Мгновения жизни (СИ)

― Так что? ― услышал он вопрос директора и понял, что, задумавшись, прослушал окончание пламенной речи о его заслугах перед школой.

― Да, я согласен, ― кивнул Северус. Он прекрасно понимал, что Дамблдор надеется на его возвращение и таким образом просто тянет время. Сам Снейп, тем не менее, был настроен решительно. ― Но учтите, в августе я приду сюда за документами об увольнении. Удержать меня здесь способен лишь Темный Лорд, но покуда он не воскрес, и я очень надеюсь, что и не воскреснет, я хочу пожить своей жизнью.

― В таком случае, я тоже надеюсь, что в августе я пожелаю вам удачи во всех начинаниях, ― мягко ответил директор, ―, а сейчас я прошу меня извинить, но я должен отойти. Слишком много чая, знаете ли.

Голубые глаза задорно блеснули из-под очков-половинок, и, поспешно поднявшись, Дамблдор проводил Снейпа до двери, а сам отправился в туалетную комнату. Взмахнув палочкой и сделав так, чтобы никто не смог войти в туалет или услышать, что там происходит, следующим резким движением Дамблдор вдребезги расколол все висящие на стене писсуары, а после, взмахнув палочкой еще раз, устроил в туалете такой погром, словно там прошел смерч. Весь испачканный в каменной пыли и мокрый от воды, бьющей из искореженных труб, он почувствовал лишь небольшое облегчение и, вновь взмахнув палочкой и вернув все на свои места, вышел из туалета, громко хлопнув дверью.

То, что Северус хочет уйти, директор понял еще в начале этого учебного года. Победа Гарри Поттера над Квиреллом, а после и над едва ожившим воспоминанием Тома Риддла, по видимости, смогли убедить Северуса, что это и было то самое возвращение, которого все боялись. В разговоре с деканом Слизерина Дамблдор не раз убеждался в правдивости своих суждений и пытался намекнуть, что это еще не конец, но Снейп оставался глух. Впрочем, не только он не верил в возвращение Того-кого-нельзя-называть. Тем не менее новое пророчество Трелони, единственным свидетелем которого стал лишь Гарри Поттер, не оставляло у Дамблдор никаких сомнений в том, что Волдеморт вернется. А если это случится, то, возможно, у Дамблдора тоже будет шанс исправить свою самую большую ошибку и вернуть сестру.

***

Дом в Паучьем тупике встретил Северуса тишиной. Бросая в камин горсть летучего пороха, Снейп искренне верил, что сестра покорно ждет его в родительском доме, коротая время за чтением или поручениями Ванессы. Обойдя все комнаты и не найдя в них Элис, он растерянно вышел на улицу. Запах грязной реки заставил Северуса вздохнуть и вспомнить, как, казалось, еще недавно она была чистой и как они вместе с Лили строили домик для уток, возясь по колено в воде. От приятных воспоминаний его отвлек тихий голос Шарлотты. Стараясь ступать как можно тише, Северус прошел вдоль дома и остановился, когда голос стал слышен более отчетливо.

― Вот веришь, первый раз я такое почувствовала, первый раз мне было с кем-то хорошо и тут такое, ― шмыгая носом, говорила Шарлотта, ― зачем он тогда вообще меня куда-то звал, платил за меня, говорил комплименты? Зачем это делать, если заранее знаешь, что ничего не выйдет?

Северус нахмурился, не понимая с кем и о чем говорит сестра, и затем застыл, осознав, кто является ее собеседником.

― Иногда такое случается, когда нам кто-то нравится, и мы принимаем дружеские жесты за романтичные, ― усмехнулся Люпин. ― Хочешь шоколадку? У меня как раз есть несколько. Шоколад — отличный способ поднять настроение, когда кажется, что все плохо.

― Нет, спасибо, ― ответила Шарлотта, и по интонации Северус ясно представил, как сестра улыбается, ― от шоколада не только настроение повышается, но и попа увеличивается. А мятных леденцов у тебя нет случайно? Знаешь, Сев всегда носит в кармане мятные леденцы…

Люпин хмыкнул, явно думая о том, как много он не знал о жизни бывшего коллеги.

― Знаешь, так странно, ― произнес он наконец, ― весь этот год, я все время видел человека, застегнутого на все пуговицы, и никогда бы не подумал, что твой брат, про которого ты мне уже столько рассказала, и тот Северус, которого знаю я — один и тот же человек. Сложно представить, но если потрудиться, то он, выходит, очень даже приятный и заботливый. Впрочем, прошу меня извинить, ― явно смутился Люпин, ― в пять часов я должен забрать мантию из мастерской, и сейчас мне уже пора идти.

Услышав эти слова, Северус, уже белый от злости на сестру, наложил на себя дезолюминационные чары и буквально слился со стеной. Шарлотта, попрощавшись, быстро прошла в дом, а Люпин, немного постояв на дороге и видимо выбирая лучший момент для трансгрессии, упал на землю, совсем не ожидая прилетевшего в спину оглушающего заклинания.

До этого момента Северус не подозревал, что может так ловко обездвижить человека спустя многие годы без тренировок. Глядя на Люпина, беспомощно лежащего на земле, Северус внимательно посмотрел ему в глаза и, мысленно произнеся заклинание, получил все ответы на свои вопросы.

Запомнить произнесенный Северусом адрес Люпину не составило никакого труда. Сгорая от интереса о дальнейшей судьбе странной сестры Снейпа и так и не получив ответа от ее брата, Ремус просто отправился по названному адресу. Шарлотта, как оказалась, узнала его и, скучающая от безделья в свой выходной день, с удовольствием приняла предложение о прогулке. Так, в течении месяца визиты Люпина в Паучий тупик стали более регулярными, и, вглядываясь в очередные образы, Северус внезапно понял, что Люпин испытывает к его сестре далеко не обычные дружеские чувства. И от этого осознания ему еще сильнее захотел стереть оборотню память.

Прервав сеанс легилименции, Северус, не думая ни о лунных циклах, ни о возможных последствиях для здоровья Люпина, четко и последовательно принялся исправлять воспоминания бывшего коллеги. Чувствуя невероятное превосходство и будто разом мстя всем мародерам вместе взятым, он ловко заменял вечерние прогулки с его сестрой на одинокие вечера с книгой, а все ее рассказы сделал всего лишь одной из прочитанных историй. Закончив, Снейп еще раз просмотрел воспоминания и, теперь уже абсолютно уверенный в том, что даже сам Дамблдор не сумеет заметить что-либо подозрительное в памяти оборотня, трансгрессировал с ним на окраину Лондона и оставил его у входа в один из многочисленных баров. Еще один хлопок трансгрессии — и Северус снова вошел в дом на Паучьем Тупике, на этот раз ожидаемо увидев Шарлотту на диване с книгой.

― Все мужчины — сволочи, ― сказала она вместо приветствия. ― Все, без исключения. Я впервые влюбилась в парня, а он оказался гребанным геем! А ты сволочь, потому что не держишь своих обещаний и забыл про меня на месяц! ― отбросив в сторону едва начатый том, она обиженно посмотрела на брата и принялась рассказывать о том, что случилось за месяц ее жизни в Англии.

Привалившись к дверному проему, Северус, пропустив выпад в его сторону мимо ушей, приподняв брови слушал уже услышанную ранее историю о неудавшейся любви.

― Давай скажем папе, и его уволят? ― предложил он, слегка улыбнувшись. ― Или я могу сварить одно интересное зелье, и он станет способен лишь на платонические отношения.

Шарлотта рассмеялась и покачала головой.

― Это слишком жестоко, ― заметила она более дружелюбно. ― И да, тебя я, так и быть, прощаю. Ко мне тут клеился один твой знакомый и рассказывал, как ты загружен в школе. Тем не менее, кажется, что и он решил слиться. Во всяком случае, я ни разу не поверила, что ему надо забрать мантию.

― Оборотню верить — себя не уважать, ― согласился Северус, обрадованный таким выводом сестры. ― Готова идти домой?

Дождавшись ответного кивка, Северус с облегчением взял сестру за руку и активировал портал до Лос-Анджелеса.

А дома их, конечно, уже ждали. Тобиас знал, что дочь уже целый месяц трудится в больнице, и был чрезмерно горд этим, как и Эйлин, довольная, что Шарлотта наконец-то сумела найти себя.

По случаю возвращения детей Снейпы по традиции устроили праздничный ужин, и Северус, улучив момент, объявил всем о своем желании уйти из Хогвартса. Рассказывая о том, что уже в августе он будет окончательно свободен от школы, Англии и всей этой чертовщины, он не мог не заметить радость на лицах родителей и, особенно, Чарли.