Каков отец, таков и сын (СИ)

Это письмо тронуло Гермиону до глубины души. Как это всё было романтично и красиво. Он так рано влюбился в неё, и решил, что не сдастся, пока не найдет путь к её сердцу. Она была немного удивлена тем, что он не отправил записку ей и тем, что до сих пор её хранит.

Девушка вытерла слезы счастья, капавшие с её глаз, и снова прочитала эти чудесные слова. Затем она наткнулась на письмо, написанное буквально две недели назад, в нем говорилось:

«Дорогая Гермиона,

Знаешь, вчера я думал, что люблю тебя, но сегодня утром понял, что те чувства ничто по сравнению с тем, что я чувствую сейчас. И я знаю, что завтра словлю себя на той же мысли. С каждым днем я влюбляюсь в тебя все больше и больше!

Помнишь тот день, когда я упал с метлы? Так вот, там, в больничном крыле ты открыла мне глаза на мир! Я понял, каким высокомерным, невыносимым мерзавцем я был. Да, ты мне это говорила много раз, но я это не понимал, не воспринимал в серьез. И, как и в тот день три года наза,д я снова влюбился в тебя, ты снова изменила мою жизнь к лучшему. Я изменился ради тебя. Если и есть ключ от твоего сердца, то я буду продолжать изменять себя в лучшую сторону. Я сделаю все!

И, возможно ты посчитаешь меня маразматиком, но мне кажется, что…я тебе нравлюсь…Не знаю, как долго ты в этом себе признаешься и соберешься ли духом, чтобы сказать об этом мне, но я буду ждать столько, сколько потребуется.

Навечно твой, Гарри».

Сердце Гермионы было готово выпрыгнуть из груди. Прочитав остальные записи, она поняла, что не было никаких сомнений: она была готова. Готова доверить ему свое сердце, готова провести с ним всю жизнь.

*

Гарри хмуро шел по замку с метлой на плече. Квиддич сегодня был невероятно скучен, плюс к этому Джинни Уизли снова стала с ним заигрывать, и в результате бладжер врезался в ее лицо и ей сломали нос.

Рон пошел с ней в больничное крыло, а Гарри обратно в комнату старост. В гостиной ему хотелось встретить Гермиону, но кроме огня, горящего в камене, и аромата её духов никого, к сожалению, не было. Поэтому планы его поменялись, теперь он собирался просто пойти к себе в комнату и запереться там на весь день.

Зайдя в комнату, Гарри наткнулся на какой-то пергамент, на котором было что-то написано. Гарри поставил свою метлу и поднял листок с пола. То, что он увидел, привело парня в ужас, − это было его письмо (точнее, одно из его писем)!

Он молнией подбежал к своему комоду, чтобы проверить его, хотя знал, что там уже ничего нет. Ожидания оправдались. Руки Поттера тряслись, как от лихорадки, глаза метались по комнате, голова раскалывалась, он отказывался вообще что-либо понимать. Как это могло произойти? Кто это сделал? Неужели…нет, она не могла!

*

Гермиона услышала шаги и поняла, что это Гарри. Она вскочила с кровати, накинула халат, надела тапочки и поспешно вышла из комнаты, чтобы признаться в своих чувствах Гарри, а потом долго-долго целовать его. Вся запыхавшая, девушка увидела печально сидевшего на диване своего возлюбленного. Она подошла к нему ближе и увидела его письмо. Парень медленно поднял глаза, отчего у девушки в животе кольнуло что-то острое, а ноги подкосились.

− Гарри, в-в чем дело? − спросила она.

Гарри встал и вплотную подошел к ней.

− Не хочешь мне рассказать, где ты это нашла?! − со злостью в голосе сказал Поттер, показывая ей пергамент.

Радость в душе Грейнджер померкла мгновенно, ей стало страшно, причем как никогда страшно.

− Я-я…

− Так это ты была в моей комнате? Ты взяла мои письма? − риторически спросил Гарри. −Я не могу поверить, как ты могла так поступить со мной, Гермиона?!

Ведьма молчала, словно немая, не зная, что ответить, как оправдаться.

− Я, ну я … Но ты же сделал тоже самое, з-зашел ко мне в-в комнату и… и взял… это, − попыталась та оборонится (и довольно-таки ужасным способом).

− О! Должен тебе сообщить, что окно твоей комнаты было открыто и, по всей видимости, ко мне и залетело один из моих документов, вот так я его и обнаружил, − выплюнул Гарри. Грейнджер заглянула в его изумрудные глаза: там были холод, обида и злость, которые ещё она никогда не видела до этого момента. − Я писал их для тебя!

− О-ой…

Вот тут-то эмоции Гарри полностью и целиком овладели им:

−Ой?! Это все, что ты мне можешь сказать?! Ты без моего разрешения ворвалась ко мне в комнату, украла мои личные документы, которые лежали в ящике с надписью «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО», прочла их и все, что ты можешь ответить в свое оправдание, это «ой»?! Мерлин, Гермиона! У тебя что, такая завышенная самооценка, что ты позволяешь себе делать то, что душе твоей угодно, и не извиняться за свои действия? Или ты так глупа, думая, что тебе сойдет с рук, потому что ты − это ты? Неужели ты и в правду считала, что никаких проблем за свои действия у тебя не будет? Как ты могла?− закричал Гарри с дрожью в голосе.

От всей этой тирады Гермиона закипела от гнева, а в ее разгневанном состоянии она никогда не отвечала за свои действия и вообще не могла логически мыслить. И все это сейчас вырвалось наружу и привело её к довольно плачевным последствиям:

− Что?! Да я…! Я просто хотела посмотреть, лишний раз посмеяться над тобой! Ты даже представить себе не можешь, как мне было весело, когда я читала глупые записи о том, ты как ты одинок. И я собираюсь показать это всей школе. И ещё я «дружила» с тобой только ради того, чтобы унизить тебя, опустить. Да я бы никогда в жизни не захотела быть твоим другом в здравом уме, потому что я ненавижу тебя, Гарри Поттер! Мне очень жаль, что потратила на тебя столько времени, и жаль, что я вообще тебя повстречала. Ты − болван и придурок, сколько раз я тебе говорила оставить меня в покое? Сто? Двести? Не имеет уже значение, ты − идиот! − от крика Гермиона чуть не сорвала голос. После своей озлобленной речи ее глаза заблестели от слез, сердце резало ножом, а в животе все скрутило.

Состояние Гарри было так же не лучше, коротко говоря, хотелось умереть. Они в отчаяние смотрели друг на друга, пытаясь найти там что-то неизведанное, что-то, что могло бы объяснить их слова, которые они вовсе не хотели произносить.

Гарри отвел глаза, чтобы не показывать свои горькие слезы, затем развернулся и выбежал из комнаты. Только сейчас до Грейнджер дошло, что она совершила самую огромную и самую ужасную ошибку в своей жизни, и уже ничего нельзя исправить…

*

Аврора шла в общежитие вместе с Николосам. Они о чем-то весело болтали и смеялись, но из-за угла на них внезапно налетел Гарри. Даже не извинившись, он побежал дальше, и Авроре показалось, что у него текли слезы. Девушка сказала Нику, чтобы он возвращался без нее, и побежала за братом. Он сидел в пустом классе, уткнувшись лицом в колени.

− Гарри, ты в порядке? − спросила сестра и только тогда заметила, что у него вздрагивали плечи.

Поттер посмотрел с испугом в глазах и тихо ответил:

− Она ненавидит меня.

От этого несчастного взгляда и от этих слов сердце Авроры чуть ли в пятки не ушло.

− Кто? − девушка присела рядом с ним и нежно погладила его по спине, потом он внезапно схватил её за плечи и посмотрел прямо в глаза:

− Ответь честно, ты была причастна к этому? Ты тоже играла со мной шутки? − голос сорвался на крик. − Тоже притворялась моим другом, чтобы унизить?

− Гарри! − Аврора вырвалась из хватки и с ужасом посмотрела на брата. Ей было больно, но не физически. Ее брат был убит горем, ему было страшно, из глаз капали слезы − вот, что доставляло ей боль.

Гарри не выдержал, обнял ее и зарыдал на плече. Аврора была в недоумении, Гарри никогда на неё не кричал, никогда не плакал, никогда не был таким опустошенным. Сестра сделала только одно − крепко и нежно обняла его в ответ и прошептала:

− Ну-ну, Гарри, все хорошо. Я люблю тебя, я с тобой …

Прошло примерно минут десять, парень все так же уткнулся в плечо сестры. Наконец, Аврора решилась спросить, что произошло. Гарри сначала молчал, но потом все объяснил и рассказал. Каждое его слово он произносил так…страдальчески, с такой мукой.