Узы крови (СИ)

Регулус улыбнулся уголками губ, глядя на Гермиону с восторгом. Она сделала попытку приподнять голову…

Зря.

Виски пронзило острой болью, и она со стоном уронила голову обратно, прижав к вискам пальцы. В носу стало горячо, будто сейчас кровь пойдет.

– Выпей, – скомандовал голос отца.

Гермиона безотчетно разлепила губы и, поперхнувшись дрянным на вкус зельем, закашлялась. Жидкость обожгла небо и горячим комком прокатилась в горле. Она прижала ладонь ко рту, чувствуя, что на глаза набежали слезы – то ли из-за гадкого вкуса зелья, то ли от жалости к себе. Самочувствие было паршивей некуда, и у нее ушла целая минута на то, чтобы вспомнить, почему она валяется на диване, и задать важный вопрос:

– Гарри?

– Пришел в чувство быстрее, чем ты, – покладисто ответила Гиневра. – Держится вполне сносно.

– Все нормально? – спросила Гермиона, подразумевая самое главное.

Гиневра на мгновение нахмурилась, но тут же поспешила кивнуть:

– Да, да, все обошлось.

Гермиона облегченно выдохнула.

– Это главное, – ее не интересовало, получилось ли у них задуманное: главное – с Гарри ничего не случилось.

У нее совершенно не было сил.

Гиневра провела ладонью по ее волосам и отошла. Рядом остался только Регулус. Он стоял на коленях возле дивана и не сводил с нее глаз.

– Все нормально, – заверила его Гермиона.

Он прижался лбом к ее лбу и блаженно прикрыл глаза.

– Скоро все закончится, – прошептал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к ней.

– Только бы хорошо закончилось, – так же тихо ответила она.

***

– И как?

– Никак, если честно. Ничего не чувствую.

– Ничего?

– Ничего нового.

Пауза. Все в замешательстве.

– Может, должно пройти какое-то время?

– Понятия не имею.

– Можно, я пойду спать? Чувствую себя смертельно уставшим.

– Конечно, Гарри.

Гарри не помнил, как добрался до своей комнаты, как рухнул на кровать, будто подкошенный, и моментально отключился.

Из окон на первом этаже лился тусклый свет. Он шагнул. Гравий захрустел под ногами. Вдоль всей дорожки светили безглазыми зеницами хэллоуинские тыквы, провожая его жутковатыми улыбками. Он шел вперед, и мантия шуршала у него за спиной.

Шторы на окнах были отдернуты. И вот они: молодой мужчина в очках, в сущности, еще мальчишка и пламенно-рыжая девушка. Они выглядели, как школьники, младше своих лет: подростковая чрезмерная худоба, трогательно-беззащитная, еще не сошла с них, хотя у них уже был годовалый сын. Они смеялись, беззаботно и звонко, как могут только совсем молодые, те, кто еще верит, будто им море по колено, а смерть, смерть – это не про них. Смерти еще не существует.

Он вошел. Без помех, ведь при нем было слово предателя. Парнишка выскочил, услыхав, как открылась дверь.

– Лили, Лили, бери Гарри и беги!

Для него не составило труда расправиться с тем, кто трижды бросал ему вызов. Проворная девчонка уже успела взлететь вверх по лестнице и юркнуть в комнату – только полыхнули пламенем волосы. Том Риддл последовал за ней.

– Нет, только не Гарри, прошу вас!

– Отойди, глупая девчонка!

– Только не Гарри!

– Авада Кедавра, – сказано, как всегда, сухо и бестрепетно. Для него привычно – убивать.

Девушка падает. Тонкие руки раскидываются в стороны, запястья хрупкие, волосы разметались по полу, словно жидкое пламя. Он не обращает на нее ровно никакого внимания.

Они оказываются лицом к лицу: Том Риддл и годовалый мальчуган, отмеченный пророчеством. Том Риддл не знает, что пророчество, как всегда бывает со всяким предсказанием, не играет решающей роли, оно только служит толчком для развития событий. И Риддл не знает, что по законам судьбы, пророчества ни в коем случае нельзя пытаться изменить, потому что именно это приводит их в действие.

И Том Риддл, Темный Лорд, лорд Волдеморт находит свою смерть на долгие тринадцать лет.

***

Все сидели молча и во все глаза смотрели на него. Гарри била крупная дрожь, он смотрел в одну точку и говорил, все говорил и говорил, описывал какие-то жуткие ритуалы, которые устраивал Риддл, его жертв, его эксперименты с магией:

– … он столько всего испробовал на себе, ища бессмертия. Это всегда было его единственным желанием, он одержим идеей бессмертия. Я видел, как он создал первого инфернала. Он вообще ни перед чем не останавливался. Ритуалы с жертвоприношениями. Человеческими. Я знаю о нем все…

– Гарри, крестраж действительно остался только один? – требовательным тоном спросил Северус.

Гарри моргнул и поднял на него глаза, наконец высвободившись из плена нахлынувших знаний.

– Д-да, – кивнул он после недолгого сосредоточенного размышления: казалось, он рылся в своих воспоминаниях.

Опять наступило молчание. Все принялись растерянно переглядываться – никто по-настоящему не верил, что эта затея сработает. А теперь, выходит, наступил решающий момент. В него, кажется, тоже никто по-настоящему не верил.

– Ты знаешь, где его поместье? Найти сможешь? – спросила Андромеда, сосредоточенно хмурясь.

Гарри опять секунду помедлил, прежде чем дать утвердительный ответ.

– После того, как все закончится, надо будет проверить его поместье, – произнесла Андромеда.

Гермиона слушала их, пребывая в полной растерянности.

– Что с его талантом? – вдруг спросил лорд Макнейр. – Знаешь, как он это делает?

Гарри, вновь помедлив, кивнул.

– Ему нужно видеть волшебника, чтобы блокировать его способности, – сказал он.

– Ты не сможешь сделать то же самое? – уточнил Макнейр.

Гарри отрицательно покачал головой.

Нарцисса судорожно вздохнула, схватив Уолдена за руку. Гермионе показалось, что она хочет попросить его не ходить, но жесткий взгляд Макнейра послужил ей ответом на невысказанную мольбу. Нарцисса сглотнула, наверняка сдерживая слезы.

– Пять дней на подготовку, – твердо изрек Макнейр.

– Окончательную, – пробормотал лорд Мальсибер.

Вновь наступило молчание.

– Но что, собственно, вы собираетесь делать? – не вытерпела Гермиона.

Мужчины посмотрели на нее с легкой насмешкой.

– Назначим ему открытое сражение, – ухмыльнулся Сириус, кажется, с предвкушением.

– Где? – Стелла смотрела на отца широко раскрытыми глазами.

– У Хогвартса, конечно, – как нечто само собой разумеющееся, произнес Сириус. – Возьмем реванш.

– Нас поддержит Аврорат и многие из тех, кто работал в Министерстве, – добавил Кингсли.

– И многие из Лиги по квиддичу, – вдруг ввернула Кэти.

Гермиона слушала их с ужасом. Ей казалось, что это самоубийство. Она открыла рот, чтобы раскритиковать их план, зиждущийся на «авось», но тут Гарри заявил:

– Они были совсем детьми.

Все повернулись к нему.

– Кто? – чуть испуганно поинтересовалась Тонкс.

Гарри поднял глаза на Сириуса.

– Мои родители. Они были еще совсем дети.

Блэк сглотнул и с видимым усилием отвел глаза от Гарри.

– Та война и держалась на детях, – глухо произнесла леди Снейп. – На талантливых, но все же детях. Просто некоторые взрослые волшебники отлично умеют играть на юношеском максимализме.

========== 46. “И поверьте - этот день войдет в историю” ==========

30 Seconds To Mars – Time to do or die

30 Seconds To Mars – This is war (пожалуйста, послушайте)))

________________________________________________________

Еще несколько месяцев назад жизнь в Косом переулке кипела, как Увеселительное зелье в котле. Теперь же она неуверенно, робко выглядывала в щелку двери. Косой переулок замер в страхе, и редкие прохожие проклинали день, когда им приходилось покидать дом – не безопасный, конечно, но хоть немного более уютный, чем пустая улица, по которой разгуливали только несколько «патрульных».

Наступление ночи заставляло жителей Косого переулка еще сильней вжать головы в плечи и замереть в ожидании чего-то ужасного. Даже пушистый снег, так живописно укрывший дома и лавочки, не мог выманить жильцов из дому. Страх сковал магическую Англию.