Офисный планктон или РУсалки тоже плачут (СИ)

— Откуда ты узнал? — спросила, совершенно обезумевшая от счастья. Эта ритуальная фраза в нашем мире означала лишь одно — предложение плавника и скорую свадьбу при условии, конечно, что невеста примет дар.

— Дорогой человеческий маг, — внезапно проснувшееся чувство самосохранения дало о себе знать, — Солярия Уэльса — моя признанная невеста.

Урсул все же решил испортить знаменательный момент. Впрочем, сейчас я была не против. Его вмешательство в происходящее хоть как-то, пусть и таким способом, отсрочит мой собственный ответ. С откровенной ложью я согласна не была.

«Неправда!» — попыталась крикнуть, но рот свело судорогой. Да, решение я приняла мгновенно. Одна склизкая сволочь решила испытать магию на мне.

— Да хоть жена, — нагло фыркнул босс. — Знаешь, дорогой наследник местной короны, — не только Урсул может паясничать в такой момент, — у нас в России иногда, пусть и не часто, женщины становятся вдовами. Могу и тебе устроить подобную, пусть и не приятную, и скажу прямо болезненную … ммм… процедуру.

Это слово для меня знакомо не было, но смысл сказанного дошел сразу. До Урсула несомненно тоже. Бедный принц, потерявший надежду на светлое будущее, резко побледнев, отступил назад, приподнимая руки в спасительной жесте — жесте безоговорочной капитуляции. Моб повторил действия брата, соглашаясь с тем фактом, что бой проигран даже не начавшись.

И все три личности сомнительной наружности продолжили смотреть на меня, ожидая несомненно положительного ответа.

— Я подумаю, — тихо шепнула и потупилась. «Настоящая, благородная сельдь всегда и везде знает себе цену, да!» — подумала и бросилась на шею родному боссу. Руслан подхватил на руки и закружил. Да, магия и здесь помогла боссу преодолеть земное притяжение, силу выталкивания воды и множество других факторов…

Эпилог. Счастье есть, его не может не быть…

Я все-таки сказала: «Да!». Пусть не сразу, но все же… это простое слово сорвалось с моих губ спустя месяц после описанных событий — в великий день, когда Андалусия чествовала нового монарха, склоняясь в глубоком поклоне перед силой и мощью древнего артефакта.

Жемчужина сделала свой выбор, и мы не в праве ослушаться великой воли. Впрочем, желающих познать гнев древнего артефакта не нашлось, даже факт принадлежности нового морского царя к человеческой расе был принят скорее благосклонно. Великий совет углядел в этом волю свыше и, возблагодарив всех Святых, отправился с радостью и раболепством ожидать перемен. Которые, к слову, не заставили себя ждать!

Босс, не желавший отращивать хвост и тайно мечтавший смыться в родную Россию, для собственного удобства и для «помощи» ближнему выстроил дворец. Для этого он приподнял земную плоть Андалусии. Таким образом, новая царская резиденция оказалась сложным архитектурным строением, расположенным одновременно и в воде и на суше. Многим сельдям понравилось такое не тривиальное решение и собственное тело с двумя аккуратными и несомненно удобными ногами. И да, некоторые семьи перебрались на сушу, выразив желание освоиться там и вкусить земных даров, что стало возможным с появлением небольшого острова, на котором в центре возвышалась часть дворца, а в округе цвели плодовые деревья. Стоит ли говорить, что демографическая проблема отпала сама собой…

Моб и Урсул, благодаря мольбам А’Креоле, все-таки добравшейся до Андалусии в рыбьем обличье, были разжалованы, лишены права на престол и звания наследных принцев. Да, это звание и право стать наследником было у всех царских особ. Истинная природа наследования магии древнего артефакта была скрыта от непосвященных, коими являлись все сельди, кроме совета. Два принца дали магическую клятву о неразглашении и отчалили на границу страны в поселение магов для несения пограничной службы. Думаю, они расстроились, но не сильно, получив взамен нечто более ценное — жизнь и относительную свободу. А’Креоле вновь обрела тело и, оказавшись тайной поклонницей жизни на земле, переселилась на поверхность — к подножию дворца. Эта хитрая рыбка принялась рьяно обустраивать новое жилище, в будущем планируя вновь стать матерью. Подозреваю, она лелеяла новые планы на жизнь будущего поколения…

Руслан остался человеком, но иногда, соприкасаясь с водой, отращивал себе необычную, искрящуюся конечность, чем несказанно радовал наше рыбное общество, ту его часть, которая по старинке поднималась на сушу лишь при необходимости, продолжая вести простой и такой привычный образ жизни. Иногда, оплетая меня этим чешуйчатым безобразием, он притягивал мое тело к себе и тихонько позволял сказать себе одно простое слово: «Моя», — и довольно щурясь, плыл по своим царским, несомненно, важным, делам. А, обескураженная, но такая счастливая сельдь, естественно холодная, как лед, и гордая, как степной орел, замерев без движения, провожала царя взглядом, боясь спугнуть странное, щемящее чувство, давно пустившее ростки в ее душе.

Итак, я решилась и сказала:

— Да!

В ответ донеслось тихое и почти равнодушное:

— Наконец-то.

Обидно. И слезопускательно. Да, наверное, стоит передумать?. Хотя нет — ни за что!

— Руслан, я люблю тебя и принимаю твой дар, — медленно выговорила я, борясь с искушением броситься царю на шею. — И я приняла решение. Я готова следовать за тобой в любой из миров. Магию, конечно, придется оставить Андалусии — ведь сельди без нее окажутся без защиты, но ведь это такая мелочь. В России ты всего лишь человек, но для меня ты весь мир — Соля, рыбка моя золотая, я давно открыл портал между мирами и, иногда, ускользаю для выполнения своих непосредственных обязанностей, как глава довольно крупной корпорации. Кстати, Аглая согласилась прибыть на свадьбу, жаль, что сюрприза не получилось. Прости — не сумел утерпеть и не проговориться. И да, ты права — здесь я находился только ради тебя, но… кое-что изменилось. Я просто полюбил Андалусию. Да и думаю, магия со мной навечно, скорее всего без права передачи… Наверное, существуют ритуалы…, — я перебила, не дав закончить речь и выпалила:

— Ты для меня весь мир!

Тихий и довольный вздох вырвался из груди моего мага. Единственного, неповторимого, самого-самого…