Офисный планктон или РУсалки тоже плачут (СИ)

— Во-вторых, ваши манеры, речь, а также, большая любовь к неоправданной жестикуляции — все это наводит меня на мысль о наличии необходимого для нас образования. Хотелось бы прояснить этот момент. И если ваша речь кажется скорее необычной, с этаким иностранным акцентом, инородной тягучестью и бог знает чем еще, то ваши руки, дергающиеся независимо от того, произносите вы речь или нет, мягко говоря, пугают и являются признаком неустойчивого психического состояния.

Меня только что, прямо в глаза, обозвали. Кажется, сейчас Аглая потеряет босса. Надеюсь, плакать она будет не долго. С горящими глазами я кое-как выбралась из мягкого плена и на негнущихся ногах поплыла к столу. В смысле пошла. Руки поставила напротив «великого и могучего» и громко произнесла:

— Образование имеется, — и вот ни капли не соврала. Честно. Просто уточнять не стала. — Внешность дело исправимое. Одежду я поменяю, прическу изменю — дело это не сложное, наживное. С руками что-нибудь сделаю, в конце концов, предположительно они будут заняты и рот, кстати, тоже.

Руслан Олегович громко и гулко сглотнул и взглянул на меня совсем по — другому. Этот оценивающий взгляд, как будто ощупывающий тело, заставил поежиться и отступить. Но бой ещё не проигран, пусть и некоторые слабонервные по цвету лица сравнялись с белой стеной.

— Плюсы помимо вечно занятого рта имеются? — ухмылка не сходила с глаз будущего босса, в этом факте я была практически уверена. Резко приподняла голову, выпятила грудь, пусть и не заметную под огромной блузкой, и взмахнула густой копной волос. А пусть видит, как я уже стараюсь работать над своим неэстетичным видом.

— Имеются, — гордо произнесла и продолжила, — я знаю пять отличных от вашего языков, — на самом деле я знала все существующие языки и словесные обороты. Это врожденные способности, позволяющие нашей расе приспосабливаться к окружающей обстановке. Да, таков слух русалок, способный распознавать звуки и эмоции говорящего и после с помощью языковых органов воспроизводить подобное. Мы даже птичек, рыбок и прочую живность понимаем. Только планктон остается для нас непознанной загадкой, наверное, мы просто не можем разобрать его длинные, «умные» речи. — Плюс язык людей, не способных слышать.

— Немых, — ожила Аглая, почувствовав веру к победе.

— Немых, — повторила. — Поэтому мои руки дергаются непроизвольно, пытаясь изобразить речь. — В Андалусии язык руками часто заменял звуки. Просто, быстро, легко и не воздухозатратно!

— Знание языков — это, конечно, приветствуется… — босс заинтересованно взглянул на меня. — Храбрость и воля к победе, несомненно, тоже.

— Я в совершенстве знаю счетное дело и имею редкий каллиграфический почерк и мне очень нужна эта работа, — тихо закончила речь. Сердечко ушло в пятки, а на глазах появились слезы. Да, я понимаю, что это нечестно пользоваться последним женским оружием против мужчины — слезами, но что мне остается делать? Мне нужны монеты на поиски Моба. И судя по тому, что на экране позади этого «беженца» имелся этакий монумент, названный Аглаей Эйфелевой башней — отличительный признак другой страны по ее же словам, средств отыскать ползучего гада нужно много. — А ещё я не задержусь у вас надолго, — озвучила свою мысль, считая этот факт несомненным достоинством.

Руслан Олегович хмыкнул и провозгласил:

— Я вас беру. Но с условиями. Должность младшего экономиста вам явно не подходит, судя по тому, что вы считаете почетным каллиграфический почерк — что такое timеs new romans, вам, скорее всего, не ведомо. А вот на должность временного секретаря и, может быть, переводчика во время переговоров с иностранными партнерами сгодитесь.

— А как же Алиса, — тихонько произнесла Аглая.

— Место моего секретаря на данный момент вакантно. И до того момента, когда отдел кадров подберет подходящую кандидатуру, им будете вы. И не радуйтесь так — это пугает, — хмыкнул босс и продолжил, убивая надежду только-только раскрывшую свои легкие, прозрачные крылышки, — относительно вашего знания компьютера я иллюзий не питаю, но готов потерпеть и дать вам шанс. Всегда занятой рот — это, знаете ли, многое значит. И да, приступаете с завтрашнего дня, вы должны появляться на рабочем месте раньше меня и быть в ммм… полной боевой готовности. График работы ненормированный. Утром я желаю видеть на своем столе черный кофе без сахара. В двенадцать чай. И никаких личных разговоров в свободное время. Understand?

Глава 8. Радости жизни

Вот так начался мой персональный кошмар, но я ещё не подозревала об этом и радовалась, как маленькое дитя, получившее заветный приз, не скрывая эмоций. Я была так счастлива, так довольна, что даже себе не отдавала отчет в этой бурной, рвущейся наружу, радости.

— Не знаешь, чему она радуется? — произнесла Аленка, услышавшая в очередной раз мой победный вопль.

— Честно?. Нет, — и дамы обрушили на меня такие «говорящие» взгляды. Они меня дружно жалели и не стеснялись этого показать. А я в недоумении уставилась сначала на Аглаю, а потом медленно посмотрела на Алену.

Человечка казалась миловидной. Каштановые волосы лежали в замысловатой прическе, каждый локон которой находился строго на отведенном ему месте. Светлые серые глаза смотрели с настороженностью и превосходством. А строгий идеально сидящий брючный костюм радовал взгляд своей веселенькой расцветкой. Алена явно любила привлечь к себе внимание. Ее бы к нам — в родные пенаты. Попробуй, останься «важной» фигурой, когда вокруг тебя снуют сельди, точные копии тебя от кончика волос до плавника. Это я, конечно, слегка преувеличила, но факт остается фактом — цвета наших бюстиков полностью совпадали, варьируясь лишь оттенками и желанием повелителя и наследника и отличаясь, собственно, лишь размерами того самого, что находилось под ними. Возраст человечки я определить не смогла — то ли время исчисления значительно отличалось от нашего, то ли выглядела Аленка сногсшибательно.

— А что я?! — возмущенно пискнула я. — Я-я-я, — эхо подхватило мой недовольный возглас.

— Тише! — одернула меня Аглая. — Забыла, где находишься! — я задумчиво осмотрела акустический зал.

— В нашем дурдоме у стен есть уши, — хмыкнула Алена.

— А что я, — прошептала, усиленно жестикулируя. — Как сказали, так и сделала. Работу вот получила, между прочим, заслуженно.

— В наших краях это называется — посмертно, — хихикнула Аглая и понимающе переглянулась с Аленой. Для нее я была бедной родственницей Аглаи, приехавшей покорять Москву и не имеющей за душой ничего, даже паспорта (удостоверения личности), который якобы потеряла в электричке.

Что такое посмертно, я знала. Наш правитель любил выдавать золотые ордена родственникам магов, сгинувших на границах нашей необъятной страны. И это слово мне определенно не нравилось.

— Что делать будем? — обратилась Аглая к Алене, мое мнение ее не интересовало. Видимо, вид мой не внушал доверия и, что немаловажно, не отличался повышенной живучестью.

— Ну, так это ненадолго. Авось и выживет? — человечки горько ухмыльнулись, думая каждая о своем, а я, как обычно, не вовремя подала голос.

— А Алиса — это секретарша страшного босса? — нет, я, правда, хотела пошутить. Но дамочек перекорежило так, что повторять вопрос я не решилась.

— Алиса, Лариса, Марта, Катерина… — начала просвещать Алена.

— Валентина, Танюша, Клавдия и даже Аграфена, — подняв высоко указательный перст, произнесла Аглая, привлекая внимание.

— А та, что последняя, — ну, судя по выражению человечек, имя было особенное, — не выжила, что ли?

— Последней была Алиса. А Аграфену просто превратили в Глашу. Босс любитель подшутить. Этакая фишка у этого тролля — имена сотрудников забывать или коверкать. После целого дня, проведенного в мучительных раздумьях, он придумал этой наглой девице новое имя. Правда, это ей не помогло! — Алена задумалась и продолжила. — Два месяца все-таки продержалась. Но, увы, и ах. Вылетела со скоростью пробки шампанского в новогоднюю ночь.