Игра Канарейки (СИ)

– Шани, – кивнула медичка. Гюнтер взял её руку и галантно приложил к губам.

– А я Витольд, – улыбнулся дух. – Ведьмак. Вот, к знакомым на свадьбу пришёл побузить.

– Витольд? – протянул О’Дим. – Я лучше тебя знаю как Геральта.

Шани и Витольд замерли. Несколько секунд над столом висела чугунная тишина, и Гюнтер наслаждался произведённым эффектом.

– Добрый вечер. – За стол к ним подсела Канарейка, не забыв прихватить с собой чарку с пивом. – Я тут поссорилась с братьями, присяду, вы не против?

Атаман остался сидеть в самом тёмном углу корчмы, пытаясь понять, чего добивается эльфка.

– У нас тут личный разговор, не позволите? – улыбнулся Гюнтер. Ловушка захлопнулась. Шани не видела лица Канарейки до свадьбы. Гюнтер сам не выдаст его с Канарейкой знакомства. Витольду не откуда было её знать, а Геральт просто не мог ничего сказать.

– Ой, что, невесту делите? А девочка-то хороша, – промурлыкала Канарейка.

– Нет, – с улыбкой и в целом довольно доброжелательно ответил Гюнтер. – Я тут встретил брата старого знакомца, и у меня есть для него пара слов.

– Ты знаешь Ольгерда? – серьёзно спросил Витольд.

Шани не понимала, что происходит, растерянно скользила взглядом по лицам собравшихся.

– К сожалению, знает.

Все обернулись на говорившего. К столу неспешно шёл атаман собственной персоной. Витольд приоткрыл рот, вскочил со скамейки и бросился к Ольгерду с объятиями. Тот сначала несмело, а потом и с какой-то едва уловимой нежностью обнял плечи, сейчас принадлежащие его брату.

Канарейка улыбнулась. Гюнтер тоже улыбался, но, если присмотреться к его глазам и рукам, сжимающим мешочек, висевший на его груди, можно было заметить, что ему такой расклад совсем не нравится. Эльфка решила, что, если она продолжит ломать комедию, это помешает тому, зачем Гюнтер явился сюда. От него сложно было ожидать чего-то хорошего.

– Так это Витольд? Я столько всего о тебе слышала!

Витольд отпустил Ольгерда и повернулся к Канарейке. Когда он узнал в ней объект своих дневных поползновений, то от души рассмеялся, спросил у брата на выдохе:

– Так она с тобой? Я всё думал, куда она делась…

– Меня зовут Карина, – улыбнулась Канарейка. – И на досуге я притворяюсь женой Ольгерда.

Атаман покачал головой. Гюнтер выдохнул смешок – его явно забавляла выходка эльфки.

– Женой? – спросил Витольд, внимательно смотря на брата. – А Ирис?

Ольгерд молча сел за стол, посмотрел Гюнтеру в глаза.

– Она умерла.

Канарейка чувствовала себя неловко, но сейчас хотя бы понимала, что происходит. Завидовать непосвящённой в детали Шани не приходилось.

Витольд осел на скамью.

– Поэтому ты ко мне не приходил?..

Он взглянул на Канарейку и Гюнтера.

– Здесь все знают, кто ты такой, дух, – сказал Господин Зеркало.

– А кто ты такой, все знают? – зло спросил Ольгерд.

– Я бы хотел поговорить с Геральтом. Витольд, не позволишь?

– Убирайся, О’Дим, –шёпотом прорычал атаман.

Под столом Шани сжала руку Витольда. Он был жутко напряжён.

Канарейка покосилась на Ольгерда. Тот совсем не был похож на себя обычного – холодно-спокойного, саркастичного и отстранённого. Он был другим. Сломленным и усталым.

– У меня ещё есть время до полуночи, – сказал Витольд.

– Зачем вы сюда пришли? – вырвалось у Канарейки.

Гюнтер приподнял уголки губ.

– У тебя очаровательная спутница, Ольгерд фон Эверек. Гордая, красивая и смертоносная.

– Витольд, я должен многое тебе сказать. – Атаман встал из-за стола, взглянул на Канарейку. Брат поднялся вслед за ним.

– И всё же я настаиваю на том, чтобы увидеть Геральта.

– Я не дам тебе им помешать, – решительно заявила Канарейка, вскочив и стукнув ладонями по столу.

– И что же, кинешь в меня ножик, спрятанный у тебя под юбкой?

– Даже не хочу знать, откуда тебе это известно!

Гюнтер не отреагировал на провокацию Канарейки и повернулся к всё ещё стоявшим у стола братьям.

– Витольд, – мягко сказал он. – Ты же всегда завидовал ему. Знал, что он умнее, сильнее, талантливее.

Ольгерд нахмурился дёрнул правой рукой, пытаясь нащупать эфес карабелы.

– Ложь, – процедил сквозь зубы Витольд.

– И невеста у него была необыкновенная, правда? – хищно улыбнулся Гюнтер.

– Прекратите, – несмело и тихо попросила Шани.

– Прекратить? Ох, моя дорогая Шани, знала бы ты, какие отвратительные мысли были у него в голове, когда он видел Ирис. И когда он смотрел на тебя. А тебе, фон Эверек-старший, как такая правда о нём?

Ольгерд взглянул на стоящего рядом брата. Он шумно выдыхал воздух через ноздри и сжимал руки в кулаки.

Канарейка просто не знала, как остановить это безумие. Господин Зеркало для чего-то хотел окончательно рассорить их. Но для чего? Тем более – когда один из них уже давно мёртв?

– Ты – ничтожество. Глупец. Слабак. Ты сам об этом думал, что если бы ты не умер, то до сих пор глядел бы в рот своему братцу.

– Ложь! – уже громче воскликнула Шани. – Витольд, конечно, балагур и гуляка, но при этом весь день был добр ко мне и не пытался нарушить уговор.

– Мне не надо ничего доказывать. – Гюнтер взглянул на Ольгерда. – На твоём месте я бы подумал о том, по чьей смерти ты страдал. – Торговец зеркалами встал из-за стола, сделал несколько шагов, обернулся и добавил:

– В конце концов, ты не хотел делить Ирис ни с кем?

Гюнтер медленно зашагал к дверям. Витольд рванулся вперёд с намерениями догнать и хорошенько стукнуть незнакомца, но Ольгерд остановил его, схватив за руку.

Братья ушли за стол, где раньше с Ольгердом сидела Канарейка, а она сама осталась с Шани. Эльфка пыталась краем глаза наблюдать за разговором. Ольгерд снял свою нелепую шапку и положил на лавку, уронил голову на руки, говорил тихо и размеренно. Витольд тоже будто бы погас, только ведьмачьи глаза блестели в темноте, буравили атамана.

– Это ты была с Геральтом в каналах? – спросила Шани. Она явно чувствовала себя спокойнее без духов и демонов за столом.

– О, нет, – улыбнулась Канарейка. – Но я знаю её. Можешь не волноваться, она – гордый Aen Seidhe, на людей и ведьмаков даже не смотрит.

Шани улыбнулась:

– Я бы так не сказала. Она довольно ревностно пыталась вытащить меня оттуда.

Эльфка отвлеклась на Ольгерда и Витольда. Они оба молчали как-то болезненно, сведя брови к переносице, сжимая кулаки.

– Блядь, Ольгред… – Витольд прервал тишину, провёл ладонью по лицу. – Я хотел бы тебя понять, но не могу… Холера…

Ольгерд сидел и молчал. Он только что рассказал Витольду, что при выборе между родным братом и женщиной, он выбрал женщину. И Витольда убили. А Ольгерд и Ирис остались жить.

С минуту Витольд смотрел мимо брата, куда-то в сторону сцены. Ольгерду было по-настоящему больно и горько, и даже его каменное сердце не выдерживало этого груза.

– Это не твоя там девка?

Ольгерд повернулся к сцене.

Музыканты на сцене немного растерянно смотрели на Канарейку, которая задавала ритм, легонько постукивая рукой по корпусу лютни. Ольгерд покачал головой, Витольд ухмыльнулся, Шани потерянно смотрела вглубь чарки с пивом. Эльфка запела красивым низким голосом:

Дороги сплелись

В тугой клубок влюблённых змей,

И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло…

Лукавый, смирись –

Мы всё равно тебя сильней,

И у огней небесных стран

Сегодня будет тепло.

Музыканты наконец подхватили ритм, зазвучала флейта, юный и бойкий бард застучал по барабану. Канарейка поймала взгляд Ольгерда и снова запела:

Там у третьего причала

Сизый парус, парус белый

Делят небо от начала

До рассвета рваной раной,

Слышишь? Море омывает шрамы,

Посыпает крупной солью

Струпья цвета бычьей крови,

Словно память древней боли.

– А эта твоя Карина ничего так, – Витольд стукнул брата кулаком в плечо. Они пожали друг другу руки и снова обнялись.

Когда Канарейка допела, за столом напротив Ольгерда сидел задумчивый и отстранённый Геральт.