вареной в разные блюда, и именно ей сейчас отец и…

— Подавился, — прошептал Ханнес, с трудом сдерживая подступающую тошноту.

Как такое вообще возможно?

Откуда в отце взялась эта фасоль, и что вообще произошло, и…

— Папа! Папа, почему ты меня не зовешь? Ты что, решил выпороть шлюху без меня?

Алекс приближался.

Застыв на месте, как ледяная статуя, Ханнес не знал, что делать и куда деваться.

— Папа, ты…

Старший брат замер в ужасе, увидев, что произошло.

— Папа!!!

— Он мертв, — безразлично сказал Ханнес. — Я не знаю, что случилось, но он умер…

Алекс пребывал в шоке всего несколько секунд.

— Не знаешь, да? — прошипел он. — Это ведь ты убил его, верно? Это был ты?!

Не дождавшись ответа, он разъяренным быком кинулся на Ханнеса, но, поскользнувшись на рассыпанных фасолинах, зашатался, и…

В эти секунды Ханнес зажмурился от страха, и лишь страшный, звериный вопль заставил его открыть глаза.

На пол хлестала кровь.

Не долетев до пола, Алекс оказался проткнут насквозь колом, что откуда ни возьмись вырос прямо из деревянных досок.

Покрытый занозами конец торчал прямо из дыры в животе.

— Х… Ханнес! — глаза брата закатились, и изо рта у него тоже шла темная жидкость. — Помоги! П-помо…

— Я же неблагодарная шлюха, забыл? — отозвался омега, холодно наблюдая за его мучениями, и второй кол, моментально появившийся рядом с первым, прорвался через грудь Алекса.

Его крики были похожи на визг забиваемой свиньи.

Он дергался на кольях, делая себе только хуже, как ненормальный, и скоро все закончилось.

В воздухе пахло кровью, нет — воняло.

— Это… это все я сделал?..

Ханнес был совсем растерян.

Он не собирался душить отца фасолью или пронзать брата деревянным орудием пытки, но, когда он захотел добить Алекса — так оно и случилось!

Переступив через труп отца, он вышел в коридор.

Впервые за много лет — один!

Они мертвы.

Люди, превратившие его жизнь в ад, мертвы.

Осознание этого не укладывалось у Ханнеса в голове.

— Умерли, умерли, умерли… — повторял он, стуча зубами. — Я убийца… Я убийца! Убийца!

Парень впал в странное состояние — он был на грани истерики и в то же время — абсолютно спокоен.

Опустившись на корточки, он схватился за голову и начал медленно покачиваться взад-вперед.

— Они заслужили это.

Сразу после того, как он сказал это вслух, стало гораздо легче дышать.

— Да… Да, заслужили… А я теперь свободен…

Этой свободы, пожалуй, было даже слишком много.

Ханнес просто не знал, что с ней теперь делать.

Решив начать с малого, он пошел на кухню.