Приснись мне (СИ)

Слабая попытка искупления. Но от нее становится легче.

Прошлое больше не держит. Возвращаться некуда.

И он продолжает идти. С каждым шагом распрямляя и без того идеально прямую спину. Высоко подняв подбородок. Медленно и уверенно приближаясь к почерневшим развалинам, еще недавно бывшими асгардским гарнизоном.

Они покинули форт ближе к ночи. Пять теней, едва различимых среди змеящихся в темноте языков пламени. Вооруженных лишь толикой надежды и верой друг в друга.

Прощаясь, Вигге улыбался. И Тор, знавший воина уже не одну сотню лет, с неожиданной ясностью увидел, сколько обреченности было в той улыбке. С горько сжимавшимся сердцем, Тор переводил взгляд с высокой, жилистой фигуры на жалкую горстку бойцов, едва ли насчитывавшую пару десятков, и видел в их лицах ту же покорность судьбе.

Они знали, что им не выстоять. Знали, но не просились в Асгард, не требовали подкрепления, не пытались самовольно покинуть пост. Они выполняли свой долг.

И перед лицом этого обреченного мужества, Тор чувствовал, что душа его рвется на части. Долг, честь – все, что он впитал с молоком матери, все, что составляло его суть – как воина, правителя, военачальника – повелевало остаться и сражаться бок о бок с этими людьми. Сражаться и умереть в последней, смертельной схватке. Он не мог бросить их, не имел права!

В отчаянии, Тор сжимал молот, понимая, что не может сдвинуться с места.

Увидев его колебания, подошел Вигге. Положил руку на плечо. Слегка сжал, привлекая внимание.

- Ты должен идти, Тор, – взгляд серых пронзительных глаз проникал в самую душу. – Возможно, кто-то из разведчиков еще жив. У них не будет ни единого шанса, если мы все умрем здесь.

С трудом сглатывая застрявший в горле комок, Тор кивнул. Пожал лежавшую на плече руку. Вигге улыбнулся, начертил в воздухе охраняющий знак. И так продолжал стоять, улыбаясь, до тех пор, пока пять серых теней не растворились в темноте.

На отряд пропавших разведчиков – вернее на то, что от него осталось – Тор и его друзья наткнулись к исходу второго дня. Каменные, истекающие лавой провалы, служившие великанам домами, и ровный, выжженный круг, усыпанный обугленными останками – вот и все, что осталось от сильнейших асгардских воинов.

От вида обгоревших костей и витавшего вокруг запаха горелого мяса побелел даже несокрушимый Вольштагг. А когда совладал с дурнотой и вгляделся внимательнее, безапелляционно схватил Тора за предплечье:

- Они не просто их убили, – осипшим от гнева голосом проговорил воин. – Посмотри, Тор… это капище.

Тор вгляделся. И правда – останки асов не были, как показалось вначале, хаотично разбросаны внутри выжженного круга. Они образовывали форму – огромной, увенчанной рогами короны, скалящейся в лицо Тору мертвым, костяным оскалом.

- Сурт, – дрожащие от ненависти слова упали в напитанный жаром воздух. С трудом сдерживая бешенство, Тор крепче сжал рукоять Мьёлльнира. И словно шепот раздался в голове. Тихий, ядовитый шепот. Приказывающий. Зовущий.

Ноги сами понесли его в круг.

Словно сквозь пелену, он слышал взволнованный голос Вольштагга, просящий остановиться. Но притяжение было сильнее.

Тор шагнул в центр круга.

Мир словно меняет спектр. Черное, бездонное небо кажется бордовым, налитым кровью, точно сырое мясо. Изрытая, испещренная огнями черная земля, теперь выглядит как серый пепел, затянувший угли. Пепел этот взлетает под порывами горячего ветра, закручивается в смерчи, горечью оседает на ссохшихся губах. В сердце бьется ярость. Горит раскаленным, багровым пламенем, требует выхода.

Всепоглощающая, слепая, жуткая.

Вот она – суть огненных великанов. Единственная движущая сила жителей Муспельхейма.

До недавнего времени – разрозненная, направленная друг на друга.

Теперь – контролируемая, управляемая, нацеленная на одного врага – Асгард.

Словно ручьи к реке, ее потоки стекаются к тому, кто объявил себя владыкой огненного мира. Стекаются, питают, увеличивают силу и мощь.

Сурт.

Страж этой безводной земли, стоящий у врат ее со своим огненным мечом, свет которого затмевает солнце. Уже на заре всего сущего он обитал среди первозданных огней Муспельхейма. Огромный великан, до черноты опаленный вечным пламенем. Проклятый бог, которому суждено разрушить Биврёст и начать Рагнарёк.

Его силы растут. С каждым днем, забыв былые обиды и раздоры, оставляя дома, к нему стекаются все новые орды сынов Муспельхейма. И когда он посчитает свои силы достаточными… Когда соберет несокрушимое войско, корона Владыки, брошенная в вечное пламя, удесятерит его мощь. Разрушит последний рубеж, предопределив гибель богов и всего сущего.

Тор видит это так же отчетливо, как если бы перед ним разворачивали рисованное полотно.

Корона. Сурт. Рагнарёк.

Этого нельзя допустить.

Сурта нужно остановить.

Асгард не должен пасть.

И, собрав все силы, Тор разрывает видение. Отшатывается назад. И…

... выпадает из круга.

Мир кружится. Перед глазами серая муть. Тор трясет головой, пытаясь вернуть ясность мыслям. И сквозь глушащий звуки полог слышит громкий, предупреждающий крик:

- Засада!

На стенах форта – остатки древних заклинаний. Локи чувствует их, словно тихий льдистый шепот. Осторожно проводит рукой над разрушенной каменной кладкой, и, вплетенные в стену руны на миг вспыхивают холодным, серебристым огнем. Вспыхивают – и гаснут, впитываясь в руку мага.

Локи на миг застывает, прислушиваясь к себе. Странно. Очень странно. Это магия ледяных великанов, откуда бы ей здесь взяться? Хотя, нет. Магия лишь похожа на йотунскую, но кажется глубже. Древнее. Словно прародитель всего сущего – Имир, первый инеистый великан, оставил на этих камнях свой след.

«Прародитель, убитый, кстати, Одином и его ненормальными братьями», – услужливо подсказывает внутренний голос. – «А из тела его они создали сушу, из крови – воду, из костей – горы, а из зубов – скалы. По крайней мере, так гласят древние легенды. Это имеет значение?»

Он не уверен. Но…

Скалы…

Камни.

И внезапно Локи понимает, зачем он здесь. Что именно привело его в мертвый разрушенный форт. Задохнувшись, маг падает на колени, наклоняется и бережно касается пальцами оплавленного камня. Что-то ласково шепчет, водит ладонью. И ледяным изумрудным светом вспыхивают, широко открываясь, глаза. Над почерневшими камнями поднимается легкая, серебристая дымка. Окружает мерцающим коконом, обволакивает.

На мгновение Локи застывает. А затем широко распахивает руки, выгибаясь дугой. Потомок Имира, принимающий в себя древнюю, изначальную магию своего прародителя.

На короткое время сияние становится нестерпимым, обжигающим. И вдруг гаснет.

Локи медленно оседает на землю. Хрипло дышит. Вытирает с прокушенной губы кровь.

Опирается о стену и тяжело поднимается. Прикрывает глаза.

Теперь он знает, где Тор.

Он знает, что делать.

Комментарий к 9. Немного визуализации:

Корона Сурта http://marveltoynews.com/wp-content/uploads/2017/07/Hot-Toys-Surtur-Skull-on-Base-of-Road-Worn-Thor-MMS-Figure.jpg

Имир http://runarium.ru/img/bogi/imir1.jpg

Я очень благодарна всем, кто читает, ждет и оставляет отзывы. Поверьте, именно они помогают мне двигаться дальше.

Спасибо вам!

====== 10. ======

Огненный мир жесток. Горячий ветер обжигает, иссушивает плоть, сдирает ее с костей. Колючий песок забивает легкие. Черное небо, перевитое алыми росчерками пылающих комет, ложится на плечи тяжелой каменной плитой.

Муспельхейм ненавидит чужаков.

Смерть в огненном аду не знает милосердия. Пылающие мечи воинства Сурта несут гибель всему живому, горьким пеплом развеивая по пустыне мгновенно сгоравшую плоть.

Они бьются из последних сил. Жалкая кучка воинов, сбившихся в круг, до последнего прикрывая друг другу спины. Воздух дрожит, плывет раскаленным маревом. Плывут и меняются контуры огненных великанов, мечется пламя горящих мечей – запутывая, сбивая с толку. Хрипло дышит Огун, чья рука превратилась в один огромный ожог. Лицо Сиф пересекает широкая черная полоса обугленной кожи. Молча стиснув зубы, фехтует вечный насмешник Фандрал.