Офисный планктон или РУсалки тоже плачут (СИ)

— Ну что ж, в добрый путь, — произнесла я и накинула куртку на плечи. Наша небольшая компания потянулась к выходу.

А на чем я остановилась?. Ах, да. Вот так и начался мой персональный кошмар, грозивший не только полностью изменить цвет волос, но и капитально разрушить нервы, кое-где заметно ослабленные и пришедшие в негодность. Дамы проводили меня на место «казни» и ловко испарились, оставляя на произвол судьбы. Правда, предварительно научили пользоваться прибором, называемым телефоном. Если аналог компьютера в моем мире имелся и даже внешне походил на это устройство, правда, функционировал с помощью магии, то такого аппарата, как телефон, не было и в помине, о чем я и пожалела, когда услышала оглушительную трель. Одним словом, успели совершить невозможное — научили бедную сельдь «преимуществам цивилизации».

Итак, новая жизнь началась с противного дребезжащего звона и громкой, уверенной поступи босса, влетающего в родной кабинет со скоростью голодной акулы, несущейся за куском окровавленной плоти. Я помнила свои обязанности и, замерев у секретарского столика, улыбнулась, нацепив очаровательную улыбку. Губы слегка подрагивали от нервного напряжения, а коленки тряслись, содрогаясь и вибрируя. Кофе, приготовленный по рецепту Аглаи, стоял на столе и ждал своего часа. Внутри меня все клокотало и сжималось. Это душа, дрожащая от страха, пыталась дать деру из моего преображенного тела. Раздался щелчок закрываемой двери и понеслось…

Я принимала бесконечные звонки, носилась по поручениям босса, как бешеная ставрида и постоянно выслушивала издевки, направленные в мой адрес. Руслан Олегович не стеснялся в выражениях, свои негативные эмоции так же выражал совершенно свободно, без толики стеснения. На мою очаровательную мордашку он не обратил ровным счетом никакого внимания, лишь кивнул, обозначая успехи в наведении порядка на голове, продолжая задевать фибры моей души своим «роковым» взглядом, пронизывающим насквозь. Святой Урсул, я только сейчас поняла, как глубоко влипла. И лишь надежда на то, что я когда-нибудь вернусь домой, грела сердце, вызывая улыбку на лице. Поэтому я только улыбалась и старательно кивала на все замечания — лишь бы не уволил.

Усилиями Аглаи моя внешность преобразилась. Светлые, пушистые волосы обрели форму и красоту, тело потеряло бледность, а губы, старательно подкрашенные прозрачным блеском, мерцали. Худо-бедно я решила свои проблемы, да и были ли они у меня, потерявшейся среди миров?. А вот у босса они точно были. И не с внешностью, а с характером. Вечно сосредоточенный на работе, он никогда не улыбался, не шутил, и тени эмоций не отражались на его лице. Как можно так жить?!

Я снова и снова задавала себе этот вопрос, в очередной раз приходя в офис и смиренно ожидая появления Руслана Олеговича Потапова, босса всея Руси (Да. Да. Я не теряла времени даром!) Вот и сейчас я замерла в «предвкушении» утреннего разбора полетов. По утрам начальник всегда прибывал в отвратительном настроении и любил попортить жизнь всем встретившимся на пути. Офисный планктон, очень близкое и родное название сотрудников компании, знал о надвигающемся цунами и поэтому «сушил ласты» где-то в труднодоступных местах. Только я, бедная и несчастная, улыбалась, глядя в глаза разрушительному катаклизму. Но сегодня был особенный день — день, когда бедная сельдь почувствовала магию в своем теле и, кажется, обрела надежду на будущее существование. Я вся сияла и лучилась, энергия и сила так и струились вокруг меня, заглушая все негативные эмоции.

Легкой летящей походкой босс направился ко мне, мягко пружиня своими шикарными ботинками. Не то чтобы я удивилась или испугалась, нет, просто как обычно впала в полнейший ступор. Движения стали замедленными, тягучими, а желание что-либо делать на благо новой родины практически испарилось. А вот жажда пялиться на прекрасный образец мужской особи никуда не исчезла, лишь усилилась. Как же мне захотелось почесать плавник, вот так запросто взять и почесать с громким приятным хрустом, расправить каждую складочку оранжевого хвоста и нежно, любовно перебирая его в руках, почесывать, довольно мурча. Но мечтам сбыться не суждено, босс, он же жалкий человечишко (в моих мыслях), упрямо вздернув подбородок и прожигая недовольным взглядом, рявкнул, видимо, уже не в первый раз:

— Ассоль, очнитесь. Вы уснули. Кофе. Через пять минут, — и нервной размашистой походкой проследовал в свой кабинет, естественно, хлопнув дверью так, что заложило уши.

Определенно, я его бешу. Нет, ну, правда, что я такого успела натворить. Подумаешь, немножко задумалась, но ведь было над чем, в конце концов. Впрочем, меня он тоже бесит, да. Аглая, только что нарисовавшаяся в дверях, нервно захлопнула их с той стороны. Сбежала?. Вряд ли, скорее притаилась.

— Соль, не переживай. Руслан, он всегда нервный по понедельникам. Сама понимаешь, в выходные большая нехватка свеженькой крови, бедняжка работает в гордом одиночестве… — тихонько подбодрила меня Аглая, успевшая вовремя убраться с дороги босса.

Договорить я не дала, счастливо воскликнув:

— Так он вампир! — лицо освятила загадочная улыбка и тут же скуксилась, когда услышала продолжение речи.

— Солька, ты меня поражаешь. Он не вампир, но кровосос, тот еще. Но ему можно, он такой красивый! — восторженно произнесла «величайший экономист» и по совместительству моя сожительница и спасительница. — Сколько раз говорить у нас только люди обитают и никаких эльфов, гномов и прочей живности.

Лицо человечка скорчила загадочное, возвышенное такое. Романтика одним словом — девичьи мечты. Но я-то знала, что Аглая издевалась. Хитро прищуренный взгляд и слегка вздернутый кончик рта — кажется, издевались надо мной.

— Аглаша, иди работай, а? — специально назвала ее так, зная как бесило такое обращение девушку. — Несмотря на то, что ты гений по местным меркам, думаю, мое персональное чудовище все же уволит тебя за безделье и треп во время, — взглянула на часики на собственном столе, — уже как восемь минут рабочего времени.

— Злыдня. С кем поведешься, от того и наберешься, — и девушка рванула восвояси. Далеко-далеко в специально выделенное место — акустический зал.

А я тихонько вздохнула и промямлила:

— Сегодня знаменательный день — ровно четыре месяца, как я здесь.

Да, я побила местный рекорд по выживанию в этой приемной. Но я не радовалась. Мне было грустно и очень одиноко. Не смотря на присутствие в моей жизни Аглаи и кота, прозванного мной Бегемотом. Магия, спавшая в моем теле, тихонько просыпалась, заставляя верить в светлое будущее. Средства на поездку в Париж копились, и вроде бы жить можно и так, особенно если нет другого выхода, да как-то не получалось. Я постоянно чувствовала себя чужой в этом мире, и никак не могла найти себе места, ощущая беспомощность и острую необходимость в чьем-то участии. Может быть поэтому, а может из-за чего-то другого я старалась задерживаться на работе подольше, пытаясь по мере своих сил выполнить все задания, какими в огромном изобилии снабжал меня босс. Да, я откровенно пыталась выслужиться, быть полезной и не лишиться работы, в последнее время ставшей мне необходимой. А как иначе — ведь на данный момент именно она была той тонюсенькой ниточкой, связывающей меня с прошлым и одновременно толстым канатом — надеждой на будущее.

Народ постепенно покидал здание офиса, а я наблюдала за ними из окна, намереваясь сесть и еще поработать. Аглая давно ушла, помещения опустели и кое-где даже потушили свет в целях экономии. Единственный охранник дядя Паша слонялся по пустым коридорам и горестно вздыхал, наверное, о своей горькой судьбине, а может от недостатка сна.

— Соля, — именно так называло меня большинство в нашей конторе, — все в порядке? Пойду на первый, раз в Багдаде все спокойно?

— Да, дядь Паш, я ещё немного поработаю. Потом закрою и …

— Позови, сам на сигнализацию поставлю, — глухо ответил и шагнул в темноту.

А я осталась одна в пустом гулком помещении наедине с собственными страхами, кучей невыполненной работы и нервами, желающими хоть какой-то разгрузки. Злые мысли лезли в голову, заставляя сжиматься сердце. А собственное незавидное положение практически приживалки не радовало. Идти мне было некуда, но и портить жизнь Аглаи очень не хотелось. Я боялась, что в один прекрасный момент я ей просто помешаю, все-таки небольшая квартирка, пусть и в центральной части города, не совсем подходящее для совместной жизни для двух молодых… девушек. Да, я и себя отнесла к человечкам, постепенно проникаясь этой сутью. А свой яркий рыжий хвост вспоминала лишь по вечерам, все больше и больше думая о ситуации, в которой оказалась. Больше всего меня пугало время. Да, да. Именно оно, стремительно утекающее сквозь пальцы и не желающее замедлить свой бег. В конец расстроившись, я резко оперлась на стол руками и уже собиралась зареветь в голос, как услышала шорох. Желание плакать пропало, а слезы мгновенно высохли. Страх накатил с неведомой силой. Даже если я буду орать, дядя Паша вряд ли услышит мой вопль. Стоп, А’Соль, а чего ты всполошилась? Магов, эльфов и прочей нечисти в этом мире нет. А значит, бояться тебе, в принципе, нечего. С жалкими людишками ты справишься на счет раз. Усилий это не составит — стоит только показать, кто здесь власть. А власть здесь — босс, ну и я, как его правая рука. Простым смертным, не относящимся к нашей конторе, делать тут нечего, да и не пропустит их сюда дядя Паша. В конце концов, шею перегрызу, если что. Опыт-то, перенятый от Потапова, имеется. Останется лишь завершить начатое — труп припрятать для порядка, босс слишком чистоплотный, грязь на дух не переносит. Вот бы его к нам в ил… Мысленное успокоение не принесло своих плодов — страх не спешил покидать сознание, затаился черным пятном, заставляя тело покрываться липким потом. Слава Святому Урсулу от собственных выделений трансформации не происходило. Сидеть на месте в ярком пятне света, излучаемым от экрана монитора компьютера, было страшно и опасно. Он слепил глаза и лишь темные тени, перекореженные и от того ещё более пугающие мелькали в темноте в поле зрения подслеповатых глаз. Я приняла стратегически важное решение. Встала с насиженного теплого местечка и переместилась к окну, за которым переливался разноцветными огнями ночной город. Света было значительно меньше, но и мой силуэт не так выделялся. Если точно не знать, что я где-то в этой комнате, то можно и сразу не приметить. Встала, замерла, вжалась практически в угол, пытаясь не осознанно сравняться со стенами. Тихо-тихо раздавались шаги. Темный мощный силуэт нарисовался в проеме приемной.