«Мы с тобой из разных миров...» (СИ)

Эллинка разложила разноцветные бутоны перед собой и начала отбирать те, из которых можно было бы сплести венки. Впрочем, таких растений тут было немного: драконьи цветы, угриный стрелолист, звездочёт ночной да лунный цветок. Выудив из кучи несколько нужных цветов, воительница принялась отточенными движениями переплетать их стебли меж собой, создавая причудливую живую композицию.

― Довольно неплохо, ― бархатный женский голос донёсся до слуха амазонки. Всадница тут же подняла голову и уставилась на Валку, которая внимательно наблюдала за действиями гречанки. Сама же девушка лишь коротко пожала плечами и принялась переплетать оставшиеся упругие стебли, изредка добавляя в плетение новые цветы.

В следующее мгновение до слуха Астрид донёсся звонкий детский смех и драконье рычание. Воительница тут же отложила свою работу в сторону и повернулась назад, пытаясь рассмотреть то, что происходит у неё за спиной.

― Догони! Догони! ― маленькая девочка бегала вокруг Сицилии, держа в руках небольшой венок, сплетённый из голубых цветов. Фурия, которую, похоже, веселила эта забава, довольно рычала и пыталась поймать юркую белокурую малышку.

― Край непуганых детей… ― Астрид усмехнулась и снова вернулась к брошенной работе.

― Несколько лет назад всё было иначе… ― Валка отбросила в сторону пару грубых веток. ― Мужчины засыпали разве что не с оружием в руках, а женщины пугали непослушных детей рассказами об Ужасных Чудовищах и Ночных Фуриях.

― И что же изменилось? ― голос амазонки был пропитан безразличием. Воительница вплела последний цветок в венок и отложила его в сторону.

― Иккинг… указал викингам правильный путь. Путь, где нет войны, ― шатенка бросила Астрид несколько гибких веток. ― Давай сюда венок. ― Гречанка протянула Валке своё скромное плетение и принялась копаться в ветках.

― Сегодня какой-то праздник? ― всадница, резко переменив тему разговора, наконец-таки задала вопрос, который беспокоил её с самого утра.

― День летнего солнцестояния, ― женщина внимательно посмотрела на амазонку, копающуюся в гибких ветках. ― Одно из главных празднеств.

Воительница тут же отвлеклась от своего занятия и посмотрела перед собой. День летнего солнцестояния… Сегодня же Праздник Артемиды. Девушка выронила ветки из рук и схватилась за голову: сколько она торчит на этот варварском острове вместе с сёстрами?

― Что случилось? ― Валка отложила в сторону сплетённый амазонкой венок и внимательно посмотрела на неё.

― Сколько времени прошло с того момента, как мы попали сюда? ― Астрид бросила на шатенку обречённый взгляд.

― Месяц, ― женщина с непониманием смотрела на всадницу и ждала от неё объяснений. ― Точнее сказать не могу.

― Боги… месяц… ― северянка с силой сжала свои волосы. Целых четыре недели прошло с того момента, как они прилетели на этот проклятый остров. Целых четыре недели было потрачено впустую… А ей, Мелиссе и Астерии нужно облететь все варварские земли, заполнить справочники и карты и успеть вернуться на Темискиру до того момента, как королева спустит на Предполярье и Заполярье всю армию амазонок.

― Что тебя беспокоит, дитя? ― Валка выжидающе смотрела на северную воительницу и ждала от той ответа. Девушка открыла, было, рот, чтобы что-нибудь соврать, однако её перебил громкий детский крик и довольное урчание дракона. Астрид тут же обернулась.

― Попался! ― маленькая девочка, которая буквально несколько минут назад бегала от Сицилии, запрыгнула на рептилию и победно подняла руки вверх, а после зачем-то нацепила на ухо ящера свой венок. ― Попался! Попался! Я поймала Фурию! ― дракониха, которой нравилась эта игра, высунула язык и помчалась куда-то в сторону пристани, унося на своей спине крошечное дитя.

― Она точно издевается надо мной… ― амазонка уставилась в ту сторону, куда убежала Сицилия, а затем обречённо покачала головой. ― Не утопи ребёнка, бестолковое создание! ― последнюю фразу блондинка произнесла на южном береговом наречии, а после, когда пёстрый элерон её крылатой сестры окончательно скрылся из виду, принялась копаться в ветках, из которых предстояло сплести не один праздничный венок.

˜”°•. இ .•°”˜

― А для бывшего охотника ты довольно неплохо летаешь на драконе, ― Астерия, которая после своего демонстративного полёта сидела на примятой траве, оценивающе осмотрела сначала приземлившегося Громорога, а затем и его всадника.

― Я польщён, ― бывший ловец ухмыльнулся, спрыгнул со спины рептилии и повернулся к Иккингу, который, собственно, и занимался обучением Эрета.

― Делаешь большие успехи, ― шатен улыбнулся своему другу и, коротко кивнув, перевёл взгляд на рыжеволосую амазонку, которая сидела на траве и смотрела на горизонт, как раз туда, куда через несколько часов спрячется солнце. ― Мелисса?

Воительница отреагировала не сразу ― девушка была погружена в свои беспорядочные мысли, которые, словно рой пчёл, противно жужжали в её голове и отвлекали от происходящего вокруг. В последнее время всадница была невероятно задумчива, молчалива больше обычного и до невозможности вспыльчива, а улыбка, которая раньше была частой гостьей на её лице, теперь не спешила появляться на нём вновь. Перемены в девичьем настроении заметили все: викинги, которые знали северянку от силы месяц, и, конечно же, сёстры, с которыми воинственная дева прожила бок о бок много лет к ряду. И если первые просто махали на неё рукой, думая, что слабая характером эллинка просто сходит с ума вдали от дома, то вторые бросали на амазонку обеспокоенные взгляды ― подобное поведение не было нормой для обычно уравновешенной наездницы. И как бы сёстры не пытались достучаться до разума амазонки, ничего не выходило ― девушка замкнулась в себе, а ответов на вопросы откровенно избегала.

Из мыслей воительницу вывел камешек, который Астерия любезно швырнула в неё. Рыжеволосая амазонка перевела недоуменный взгляд на сводную сестру и удивлённо изогнула брови. Брюнетка лишь пожала плечами и кивнула на Иккинга, который выжидающе смотрел на всадницу Фурии. Мелисса перевела взгляд на шатена и вопросительно уставилась на него.

― Твоя очередь, ― викинг махнул в сторону океана и добродушно улыбнулся ― Хэддоку не терпелось посмотреть на Сумрачную Фурию в деле.

Всадница бросила скучающий взгляд на расстилающийся голубой океан, воды которого переливались в свете солнца, словно хорошо обточенные алмазы, и коротко вздохнула. Если бы её, темискирскую амазонку, привыкшую к свободе, попросили продемонстрировать способности Оракула в любой другой день, она бы не раздумывая запрыгнула в седло и взмыла бы в небо. Но сегодня девушке хотелось забиться в самый дальний тёмный угол и не вылезать оттуда до сошествия богов.

― Да ладно, Мел, ― южанка бросила в сестру второй камешек. ― Покажи этим двум зеленоглазым красавцам, как должны летать Фурии.

Рыжеволосая амазонка перевела безразличный взгляд на Астерию и нехотя поднялась с травы, а после со свойственной эллинке ловкостью запрыгнула в седло. Некоторое время северянка просто смотрела на горизонт, вероятно обдумывая схему предстоящего полёта.

― В небо, ― спустя несколько минут раздумий, всадница потрепала Оракула за ухо, и тот без раздумий со свистом взмыл ввысь. ― Были бы здесь Астрид и Сицилия… было бы проще… ― воительница непроизвольно повернула голову назад и посмотрела на стоящих на утёсе всадников, которые внимательно наблюдали за гречанкой. ― Ладно, братец, всё в твоих крыльях.

Заурчав, Оракул поднялся на небольшую высоту и, проделав петлю назад, полетел к океанской поверхности. Оказавшись в опасной близости от воды Мелисса аккуратно потянула поводья на себя, заставляя дракона выровнять полёт. У самой голубой поверхности рептилия с громким рыком вышла из падения, резко раскрыла крылья и с оглушительным свистом полетела вперёд, буквально рассекая блестящую в лучах солнца воду.

Впервые за последнюю неделю на лице всадницы появилась робкая улыбка: холодный влажный ветер бил в лицо и трепал туго сплетённую греческую косу, а солёные морские капли то и дело кололи изнеженную кожу ― чувство свободы вновь охватило истосковавшуюся девичью душу.