Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

- Прошу, подождите, пока я уйду, – почти взмолился Эдмон, поспешно скрывая глаза за стеклами очков и тем самым стараясь отгородиться от не самого приятного зрелища.

- Ты слишком Чувствительный.

- Я не считаю чувствительностью нежелание наблюдать за тем, как вы облизываете саркофаг.

- Это не саркофаг! Они лишь для мертвых! – резко среагировал Дориан. – Ты же сам видел, что Она оживала! И оживет вновь! В следующий раз уже навсегда!

- Если вы сможете завершить ритуал.

- Смогу! Все бы получилось, окажись сердце этой шлюхи выносливее! – прорычал он, окидывая только что восхваляемый им труп презрительным взглядом.

- А вы уверены, что найдется хоть кто-то, у кого оно выдержит? – нахмурился парень, поднялся с кресла и начал расхаживать по большому залу, рассматривая внутренние органы, помещенные в новые стеклянные кубы. Рядом с некоторыми из них все еще полыхал фиолетовый огонь.

- Уверен, – без промедлений кивнул мужчина. – Ведь

«…В день, когда Нэй откроет глаза,

В день, когда Нэй глотнет грязного воздуха смертных,

В день, когда Нэй Вспомнит,

Пелена с глаз Май спадет,

И забьется сердце ее,

И вернется душа ее,

И бессмертие обретет тот,

Кто разбудил ее…» – зачитал он строчки из МетоБиблии.

- Это всего лишь книга, – заметил парень, присаживаясь на корточки перед трупом женщины и стараясь вглядеться в ее остекленевшие глаза.

- Это не просто книга. Это суть всего.

- Слова фанатика, – заметил Эдмон.

- Думай, что хочешь, – не стал спорить мужчина. – Необязательно верить во что-то, чтобы делать все правильно, не так ли? – равнодушно улыбнулся он. – Найди замену.

- Но Найтарусс Макк находится под охраной…

- У нас в запасе есть еще один.

- Не надо, – еле слышно произнес парень, – это того не стоит.

- Ничего не стоит жизнь глупца, что останавливается за секунду до достижения желаемого! Он нужен мне! И ты его приведешь!

- Но он же…

- НЕМЕДЛЕННО!

Найт, судорожно вздохнув, распахнул глаза и огляделся по сторонам. Уже знакомый трон и высотки, сооруженные из разномастных коробок, не вселяли уверенности в безоблачном будущем. Голова странно гудела, в глазах двоилось. Парень силился вспомнить, что произошло, но у него ничего не получалось.

- Вы пришли в себя, Ваше Высочество! – воскликнул Шут, что уже некоторое время стоял перед троном на коленях, склонив голову.

- Чего тебе? – прохрипел Найт и удивился собственному слишком высокому голосу. – Что за… – он окинул себя взглядом, насколько ему позволил это стягивающий шею шипастый железный ошейник, задняя часть которого была спаяна со спинкой трона.

- Я ж телка! – после пары секунд мучительных размышлений, наконец, выдавил он из себя.

- Королева, да, – поправил Найта Шут, – потрясающая Королева, да, – произнес он куда тише и противнее.

- Ты вытащил меня прямиком из игры?! Сдурел?!

- Верно, – кивнул Шут, поднимаясь на ноги и медленно, будто с опаской, приближаясь к ненаглядному монарху. – Не злитесь на Шута, моя Королева, – попросил он, заходя за трон, касаясь каштановых волос девушки и вдыхая их еле уловимый аромат. – Шут никогда бы не посмел проделать нечто подобное без важной на то причины, нет, – заверил он, наклоняясь к Найту и облизывая мочку его уха. Шатенка поморщилась от отвращения и процедила сквозь зубы все, что она думала о гребаном психопате.

- Шут хочет стать ближе к Королеве. Шут хочет стать единым с нею, да, – прошептал Шут, а затем слегка надкусил мочку уха Найта. Выступила капля крови, которую он поспешно слизнул, после чего с ужасающей силой вцепился зубами в нежную кожу, сжал челюсти и рванул на себя. Кусочек плоти Королевы остался у него во рту, когда как Найт, вжавшись в спинку трона, со свистом выдохнул, подавляя болезненный вопль. Тщательно прожевав вырванный кусочек, Шут осторожно проглотил его, облизнулся, а затем провел языком по обильно кровоточащей рваной ране на месте нижней части уха шатенки.

- Вы, как всегда, безупречны, мой Король, – выдохнул он, огибая трон и бессовестно плюхаясь Найту на колени. – Шут должен признаться, да. Шуту очень стыдно, но Королева Шуту нравится даже больше, чем Король, да, – прошептал он, кусая подбородок шатенки, оставляя на ее шее кровавые следы от зубов, царапая светлую кожу девушки и превращая ее одежду в лохмотья. – Вы рады нашему воссоединению, моя Королева? – с придыханием простонал Шут, вонзая острый коготь под ключицей девушки, погружая его в плоть на несколько сантиметров, а затем одним легким движением рассекая кожу и мясо до самого пупка королевы. – Шут знает, как сделать вас еще красивее, да, – заявил он, сползая с колен Королевы на пол и проводя языком по глубокой ране от пупка и до самой шеи. Макк в ответ на это лишь что-то промычал, жмурясь от боли и ощущая, как к горлу подкатывает рвотный комок, а во рту появляется металлический привкус крови. Боль была нестерпимая. Но демонстрация оного перед Шутом повлекла бы за собой долгую и мучительную смерть Макка, поэтому приходилось терпеть, показывая чудеса выносливости даже себе самому.

- Что тебе нужно? – собравшись с силами, выдавил Найт.

- Шут хочет предупредить своего господина, да, – с придыханием выговорил безумец Королю в самые губы, после чего вскочил на ноги и щелкнул пальцами. Перед троном появился серебряный столик на резных ножках с глубоким хрустальным блюдом на нем.

- О чем? Что случилось? – еле дыша, прошипел Найт.

- Пренеприятнейшие известия, Ваше Величество! Ваша мать, старая Королева, мертва, – улыбнулся Шут, усаживаясь на подлокотник трона. – Скорбите ли вы? – внимательно вгляделся он в лицо шатенки, будто падальщик, ожидающий, когда же умирающее животное наконец-то испустит дух и он сможет насладиться свежей плотью.

«Я знаю…»

Найт медленно выдохнул. В глубине души он действительно знал, но услышать подобное из уст Шута все равно оказалось слишком болезненно. Единственный человек, которого Макк за всю свою жизнь любил искренне и безвозмездно, ушел из этого мира.

- Ну же, поведайте Шуту, что вы чувствуете. Поделитесь вашей болью, – забормотал Шут, вводя руку в огромную рану королевы и извлекая на поверхность… бьющееся сердце.

- Что ты… делаешь? – губы девушки пересохли, взгляд затуманился. Вместо ответа Шут аккуратно выложил пульсирующее сердце на хрустальное блюдо и осторожно погладил вены и артерии, что протянулись от груди короля к блюду.

- Шут хочет отвлечь короля от душевной боли… с помощью физической, – улыбнулся он, вслед за сердцем извлекая желудок Найта и так же укладывая его в блюдо. – Потрясающее королевское угощение!

- Психо… пат…

- Ну что вы, Шут не безумен, нет. Шут любит короля, да. Шут сделает для него все что угодно, да, – пообещал Шут, вытаскивая из девушки печень, селезенку, почки и так же складывая их на блюде. От каждого органа тянулись вены и артерии, по которым все еще бежала кровь. Влажные органы пульсировали и вздрагивали, а Найт, в полубессознательном состоянии наблюдая за этим, еле сдерживался от желания закричать.

“Это все не по-настоящему... Это все не по-настоящему...”

- Что же еще ты для меня при… готовил? – прошептал Найт, в глубине души желая просто умереть. Действительно, почему бы не последовать за матерью? Зачем и дальше терпеть все это? В чем смысл? Теперь? Когда он остался совсем один?

«А как же Бренди?» – почему-то возник в голове абсурдный вопрос.

«Из тебя выковыривают внутренние органы, а ты думаешь о каком-то рыжем пьянчуге? Да, самое время, Найт! Браво!»

- Куда же вы так спешите, мой Король. Удовольствие следует растягивать. А перед ним вас надо подготовить, да, – с интонацией матери-настоятельницы ответил Шут, усаживаясь за стол перед блюдом и завязывая на шее белый платок в красный горох. – Впрочем, прелюдия действительно затянулась, – улыбнулся он. – Шут всегда хотел узнать, каков Король на вкус. Теперь частичка вас будет со мной всегда, – в руках его появились нож и вилка. Он долго вглядывался в блюдо, прежде чем, наконец, отрезал небольшой кусочек от печени. Пару минут затратив на его разглядывание, он отправил деликатес в рот. Найт застонал сквозь зубы, борясь с рвотными позывами.