Ветер в поле (си)

Быть может, они искренне верили, что омега-папа Ханнеса его нагулял, а значит, никакого кровосмешения не случилось, но все равно — разве это оправдывает насилие, которое они совершили?

Как назло, Ханнес весь пошел в омега-папу, и нельзя было точно сказать, был он плодом измены или же нет — в любом случае, брак родителей не спасло бы ничто.

Когда омега-отец ушел из семьи, Ханнес сильно злился на него. Сейчас, спустя столько лет, он начал понимать его.

Маленький мальчик остался наедине с альфа-папой, которому было плевать на него, и сводным братом, сыном от первого брака альфа-отца, который, пользуясь десятью годами разницы в возрасте, не гнушался обижать его.

В то время как Алекс позволял себе любые вольности и выходки, не сталкиваясь даже со словесным порицанием, Ханнес запросто мог получить наказание ремнем за малейшую провинность. На него не обращали внимания, его унижали, ему пришлось фактически воспитывать себя самому…

Но он не пал духом, найдя свое спасение в старательной учебе.

Вырасти, получить диплом, устроиться на хорошую работу, переехать в большой город и утереть нос отцу и брату — всем этим наивным детским мечтам пришел конец в тот день, который Ханнес сейчас видел в кошмарах.

Проснувшись в холодном поту, он долго не мог отдышаться.

Больше никто и никогда не сможет вертеть им, как вздумается. Никто больше не сможет воспользоваться его телом для удовлетворения собственной похоти. Этого больше никогда не повторится!

Вот его дом, который он построил сам. Вот мебель, которую он тоже сделал сам. Вот гигантское гнездо, которое он сплел себе вместо кровати…

— Все хорошо, — пробормотал омега, вылезая из постели. — Лучше просто не бывает…

В большом ящике возились и пищали шишки — теперь магии Ханнеса хватало на то, чтобы они прожили целых три дня.

Выйдя на улицу, он полной грудью вдохнул свежий воздух, чувствуя, что нервное напряжение не покидает его.

— Привидится же! Теперь ведь точно не усну…

Знакомое ворчание заставило его обернуться.

— Дубок, ты чего не спишь?

Конечно, ответа не последовало.

— Знаешь, мне что-то не спится, пойдем прогуляемся?

Дубок согласно зашелестел ветвями, а Ханнес побежал в дом за своей так называемой верхней одеждой.

Недавняя встреча с одиноким волком оказалась весьма неприятным сюрпризом, но зато теперь у него было, чем укрыться в холод.

Набросив на себя шкуру, омега запрыгнул на Дубка и, тот, услышав команду “Но!”, тронулся в путь.

На четвереньках это создание передвигалось куда увереннее, чем на двух ногах, и, пока лес проносился мимо них пестрой лентой, Ханнес смотрел на звезды, покрепче обвив ствол ногами, чтобы не упасть.

Ветер бил в лицо, трепал волосы, под шагами Дубка шелестела трава и ломались сухие ветки, и с каждой секундой становилось все легче и легче…

Плохие мысли оставались позади.

— Быстрее! Но, но!

Бревно ускорилось так сильно, что Ханнес чудом на нем удержался, но это его не испугало — он только рассмеялся во весь голос, еще и перестав держаться за него руками, будто шальной мальчишка, отпустивший руль велосипеда на полной скорости…

Где-то в глубине души Ханнес до сих пор боялся, что однажды кто-то отнимет у него весь мир, как это уже случилось.

Именно поэтому, будто в последний раз, он вбирал в себя все — и шелест ветра в траве, и запахи цветов, и миллионы маленьких звезд-глаз, через которые на Землю смотрел сверху Всевышний…

Лес давно уже скрылся из виду, но Ханнеса это не пугало, ведь он знал, что всегда найдет свой дом, как бы далеко его не занесло.

Похлопав Дубка по боку, будто удалого коня, юноша спрыгнул на землю.

Перед ними простиралась крохотная узенькая речка, на другом берегу которой, кажется, росло кукурузное поле.

Подойдя к воде, Ханнес лишь крякнул, увидев свое отражение.

Весь в царапинах, загоревший, с волосами, которые из просто светлых стали едва ли не белыми и уже успели отрасти почти до плеч, с прорезавшимися гораздо сильнее, чем было раньше, бицепсами и сияющими, как зеленые фонари, глазами он не был похож не то что на себя прежнего, а на омегу в принципе, и волчья шкура, которую он носил, лишь довершала картину.

Сняв обувь и закатав штаны до колен, Ханнес свистнул, подзывая к себе Дубка, и спросил у него, улыбнувшись:

— Спорим, ты не утонешь?

Он не утонул.

Вода, плескавшаяся у щиколоток, была ужасно холодной, но Ханнес мужественно терпел, пока Дубок, быстро загребая руками и ногами, переплывал реку.

Оказавшись на другом берегу, парень, не обращая внимания на землю, пристающую к пяткам, побежал к кукурузному полю.

Раз уж он оказался здесь, то почему бы и не сделать что-то хорошее? В конце концов, не убийством единым!

У владельцев этого поля обещал быть хороший урожай, несмотря на засуху в последние дни.

Закрыв глаза, Ханнес с удовольствием послушал, как шуршат поднявшиеся стебли кукурузы, а потом, запрыгнув на Дубка снова, отправился на поиски других мест, где была бы нужна его помощь.

Домой они прискакали под уже утро, и Ханнес, забравшись в гнездо, заснул с улыбкой на губах.

Кошмары ему уже не снились.

========== Часть 7. Планы ==========

В это холодное, промозглое утро последним, о чем хотелось думать Абрахаму, была работа.

Пока по радио бубнили что-то об аномально высоких для последних лет урожаях сельскохозяйственных культур, он грел ладони о чашку с кофе, пробегая одним глазом по свежей документации.

Опять?

Вот это уже требовало от него полного внимания.

Убитый — высокопоставленный альфа, бизнесмен, меценат, причина смерти — удушение разросшейся комнатной геранью, и…

И, конечно же, это снова дело рук Белой Розы.

Его прозвали так потому, что именно этот цветок убийца оставлял каждый раз на месте преступления, но, честно говоря, Абрахаму эта кличка не нравилась, она отдавала каким-то пафосом и дешевым трагизмом.

Не хватало еще возводить обыкновенного преступника в ранг городской легенды! А такие сумасшедшие были, и их хватало…

Ханнес Раммель числился пропавшим без вести. Нельзя арестовать того, про кого ты даже не знаешь, жив он или мертв.

Он прекрасно видел, как некоторые коллеги посмеиваются над ним, называя бараном, упершимся в одну-единственную версию и не желающим даже рассматривать других вариантов.

Но Абрахам не был бараном — скорее, он видел себя как хищника.

Хищника, расставляющего западню и терпеливо ждущего, когда жертва в нее попадется…

“Я иду по твоим следам”, — подумал мужчина, отложив бумаги, и холодная улыбка появилась у него на лице. — “До сих пор тебе удавалось ускользнуть, но совсем скоро я поймаю тебя, Белая Роза, и у меня уже есть план…”

***

В тот день дождь шел без остановки.

С Ханнесом творилось что-то неладное, кажется, он немного заболел.

Пытаясь отвлечься от неприятных ощущений, он манипулировал деревянной куклой, которую сам вырезал из дерева, и маленький безликий человечек повиновался каждому движению его пальцев, бодро отбивая чечетку по поверхности стола — но концерт закончился в один миг, когда его главный организатор, охнув, согнулся в три погибели…

— Что… — облизав пересохшие губы, парень попытался выпрямиться, но судорога внизу живота скрутила его с новой силой. — Что со мной?..

Ответ не заставил себя долго ждать — штаны вдруг стали противно липнуть к телу.

Это была всего лишь течка.

У него не было их ни разу с тех пор, как он поселился в лесу, и, честно говоря, Ханнес надеялся, что проклятый зов природы не настигнет его уже никогда, но у организма на этот счет оказалось совсем другое мнение.