Бессилие (СИ)

— Здравствуйте, миссис Уизли. Я благодарен вам, что вы приехали меня поддержать…

— Ты как, готов? — спросил Билл, улыбаясь и тряся его руку. — Чарли тоже хотел приехать, но не смог отпроситься с работы. Он нам рассказывал, как ты потрясающе справился с хвосторогой!

— А кто это с тобой? — обратила свое внимание женщина на стоявшую позади него рыжеволосую и зеленоглазую девушку.

— Это Таня Гроттер моя названная сестра. Мы вместе росли… До отправки меня в эту школу. Она учится в русской школе Тибидохс. Мы родные — наши отцы были родными братьями…

— Вот как, — миссис Уизли скептически оглядела ее фигуру. Но руки не подала и не поздоровалась, лишь кивнула, — Гарри, пойдешь с нами? Я хочу погулять по замку, ведь столько лет я здесь не была… Многое тут изменилось…

— Извините, миссис Уизли, не могу. Хочу провести весь свой день с моей сестрой. Рон, я думаю, не откажется и будет очень рад вас видеть… До свидания!

«О, да, конечно, особенно в свете идущего экзамена по истории магии. Где он явно провалился…» — подумал Гарри, но ничего вслух не произнес.

— О, ну раз так, — проговорила женщина, но парень был быстрее: перехватив за руку девушку, он быстро исчез за дверью вместе с ней.

***

— Фу-у-ух, — выдохнул Гарри, — пронесло. Она же явно знает, что мы с Роном поссорились! Зачем приехала — непонятно!

— А по-моему, все понятно и ясно как белый день. Гарри, брат, она хочет втереться в доверие и, в тихой беседе о том, о сем, выведать все у тебя. По-видимому, не хочет тебя отпускать… так просто.

— Я вообще-то не привязанный. Где хочу — там и иду.

— Тихо. Я хочу тебе сказать о том, что ее кто-то надоумил. Это провернула не она сама…

— Понял. Буду очень осторожен.

***

Они с Таней замечательно провели время до третьего, заключительного тура Турнира Трех Волшебников. Они особенно долго находились в «своем» заколдованном кабинета, так как целовались друг с другом особенно пылко и страстно; вернулись в Большой зал только к вечернему пиршеству.

За столом для преподавателей сидели уже и Людо Бэгмен, и Корнелиус Фадж. Бэгмен, как всегда, весел и оживлен, Фадж, напротив, мрачен и неразговорчив. Сидевшая рядом мадам Максим смотрела только в тарелку, и Гарри показалось, что глаза у нее красные. Хагрид то и дело поглядывал в ее сторону.

Несмотря на обилие праздничных блюд, Гарри почти ничего не ел: его уже била нервная дрожь. Таня успокаивающе изредка касалась его руки. Постепенно волшебный потолок менял синеву дня на алые закатные краски сумерек. Наконец Дамблдор поднялся из-за стола и весь зал притих.

— Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где начнется третье, последнее состязание Турнира Трех Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мистером Бэгменом.

Гарри встал, все гриффиндорцы все же зааплодировали. Он вместе с Седриком, Флер и Крамом вышел из Большого зала, не оглядываясь на Таню. Все слова были сказаны, и все действия были просчитаны…

***

Скоро подошли к стадиону. Поле для квиддича изменилось неузнаваемо. По всему периметру поднялась плотная живая изгородь высотой двадцать футов. Прямо перед ними в изгороди чернеет проем — вход в лабиринт. Коридор внутри него, образованный густым кустарником, уходит в черноту, от которой у Гарри забегали мурашки по коже.

Через пять минут на стадионе появились первые зрители. Воздух наполнился взволнованными голосами и звуками сотен шагов — зрители торопились занять отведенные им трибуны. Небо окрасилось в густой исчерна-синий цвет, и на нем зажглись первые звезды. К Бэгмену и участникам подошли Хагрид и профессора МакГонагалл, Грюм и Флитвик. У профессоров на шляпах, у Хагрида на спине кротового жилета светились большие красные звезды.

— Мы будем патрулировать снаружи, — сообщила участникам состязания профессор МакГонагалл. — Если кто-нибудь попадет в беду и почувствует, что требуется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и мы незамедлительно придем на помощь. Все ясно?

Чемпионы кивнули.

— Тогда вперед! — весело скомандовал Бэгмен четверым патрульным.

— Удачи, Гарри, — шепнул Хагрид, и патрульные разошлись в разные стороны, каждый на свой пост вокруг лабиринта. Коснувшись палочкой горла, Бэгмен тихо произнес:

— Сонорус!

И тут же его усиленный волшебством голос разнесся по всему стадиону:

— Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трех Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место делят между собой мистер Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер, оба — школа «Хогвартс»!

Зрители захлопали. Гарри все же смог в полумраке отыскать глазами Таню, а потом и Глеба, с которым он теперь «плотно сотрудничал». Тот холодно ему кивнул.

Остаток речи Бэгмена он не слушал. Все его существо сконцентрировалось на том, что ему надо сделать.

Свисток — и оба чемпиона вошли в Лабиринт…

========== Суицид. ==========

(Я не упоминаю того, что случилось в лабиринте, и когда оба участника школы Хогвартс коснулись Кубка)

Гарри упал навзничь. Проклятый Кубок упал около его головы. Тело Седрика Диггори рухнуло рядом с ним. Сил подняться на ноги у него не было: проклятая сцена убийства однокурсника и возражения этого ублюдка все еще стояла перед глазами.

Но тут кто-то теплыми руками смог перевернуть его на бок:

— Гарри, Гарри! Очнись, Гарри! Брат!

В его глаза смотрели зеленые, заплаканные глаза Тани.

— Сестра… — едва смог выдохнуть Гарри; холод в его груди противно расползался по телу. Боль застыла в груди тугим комом. — Я… я…

— Не говори ничего… Сейчас…

— Он вернулся… Лорд… вернулся… — прошептал он.

Его сил хватило лишь на эту короткую фразу: небо над ним закружилось в хороводе, его глаза закатились, и он потерял сознание…

***

Очнулся он уже в Больничном крыле. Мадам Помфри, едва увидев, как Гарри открыл глаза, сразу же начала давать ему мерзкие лекарства. Парень ощущал себя выжатыми как лимон; хотя он спрашивал, что случилось, лекарша не отвечала на его вопросы.

— Спите, мистер Поттер. Вам очень нужен отдых…

Юноша взглянул на ближайшее к нему окно: небо давно было темным, и непроглядным. Притвориться, что он спит, было самым простым делом — он перевернулся набок, и прикрыл веки.

Наверное, он все же задремал. Проснулся он сразу от двух вещей — от того, что ему что-то ярко светило в лицо, и от громкого, знакомого шепота и тормошения его за плечо:

— Гарри! Брат! Проснись!

Все свечи догорели, и небольшой зал с рядами кроватей едва виделся в ночной тьме. Лицо Тани Гроттер освещала полная луна, и блеск ее глаз в темноте казался ярче.

— Сестра? — Гарри — не с первой попытки, но все же смог сесть. Голова кружилась и болела.

— Нам надо немедленно приводить наш план в исполнение… Диггори, отец убитого участника, хочет, чтобы ты дал показания, что именно ты убил его!

— Но я не убивал… Его убил Хвост. — Изумленно выдохнул

— Гарри, утром за тобой придут авроры, и заберут в тюремную больницу. До выяснения всех обстоятельств… Тебе нужно бежать, прямо сейчас… Я принесла перо и пергамент. И стянула у мадам Помфри твою мантию. Взяла так же твой альбом с фотографиями… Палочку придется оставить здесь… Мантия-невидимка у меня с собой. Помфри под «Храпундусом»…

— Таня…

— Гарри! Быстрее! Глеб уже ждет тебя, чтобы переправить в своей ступе в Тибидохс! А я приеду позже! Обещаю!

— Хорошо… — Гарри откинул одеяло, и попытался встать. Его шатнуло, и он был вынужден схватиться за плечо Татьяны. — Думаю, достичь обрыва в моем состоянии будет проблематично.

Он взял перо и пергамент и принялся с остервенением писать…

— Я позабочусь о том, чтобы ты достиг Бейбарсова со ступой. — Сказала Таня.

***

— Ну, — бросил Бейбарсов, — наконец-то!

— Я плохо себя чувствую, Глеб. Пыточные заклятия так быстро не проходят. — Гарри едва это говорил: парень дико устал, на лбу выступили бисеринки пота, но они с Таней все же достигли ступы с черным магом. Впереди был крутой обрыв. Под ним плескалась вода.