Принц Воинов (ЛП)

Словно в ответ на его мысли, губы Халона приоткрылись, а зрачки расширились. Он склонил голову набок, сильнее притиснул Райли к себе и перевел взгляд на его рот.

– Прости, – хрипло произнес Халон.

– За что? – едва слышно уточнил Райли. Ему стало душно, лицо пылало, а пальцы словно сами собой вцепились в плечи Халона. Райли чувствовал прижимающееся к нему жесткое тело, пышущее жаром, и впитывал это жар всем естеством. В груди колотилось сердце, пульс зашкаливал, а такого сильного влечения он, наверное, еще никогда не испытывал. Да что с ним такое? Это не просто желание. Казалось, Райли нуждался в прикосновениях Халона сильнее, чем в дыхании. Или все дело в метке? Это она заставляла думать, что ему нужен Халон? Райли окончательно запутался.

– Я… не знаю, – тихо ответил Халон.

Очевидно, Райли не единственный потерял ясность мысли.

На красивом лице Халона проступило озадаченное выражение, он осторожно отодвинул Райли от себя, но руки с талии так и не убрал.

– Будь рядом.

– Гм. Хорошо. – Неужели он покраснел? Боги, только не краснеть!

Халон прижал ладонь к его щеке, и Райли потянулся за прикосновением раньше, чем успел остановить себя.

– Будь рядом со мной, – повторил Халон.

Райли кивнул, хотя не совсем понимал, что происходит. Он чувствовал себя… странно. С Халоном происходило то же самое? Кажется, тот выглядел немного растерянным. Райли отвел взгляд и в этот момент заметил, как татуировка Халона сместилась – линии двигались и как будто текли друг вокруг друга.

– Твоя метка.

Халон проследил за его взглядом и отскочил от Райли, словно ошпаренный.

– Что это?

Халон сжал ладонью собственную руку – то ли в попытке остановить движение линий, то ли скрыть их, хотя у него не получилось ни то, ни другое. Он отрешенно покачал головой.

– Ничего. Нам нужно идти дальше, – решительно произнес он, повернулся и ушел вперед, оставив Райли наедине с разочарованием. Опять.

Райли ощутил какое-то щекотание на руке, почесал ее и только тут заметил, что его метка тоже пришла в движение – линии татуировки точно так же, как и у Халона, скользили вокруг руки. Так, срочно нужно узнать, что происходит, хотя вряд ли Халон согласится сейчас с ним разговаривать об этом.

Когда их путь продолжился, Райли решил дождаться подходящего момента. Халон, погруженный в собственные мысли, вырвался вперед, возглавляя их отряд, поэтому Райли решил воспользоваться подвернувшейся возможностью и приблизился к Рейнеру.

– Слушай, могу я тебя кое о чем спросить?

– Конечно.

– Что значит, когда метка начинает двигаться?

Похоже, вопрос ошеломил Рейнера.

– Почему ты спрашиваешь?

– Ну, когда Халон поймал меня, мы вроде как оказались ближе друг к другу, чем планировали. А потом я заметил, что линии на его татуировке начали двигаться, но когда я спросил, в чем дело, он ничего не ответил.

Почему-то Рейнер развеселился над рассказом Райли, а затем и вовсе рассмеялся.

– Не может быть.

– Чего не может быть? Что все это значит?

– Это значит, что он установил с тобой глубокую эмоциональную, духовную связь.

– Оу. А это хорошо или плохо? Потому что, если ты не заметил, большинство его эмоциональных порывов заканчиваются для меня не слишком хорошо, а точнее – угрозой физического контакта его кулака с моим лицом.

Рейнер задрал голову и захохотал во всю глотку, а затем приобнял Райли за плечи.

– Ты – просто нечто, Райли.

Шедший впереди Халон оглянулся на них, что-то буркнул себе под нос и продолжил движение.

– Скажи-ка, Райли, а твоя метка тоже двигалась?

– Да, – ответил тот, а затем ошарашенно уставился на Рейнера. – Подожди, ты что, хочешь сказать, что у меня тоже с ним духовная связь?

Рейнер кивнул, склонился ближе и тихо заговорил:

– Я думаю, что ты точно такой же упрямец, как и он. И еще я думаю, что Жрица не ошиблась, когда выбрала тебя Парой Халона. И прежде, чем наше путешествие закончится, я уверен, что мы это выясним. К тому же, реакция Халона подтверждает мою правоту.

Райли тяжело вздохнул.

– А вот я очень сомневаюсь в этом. Мне кажется, что метка просто заставляет его думать, будто мы связаны. Единственная причина, по которой он защищает меня, – это чтобы защитить себя, а вовсе не потому, что он что-то чувствует ко мне. Но я его понимаю, серьезно.

Рейнер удивлено посмотрел на него.

– Почему ты так решил?

– Халон сказал мне правду. О том, что если меня убьют, он станет слабым и уязвимым.

И пусть столь честный ответ принес ему боль, но, наверное, так было лучше.

– Все так, но это не вся правда. Он тебе не сказал?

Райли непонимающе нахмурился.

– О чем ты?

Рейнер посмотрел на удалившегося вперед Халона и, казалось, о чем-то задумался, прежде чем решиться.

– Действительно, – тихо произнес он, – если Халон не заявит на тебя права или если ты откажешься быть Принцем, демоны сделают все, чтобы убить тебя. И если им это удастся, Халон станет слабым и беззащитным, и тогда они смогут убить его, а затем и нас, так как мы тоже станем легкоуязвимы.

– Что? – Райли не мог поверить в услышанное. Халон ничего не говорил об опасности для Воинов. Почему он умолчал об этом?

– А ты думаешь, почему повсюду так много жутких тварей? Они отлично это знают. Когда Воины падут, демоны заполонят человеческий мир. Твоя смерть ослабит всех нас.

У Райли сжалось сердце. Почему Халон не рассказал об этой части правды? Зачем выставил себя эгоистичным мерзавцем?

Чтобы оттолкнуть тебя.

– Если бы ты согласился стать Принцем, и Халон скрепил вашу связь, демоны больше не стали бы на тебя охотиться, но ты по-прежнему остался бы смертным, а в нашем мире человеку не выжить. И, в конце концов, Халону пришлось бы прожить бессмертную жизнь в одиночестве.

– А что если я приму на себя роль Принца, но Халон не станет заявлять на меня права?

– Если бы тебя убили прежде, чем он успел установить связь, он бы не потерял свою силу, так как ты принял свое положение. Но в таком случае твоя душа никогда не найдет покоя, она не будет принадлежать ни нашему миру, ни твоему, так как ты согласился стать Принцем, но связь не была установлена.

– Куда ни кинь – всюду клин.

Итак, если Райли станет Принцем Воинов, на него прекратят охоту демоны, но он все еще будет человеком, и после его смерти Халону придется вечность жить без Пары. Если же он не согласится на роль Принца, и Халон не закрепит связь, а Райли убьют, то все Воины станут уязвимы и их всех перебьют. А если Райли станет Принцем и его убьют до того, как установится связь, то Халон не потеряет силу, но душа Райли навсегда останется неприкаянной между двумя мирами.

А нет ли сценария, который не включал бы смерть Райли и прочие ужасы?

– Но это еще не самое худшее.

– Боги, что может быть еще хуже? – Хуже, чем смерть и навечно потерянная душа? Или хуже, чем Халон, убитый вместе со всеми своими Воинами? Куда еще хуже-то?

– Подумай вот о чем, – произнес Рейнер, необычайно серьезно посмотрев Райли в глаза. – Если Халон установит с тобой связь, он отдаст тебе свое сердце. Навсегда. Ты можешь не верить, но король Воинов может любить лишь одного избранника всю свою бессмертную жизнь. Мы жили долгие столетия и будем жить еще больше, а сколько лет живет человек?

Райли ощутил, как печет в глазах.

– Если мне повезет, я протяну лет пятьдесят-шестьдесят или около того. Возможно.

– Тогда ты должен понять. Халон защищает не только наш мир и королевство. Он пытается уберечь свое сердце. Он не вынесет, если полюбит тебя каждой частичкой своей души, каждой клеточкой своего тела, а спустя столь короткий срок потеряет тебя. Думаю, именно в этом кроется истинная причина его отказа.

В груди больно сжалось. Райли понял, что Рейнер прав. Чувства Халона были продиктованы не только меткой. Он боялся, что любовь разобьет ему сердце, а затем, вдобавок, убьет его и всех его Воинов.