Чужая здесь, не своя там. Дилогия (СИ)

***

Я встречала их у портала в Саганионе. Было жарко, но меня потряхивало, словно от холода.

На этот момент я забыла обо всем – о всех наших разногласиях, о том, что между нами теперь эта несостоявшаяся дуэль.

Первым вышел отец, за ним мать и Теор.

Я сорвалась к ним.

Все плакали, навзрыд, обнимались. Руки отца держали меня крепко, а иначе бы я точно упала.

Не могла их не трогать, щупать. Вот они, здесь!

Сквозь слезы разглядеть было тяжело, но я увидела, что отец практически полностью седой. Значительно худее, чем я его помнила. Лицо все в морщинах. Он отпустил бородку с усами, которые также добавляли ему возраста.

Мама выглядела лучше, чем отец. В моих воспоминаниях она была такой высокой, что мне приходилось сильно задирать голову, чтобы всмотреться ей в лицо. Оказалось, она даже ниже меня. Но все также рядом с ней я чувствовала себя маленькой. И почему-то заранее провинившейся.

Брат… В какой-то миг я просто прижалась губами к его лбу и замерла. Я сразу узнала этот запах – от него пахло моим детством.

Теор был слишком высок для своего возраста, бледен и действительно он очень походил на Данфера.

Наш дом не был предназначен для такого большого количества жителей, поэтому пришлось потесниться. Родителям спальню-то выделили, а вот Теора пришлось поселить с Данфером. Вроде бы тот не возражал.

Первый большой семейный ужин прошел сумбурно. Не хватало взглядов, не хватало слов. Я болтала без умолку, говорила обо все и ни о чем. Жадно разглядывала родных. Расспрашивала, сама же перебивала. И смеялась.

Родители снисходительно относились к такому моему поведению. Иногда мне казалось, что они уверены – я все та же десятилетняя девочка. Будто время для них застыло.

Брат с любопытством разглядывал всех и все. Он изредка задавал мне робкие вопросы.

Данфер и Илва сидели рядом со мной и помалкивали. Подопечный также внимательно разглядывал мою семью и явно уже что-то понял для себя. Девочка же неосознанно прижималась ко мне ближе и рассматривала их с некоторым опасением.

Я засыпала, а мама, прямо как в детстве, гладила меня по волосам и что-то рассказывала. Я даже не вслушивалась. Просто впитывала в себя ее голос, интонации, ее присутствие.

Откладывать разговор надолго смысла не было, поэтому на следующий день к нам пришел Стейнир.

– Что это человек делает здесь?

– Это человек, мама, мой жених.

– Думаю, цветы вас не порадуют, – усмехнулся Стейнир.

Я спешно позвала Лойрен, чтобы унесла цветы, пока мама и Стейнир не успели сказать друг другу еще грубостей. Ну и чтобы цветы в ход не пошли.

– Я не дам согласия на ваш брак, – строго произнесла мама.

– Мама, я уже и сама могу принимать такие решения.

– Уже один раз приняла.

– Мама!

– Что мама? Ты думаешь по большой любви замуж собиралась?

Отец помалкивал. Казалось, он вообще мыслями не здесь.

Я бросила взгляд на Стейнира и тут же отвернулась.

– Еще скажи, что меня приворожили!

Мать не ответила, а я почувствовала, что задыхаюсь.

– Сама знаешь, что у тебя есть одна особенность – при слишком большом эмоциональном потрясении ты сбрасываешь с себя любые воздействия. Будь-то блокировки, или вот привороты.

– Нет, они не могли со мной так поступить… – выдохнула я.

– Сомневаешься? – вдруг подал голос отец. – Скорее всего эдель Фордис не знала. А вот наместник…

– Может быть мы будем обсуждать это без присутствия посторонних? – вновь вмешалась мама.

– Стейнир не посторонний.

– А может и к лучшему. Сам решит сбежать от нашей семейки после всех подробностей…

– Эрнелд! – воскликнула мама.

– Так что там с приворотом? – повернулась я к ней.

– Какие-то чувства к младшему Ровенийскому ты все равно испытывала, иначе бы приворот не закрепился, но его сбросило с тебя воздействие. Поэтому ты и не поддалась на уговоры все равно вступить с ним в брак. Но даже твое несогласие тебя не спасло, если бы… Я выкупила тебя.

У меня голова шла кругом от всех этих новостей.

– Как? – выдавила я.

– Рассказала про свои способности. У меня дар не слишком сильный, и будущее я предсказываю довольно расплывчато, но Адарии оказалось этого достаточно. Не бойся, о тебе они не узнали – наместник же столько лет за тобой наблюдал.

– Просто, дочь, мне нечего было им предложить, – произнес отец. – Я хотел тебя выкрасть, организовать побег, но они как-то узнали.

– То есть и ты мне выбора не оставлял. Поэтому было неважно согласилась я или нет?

Он кивнул.

Удавка на шее стала сильнее. Ослабла лишь когда Стейнир дотянулся до моей руки. Маме этот жест не понравился – она нахмурилась.

– А как же загадочные сокровища, похищенные бывшим правителем Вадомы? Ты про них ничего не знал?

– Вздор! – вместо отца ответила мама. – Придумали сказку, сами поверили и других убедили.

– Ну что ж, спасибо, что открылись мне. Только я не пойму, как это относится к нынешней ситуации?

– Как же мне не хотелось, чтобы моя дочь выросла такой глупой! – воскликнула мать. – Ты слепая? Он же использовал тебя, чтобы подобраться к отцу!

Я неосознанно выдернула руку и покосилась на Стейнира.

– Этого не может быть. – Несмотря на внутреннее смятение, говорила я уверенно.

– Да неужели, – едко заметила мать.

– А как же поездка? Не проще ли было просто дождаться, когда вы приедете?

– Может быть хотел усыпить твое внимание.

– Я не верю тебе.

– Что же вы молчите, молодой человек? – обратилась она к Стейниру.

– Вы же за меня уже все решили. Зачем тратить слова, которые вы с легкостью будете опровергать?

Мать чуть ли не зашипела.

– И знаете, – теперь уже Стейнир обращался к отцу, – сейчас у меня уже нет мыслей о мести. – Голос его был полон сожаления и будто бы жалости, со снисходительной ноткой. – Я смотрю на вас и мне вас даже жаль.

– Тейн, – прошептала я.

Он поцеловал мне руку и произнес:

– Я все же пойду. Вам и без меня есть о чем поговорить.

Провожать его не стала.

Мы говорили чуть ли не до ночи. На меня много чего еще вылилось. А меня не покидали мысли, что с приездом родителей стало все еще хуже.

Волшебство встречи развеялось, заменилось на горесть осознавания, что вся моя жизнь – все та же чья-то игра, где у меня нет своего мнения, нет права решать самой, выбирать. Нет свободы.

Мать была категорически против нашего брака. Отец молчал – не поддерживал ее, но и не останавливал.

Мне приводились разные доводы, но я для себя уже все решила – в этом я была точно уверена. Мать даже попробовала намекнуть на новый приворот

– Это уже смешно, мама.

– Я не знаю как до тебя достучаться.

– Ты хотела сказать, как вынудить сделать меня так, как нужно тебе?

– Ты не права.

– А откуда у тебя уверенность, что ты права?

– Я мать.

– Это все объясняет, – хмыкнула я. – Только мне всегда казалось, что мать должна поддерживать своего ребенка.

– Со временем ты поймешь, что я действительно права. Эрнелд, что же ты молчишь?

– Тебя сложно переспорить, когда ты так уверена в своих словах, Нел. – А затем он повернулся ко мне. – Я все же не верю, что у Стейнира дурные намерения.

– Да ты и к Ровенийским благосклонно относился! Подумаешь, приворот, если девочка и без того симпатизирует парню.

– Они могли ее защитить! – отец впервые повысил голос.

Мать покачала головой.

– От кого или чего защищать? Не вы ли сами из нее сделали потом приманку?

– Ты же знаешь, если бы я не согласился, нас бы не отпустили в Адарию.

Я переводила взгляд с одного родителя на другого и меня все сильнее накрывала какая-то безысходность. Не осталось сил на какие-то яркие эмоции. Все тускло и безнадежно.

– Пожалуй, пойду. Выясняйте без меня, кто поступил и поступает правильно. А я буду дальше спокойно жить так, как и жила. Без вашего вмешательства.

– Астари! – Меня окликнула мать.