В прятки с реальностью (СИ)

Горячее, мускулистое тело сливается с моим в одно единое, стремясь разметать скрутившееся в пружину напряжение. Грубый стон, почти рычание, и электрические импульсы пробивают меня насквозь, рассыпают вдребезги. Меня разшвыривает на миллионы клочков… Сладкая судорога проходит от головы до кончиков пальцев. Я вскрикиваю, призывно выгибаясь дугой, зашториваю глаза ресницами, зажмуриваюсь откинув голову. Сильнее скрещиваю щиколотки у него за спиной, до боли, до скачущих перед глазами черных точек. Он сжимает руками мои бедра словно в тисках, развязка стремительно приближается вместе с неимоверно набирающими оборотами проникновениями…

Эрик расходится не на шутку… упивается, будто отыгрывается, каждое мощное движение отзывается внутри вибрирующей пульсацией. Хлипкая мебелишка ходит подо мной ходуном, трещит, сигнализируя, что мы уже полностью исчерпали ее возможности. Закидывает свою ладонь мне за шею, притянув к себе, жадно целует во влажные губы. Прижимает меня и резко подхватывает на руки удерживая на весу, ровно за пару секунд до приглушенного грохота, сломавшегося от яростного напора стола.

Моя спина с силой врезается в стену, выбив воздух из легких. Втягиваю в себя до упора резковатый запах мужчины, уткнувшись носом ему в шею, чуть прикусываю впиваясь в кожу… отметина останется… Да плевать, он мой. Только мой! Тяжелое тело вдавливает меня в прохладную поверхность стены, продолжая входить, то резко… то дразня, немного замедляя темп. Его широкие плечи, руки, все мышцы напряжены. Алчно тянет глотки воздуха между стонами. Ничего не существует вокруг, нет никаких мыслей… никаких, кроме того, чтобы не останавливаться… Мне ужасно необходимо видеть его глаза потемневшие от страсти почти дочерна, чувствовать под своими ладошками крепкую спину, скользкую от выступившего пота, которую я уже успела всю исцарапать…

Мужчина целует меня в губы, шею, за ухом и хрипло рычит. Откидываю голову, полностью подаваясь вперед, подчиняясь его ритму, чтобы вглядываться в серую бездну, утягивающую меня на самую глубину бескрайней пропасти. Сильное, любимое тело вытягивается в тугую струну, подрагивает, и безумно взрывается, словно фейерверком. Нас штормит, слух забит обманчивым эхом, а по телам путешествуют горячие волны ласковых спазмов… еще и еще… Подождав, пока мои ноги перестанут трястись, Эрик аккуратно ставит меня на пол, нежно целует в губы, обводит их языком. Внимательно смотрит, чуть улыбаясь. Медленно гладит пальцами по волосам, спускается на спину, перемежая поглаживания с неторопливыми поцелуями, обнимает, притягивая к себе. Хорошо, что он рядом, как-же хорошо… Я обессиленно утыкаюсь лицом в его грудь, пытаясь поймать глоток кислорода и отдышаться.

— Люблю тебя… Как-же я люблю тебя, родной мой… — мой голос звучит совсем осипше.

Его пальцы ведут вверх по шее, забираясь в волосы на висках, поднимают мою голову, заставляя посмотреть на него. Расплавленное серебро плещется ласковыми огоньками в неизменном прищуре, разгоняя новую волну мурашек по коже. Тихонько целует, касаясь губ легким поцелуем, я слышу как гулко перестукивает его сердце в грудине.

— Ты моя, маленькая, только моя. И мне никто больше не нужен! Пойми ты уже это, наконец… — шепот мягкий, с чарующей хрипотцой. Последнее слово выдувает мне в губы, слегка прикасаясь своими.

Я обхватываю его за талию, трусь щекой о грудь. Длинные пальцы осторожно водят по моему позвоночнику, медленно, слегка надавливая, потом полностью оглаживая горячей ладонью… нежно и мучительно, провоцируя. Да хоть земля рассыпься под нами, мне все равно, лишь бы эта сладкая пытка не прекращалась.

— Вот чего ты устроила, а? Что за идиотские истерики, вместо того, чтобы просто приехать и осчастливить мужа? — невозмутимо выговаривает Эрик, куда-то мне в висок и нахально шлепает по заду. Ох, ну харрактер… за это и люблю.

— Тогда не оставляй меня так надолго. Два месяца — это слишком много. Даже для нас. — прошу я его прикрывая глаза. Зарываюсь под тяжелую руку, вдыхая такой родной запах.

— Могу тебя уверить, у меня тут точно не бл*дки на природе. Все уже было закончено, столько работы, распланировки, диверсии, разведка, и они у*бывают именно в тот день, когда мы идем за языком… Тут, похоже им кто-то инфу сливает, теперь вот бы выяснить кто, — опаньки, вот это новости. Неужели…

— Ты думаешь среди наших предатель? Есть подозрения? — сердце переворачивается кульбитом. Нас и так мало, страшно не хочется подозревать близких.

— Не знаю, но похоже на то, будто они всегда на шаг впереди нас. Ладно, на самом деле нам тут уже больше нечего делать. Теперь все сначала будем начинать.

— Я так скучаю по тебе, Эрик, мне страшно без тебя. Когда тебя нет рядом, мне кажется, что с тобой что-то может случится. Мне нужно чувствовать твое тепло. И я не могу оставить мальчишек надолго в детской комнате, они тоже скучают. Алекс постоянно спрашивает о тебе, а Вик, почти научился сам ходить. Только еще падает. — у меня изнутри пробивает фонтан вскипающей ласки.

— Падает… — эхом повторяет Эрик громко выдыхая, я знаю, ему не хватает сыновей, но он в первую очередь лидер, воин… бесстрашный. Он должен обеспечивать порядок и безопасность всего города. Господи, как-же нам без него не просто…

— Я постараюсь поскорее здесь все закончить и вернуться. Хорошо? — торопливо киваю, боясь разреветься. Меня затопляет щемящей нежностью. — Вы самое дорогое, что только есть у меня. Вы моя жизнь. Эшли, мне правда никто больше не нужен. Никакие бабы дурные. Слышишь меня? Когда ты уже станешь доверять мне?

— Я знаю, мой хороший. Все знаю, хоть ты и не говоришь никогда. Ты мне очень дорог. — от его слов, красноречивого взгляда, и, черт подери, горячих ладоней, мне хочется тоненько хныкать, сильнее жаться к любимому телу и никуда его больше не отпускать. Никогда не отпускать. Как жаль, что я не могу что-то изменить, чем-то ему помочь. Стереть из его жизни всю боль прожитого, весь страх… Время лечит, но сколько нам его отмерено? Мы все переживем, вместе. — Но, если еще раз увижу висящую на тебе девку, обломки от стула покажутся тебе манной небесной. Так и знай. — стараюсь говорить строго, а у самой улыбка расползается до ушей. Блин, только бы не заметил.

— Какая ж ты чокнутая, Крошь. — закатывает глаза, кажется, злится немного. — Вот сколько можно нести херню… Плевать я хотел на всех баб, мне тебя за глаза… — тянусь на цыпочках к его губам, чтобы унять возможный коллапс. Целует меня в ответ, нежно, но настойчиво.

— Что, неужели ты уже жалеешь, что женился на мне? — демонстративно надув губы, тяну я.

— Пф-ф, я не жалею ни о чем. Я хотел тебя, и получил. Ну, как я еще должен тебе объяснить… — раздраженно вздыхает, хмурится. — Твою мать, Эшли, если баба вешается на меня, я тут причем? Не я, ведь, на нее! Стараюсь, как могу такие вещи пресекать, но и ты себя в руках держи, моя выдержка не железная. Могу и шею свернуть. - ага, кто бы говорил…

— Я верю тебе! Я люблю тебя! Ой, Эрик, а мы же стол… сломали. — хихикнула я, пряча раскрасневшиеся щеки. Надеюсь, никого допрашивать в ближайшее время не собираются… неудобно как-то. — И стул, и окно разбили.

Эрик, словно в недоумении оглядывается на разгромленную комнату, удивляясь, что меня так встревожило и приподняв одну бровь, самодовольно ухмыляется.

— Мда-а, мебель здесь не чета Эрудиции. — Прям само спокойствие, но улыбается, доволен. Звенящая душонка переворачивается в моем теле наизнанку, окутывая теплотой. Такой он, да. — Хотя со столами что-то нигде не везет, везде хлипкие.

— Стулья там явно крепче будут, — скафню я в ответ, выдавая свою лучшую улыбку.

Вот ведь, издевается еще, дразнит меня. В серой дымке, окантованной черными ресницами скачут наглые черти, строя мне шкодливые рожицы. Ну держись, милый, будешь знать, как играть с моими растрепанными нервишками. Мои ладошки плавно спускаются на его бедра, поглаживая, и тянутся наверх, слегка прикасаясь подушечками к его коже, добираются до шеи, медленно запутываюсь пальцами в короткий, влажный от пота ежик волос. Губы жадно тянутся за поцелуем, запуская язычок в его рот, серьга тихонечко проходится по языку мужчины, утягивая на новый старт. Да, вот так… губы перебираются на шею, осторожно прикусывая бьющуюся жилку, а сильные руки обхватывают мое тело обручем, призывая плавиться в его объятьях. Резкой вздох звучит настоящей наградой. Мозолистая, большая ладонь начинает настойчиво поглаживать мой животик…