Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь (СИ)

Тони молчит. Он ухмыляется, но отворачивается от Стивена, не желая продолжать этот разговор. Он вообще не должен ничего объяснять этому отмороженному кретину. Он не должен объяснять, почему считает правильным посадить Ал на цепь. Бартон сумасшедший влюбленный, не видит дальше своего носа, не видит, что прячется за милой улыбкой и яркими волосами. Алиса говорит, что пришла всё исправить, но на деле она притащила своё будущее сюда. Пусть не прикрывается добрыми намерениями, Тони знает правду: её цель — уничтожить мир раньше, ввергнуть его в хаос, как хочет её биологическая мать.

Старк не может решить: кому жить, а кому — нет. Это не отличало бы его от плана «Озарение», но стянуть руки и разум некоторым потенциально опасным людям… Стоит только дернуться и передается специальный сигнал, предупреждающий эти мысли… Подключить напрямую к мозгу, чтобы полностью исключить человеческий фактор и чужую ответственность… Придумать технологию. Ни Тони, ни тюремщик, никто не будет решать, человек будет решать сам свою судьбу, и контролировать темные порывы. Нет. Нет. На каждого не нацепишь ошейник с биркой, но в безумном плане ГИДРы есть рациональное зерно — бездушный алгоритм анализа данных и мгновенная реакция на опасность без человеческого фактора. Но какая программа сможет одновременно анализировать человека и не пересекаться с ним? Как обеспечить правильный подход? Мегатонны информации каждую секунду будут поступать на обработку. Какой мощности и величины должен быть компьютер, чтобы справиться с такими объёмами и потоками? Или он сможет задействовать правительственные сервера…

***

Для Тора это становится до безумия нужным: видеть Джейн, ощущать её рядом и не выпускать из поля зрения. Испив гнилой ревности до дна, Бог Грома был напуган, каждое мгновение ему казалось, что его женщина с какой-то тоской смотрит на теплые волны и белоснежный песок, будто она может в любую секунду выбежать из дома, из его жизни и раствориться в снежной метели. И винить в этом он будет только себя. Поэтому мужчина вспоминает уроки пения и игры на музыкальных инструментах, которые в обязательном порядке преподавались принцам. Учителя толковали ему, буйному мальчишке, одержимому только битвами и будущими военными походами, что музыка способна найти отклик в любой душе. «Музыка — это язык. Каждый музыкант говорит на своём языке с помощью своего инструмента. Никто не запретит тебе говорить, кричать, молить… никто не поймёт твой язык, все лишь будут слушать прекрасную мелодию ритмов, которая будет идти из тебя» — говорил нараспев учитель, и Локи, брат, любопытный и умный, внимал этому голосу, трогал изящными пальцами струны и пел. Тор же рвал струны, голосил, как раненый зверь и спал, убаюканный занудством учителя. Мама качала головой, а отец успокаивал, мол, он тоже на ухо туговат.

Тор вспоминает, пусть вместо асгардских инструментов у него в руках обычная человеческая гитара, он проводит пальцами по струнам и вслушивается в соскальзывающие ноты и аккорды. Слова баллады о любви застревали в горле — не то, его Джейн не трепетная дева в лучах неземного солнца, пугающаяся теней, о его Джейн Асгард еще не сложил подобающей песни. О, какими словами описать Джейн Фостер: пышущую праведным гневом со сковородкой в руках, милую и домашнюю по утрам, решительную, когда чужая кровь пачкает рукава, увлеченную, смелую. Джейн была похожа на пламя — неистовое и прирученное, грозное и мягкое, необузданное и покорное. Она не Сиф, она не будет рваться на передний край обороны, но если враг подступится к её дому, то горе ему.

Луи Армстронг, чьи песни на граммофонных пластинках так любит Джейн, воспылает в памяти самопроизвольно. «Даже если это займёт вечность, я буду ждать тебя», — узнаваемый голос чернокожего певца раздается в голове с сопровождающим его приятным треском старой пластинки, и Тор пытается подражать. «В течение тысячи лет я буду ждать тебя», — отец был прав, сказав, что жизнь человека не сопоставима с жизнью аса, но от этого становилось лишь страшнее: он столько лет прожил без чуда настоящей любви, и мог бы прожить всю жизнь. «Пока ты не вернёшься ко мне, пока я не смогу обнять тебя», — любовь разгоралась с каждым днем, и Тору начинало казаться, что в какой-то момент это чувство разорвет его на части, убьет его. «Пока я не услышу твой вздох здесь, в моих руках», — но все равно для него это лучшее, что произошло в его долгой жизни, и даже если их любовь будет лишь яркой вспышкой, он не отступится, и когда придет срок, будет вспоминать с благодарностью. Хотя, он постарается отодвинуть момент расставания как можно дальше.

Клинт очень помогает в процессе освоения гитары. Пусть он иначе воспринимает музыку сейчас, но он помнит, и учится ощущать её не слухом, а кожей. Однажды он делится: иногда они с Алисой сидели на крыше и музицировали — он играл, подбирая аккорды к её песням, а она пела. Теперь он глухой, а у девушки повреждены голосовые связки — даже если она сможет нормально говорить, то её голос изменится, возможно, она больше не будет петь.

— Как в истории О. Генри «Дары волхвов», — смеялся он, подтягивая струны, — мы отдали свои драгоценности, чтобы спасти любимого человека.

— Вы оба живы, Клинт. Пока вы живы — все можно исправить.

— И мы так часто об этом забываем… Бери инструмент и начинаем с начала. Луи Армстронг под гитару — необычный выбор.

Впрочем, принести два шезлонга в дальний угол пляжа и разложить там небольшой костер, Тор решил самостоятельно. Осознать головой свои чувства к Джейн он смог только после того, как они с жаром обсудили строение Вселенной с точки зрения земного астрофизика и принца Асгарда. Сердце-то, вот самый прозорливый элемент, все знало с первого взгляда.

Солнце уже опускалось за горизонт, яркое небо окрашивалось закатными лучами.

— Свидание, Тор? — весело спросила Джейн, рассматривая незамысловатую обстановку места, куда пригласил её мужчина. Она ступала босиком по нагретому за день песку, ей до не хватало этого тепла и свободы в запертом трейлере, в слоях одежды на Аляске.

— Мы заслужили, — кивнул он, поправляя пледы на шезлонгах. Майами или нет, но ночью воздух остывал, и пусть они были достаточно закалены морозами, это было свидание, а на свидании все должно проходить идеально.

Идеальное свидание они заслужили как никто. Последний месяц команда занималась тем, что по очереди обыскивала леса и населенные пункты Аляски в поисках выживших каним, в поисках Дэвида Беннера, Сэмюеля Стернса и генерала Росса. Целый месяц находок трупов в снегу, невинных по сути людей, убитых жаждой военной мощи и безумными теориями эволюции. Месяц брошенных счастливых домов, смотрящих сиротливо дырами-окнами. Оказавшись в таких разорённых деревнях, Тор захлебывался их невысказанным горем. И только сойдя с трапа самолета в Майами, стряхивал с себя ужас.

Он перебирает струны, поет первый куплет и ликует, заметив удивление и восторг в глазах своей Джейн, которой на самом деле нравится новая интерпретации любимой песни.

Где бы ты ни блуждала, куда бы ты ни пошла,

Каждый день помни, что я люблю тебя очень,

Заставь своё сердце поверить в то, что моё сердце знает,

Что во веки веков я буду ждать тебя.

Как бы их не раскидало по мирам космоса, как бы не старались злые силы разлучить их, Тор будет искать путь к своей возлюбленной.

Любовь — это не привычка, не компромисс, не сомнение. Это не то, чему учит нас романтическая музыка. Любовь — есть… без уточнений и определений. Люби — и не спрашивай. Просто люби.

***

«Рыбка в аквариуме», — думает Клинт, прислоняя ладони к толстому стеклу за которым густая мутная жидкость и тело, опутанное толстыми проводами. Процесс вроде бы можно повернуть вспять, только, не смотря на отключение от снотворных препаратов, Ал не захотела просыпаться. «Может, это к лучшему», — вздохнула Бетти, протыкая чешуйчатую кожу толстыми и острыми иглами, через которые позже будет поступать сыворотка обратного действия. Они сидели вдвоем в полутемной комнате, напичканной приборами, рядом с огромной капсулой, где каким-то полупрозрачным призраком мерцало и дергалось под электрическим стимулированием мышц изуродованное тело. Единственная надежда в их безумном плане была на внутренние резервы организма и поистине уникальную клеточную память.