В прятки с реальностью (СИ)

Еще трое вырублены в рукопашной. Добираюсь до замкома.

— Лерайя, ты что задумала?

— Надо проникнуть в бункер, там никого нет, все уже ушли, тут осталась только группа зачистки. Может быть, они оставили какие-нибудь важные документы или что-нибудь, что не успели уничтожить. Слишком поздно, все это надо было делать раньше. Больше решительности, Эрик, иначе всегда будешь приходить к шапочному разбору…

Она сверкнула на меня кошачьими глазами. Что за хрень? Эрик? Я ей кто, подружка?

— Заместитель командира отряда, я требую соблюдения субординации во время боевых действий. Не забывайся, Лерайя!

— Я поняла, лидер!

Черт, идиотка. Ладно, мы почти у бункера. Замком залезает первая, я прикрываю. Лезу следом. Слышу внизу звуки борьбы, выстрел. Бл*дь, ну что еще-то? Внизу потасовка, стало быть, не все из недовольных покинули лагерь. Только лишь я проник внутрь, крышка бункера захлопывается и не поддается больше. Проверяю связь, рация молчит. Да что же за бл*дь!!!

Замком валяется у стены, вся левая сторона в крови, на меня бегут два ублюдка. Какого хрена она не стреляла, совсем рехнулась девица?

Внизу двое недовольных хотели использовать фактор неожиданности. Одного бью в челюсть, разворачивая к себе спиной, загораживаюсь им, как живым щитом, второго расстреливаю из пистолета. Отбрасываю от себя мертвое тело, бегу смотреть, что с замкомом.

Входное маленькое, зато выходное плохое, плечо разворочено, кажется, сломана лопатка. Что же это у них за патроны? Хватило ли ума у диверсантов вызвать подмогу? Девка сейчас либо кровью истечет, либо от боли откинется. Делаю ей укол регенерации, щупаю пульс. Отойти, чтобы связаться с нашими — боюсь, чтобы не упустить момент, когда потеря крови будет критической и не поздно было произвести реанимацию.

Однако, девица начала приходить в себя. Застонала, повернула голову ко мне, приоткрыла глаза.

— Эрик… Почему так больно? ..

— Тебя ранили, Лерайя, лежи тихо, помощь уже идет.

— Я умру, да? Мне плохо так…

— Заткнись, дура, никто тебе умереть не даст. Ты терпи только.

— Ты не уйдешь? Не оставишь меня? Мне холодно…

— Сказал, тихо лежи, — бл*дь, что ж так руки сводит, ранение вроде и не опасное совсем, чего она помирать-то собралась? — У тебя царапина, всего лишь. Тут нет больше никого, диверсанты нас откроют сейчас, люк заблокировался и связи нет. Но они знают где мы, нам помогут, ясно?

— Ты меня просто успокаиваешь… — из-под опущенных ресниц потекли слезы. Бл*дь, и эта сейчас разведет тут мокроту. — Эрик, почему я не чувствую левую руку? Я ее совсем не чувствую… Я ее поднять не могу…

Вот, х*йность, неужели нервные окончания задеты. Прощупываю ее руку, теплая вроде. Проверяю рефлексы, все работает. П*здит девка, ой, не к добру.

— Все у тебя работает, это может быть от шока. И хорошо, что чувствительности нет, боль, зато, ты тоже не чувствуешь.

— Посиди со мной… Мне больно… Везде больно… Я умру наверное, я умру…

Бл*дь, так не чувствуешь или больно? Нет, это последний раз я взял в командование бабу…

Девка закатила глаза. Черт, пульс!!! Проверяю, вроде есть, дыхание поверхностное. Легкое задето? Да нет, вроде на губах крови нет, хотя она может в горле быть. Разжимаю ей челюсти, с фонариком осматриваю ее, да нет, вроде все нормально. И тут ее рука ложится мне на затылок и рывком притягивает меня к себе. Губы немедленно впиваются в мои. Черт, ну что за нах*й. Тело помимо воли реагирует на женщину, хотя весь разум орет, что это все не правильно. Нет, блин, это последний раз баба в командовании…

— П-ре-ле-е-е-ес-но! — раздается от входа. На нас скептически и гневно смотрит Кроша. Еб*новрот, ну и откуда она здесь взялась, а? За ее спиной маячит Стивенс. Кроша отпихивает его с прохода и выбегает на улицу, Стивенс кидается к Лерайе.

— Кроша, стой! Подожди, — бегу за ней, но она не останавливается. Ну, откуда она тут взялась? Другой мысли в голове нет.

— Отвали от меня, Эрик, стоило тебе остаться одному на пару месяцев, и я уже обнаруживаю чужой язык у тебя во рту! Сукин ты сын и кобель! Не трогай меня, слышишь!

Но я догнав ее, взваливаю к себе на плечо. Не хватало еще, на потеху всему отряду, выяснять отношения на природе. Придем на базу и там поговорим.

* *

— Лерайя сама меня целовала, я не причем тут вообще!

Пустая допросная единственное место, где можно поговорить без свидетелей. Небольшая комната, стул, стол и больше ничего, но она звукоизолированна.

— Ну да, она целовала, а ты, прям вот так, отбивался…

— Она ранена вообще-то, я осматривал ее на предмет крови в горле, потому что подозревал, что легкое может быть задето. Иногда, если задето не сильно, то кровь на первый взгляд не видно. Но она, очевидно, была ранена не так сильно, как я думал и…

— … и решила скрасить вам ожидание быстрым перепихоном, я поняла. А ты и не отказался! — блин, вот откуда все это берется у нее в голове? Я сижу на столе, тру пальцами переносицу, а Эшли бегает по комнате и ищет, чего бы в меня запустить. Но тут нет ничего.

— Кроша, что ты несешь, не стал бы я с ней ничего делать, я не ожидал просто от нее такой прыти, она ранена все-таки!

— А что бы ты подумал, если бы после того, как не видел меня два месяца, пришел и обнаружил меня целующейся с каким-нибудь ох*енным мужиком? А? Тебе понравилось бы? — она остановилась, сложила руки на груди. Смотрит хмуро, шоколадные глаза полыхают гневом.

— Убил бы обоих! - ну, а что, правда…

— Ну, и какую смерть ты предпочитаешь? Утопление, удушение, расстрел на месте?

— Эшли, у меня в мыслях не было целоваться с ней…

— Ага, и ты сейчас скажешь, что тебе ни капельки это не нравилось!

— Конечно, не нравилось! С чего это должно было мне нравится?

— Я видела другое, отлипал от нее ты с явным неудовольствием.

— Кроша, я мужчина, мое тело реагирует быстрее, чем разум… — зря я это сказал.

Эшли налетает на меня, бьет кулаком в челюсть, а я не успеваю среагировать. А может, и не хочу реагировать, может, она так быстрее пар спустит. Удары сыпятся на меня, я успеваю только уворачиваться от некоторых. Так, это надо прекращать, что же это такое! Перехватываю ее руки, завожу за спину, прижимаю к себе крепко. Вот хрен ты вырвешься сейчас.

— Ну вот я и говорю, что ты кобель, да не трогай ты меня!!! — она дергается, пытаясь вырваться, но у нее ничего не получается.

— Ты моя жена, и я буду делать с тобой все, что захочу, ясно? И трогать буду, и все остальное тоже! — Я рассматриваю ее губы, прикидывая, как половчее ее поцеловать.

— Я в любой момент могу перестать быть твоей женой! Я у тебя не в рабстве нахожусь! — ну да, конечно.

— Да? И кто же тебя отпустит?

— А кто не отпустит?

— Ты правда хочешь уйти от меня? Только потому, что ерунды себе надумала? — отпускаю ее, и она моментально от меня отпрыгивает на безопасное расстояние. Опять принимает обиженную позу.

— Да уж, ерунда, когда твой муж обжимается с другой бабой, это ерунда конечно! Я сижу, жду его, как дура, а он тут на природе себе устраивает бл*дки…

Это уже начинает надоедать. Сколько я должен оправдываться? Как же меня бесят все эти разборки… Что за х*йня-то такая? Стул летит в стену рассыпаясь в щепки. Ну хоть тут стулья нормальные, бл*дь!

— Ты вообще соображаешь, что сейчас несешь ересь!!! — от гнева и раздражения голос вибрирует, — это не баба, а заместитель командира, она солдат в первую очередь, у нас уставные отношения…

— И в каком же уставе прописан язык замкома во рту у лидера? — поднимает на меня дерзкий взгляд. Вот интересно, чего она добивается?

— Это было случайно!!! Я этого не хотел! Я думал она тапки отбросит сейчас, ты совсем своей дурной головенкой ничего не понимаешь? — жаль, что больше разбить нечего! Ногой отшвыриваю от себя ножку стула, она отлетает к стене…

— Случайно, Эрик, можно чашку разбить или на хвост коту наступить, а допустить чужой язык во рту можно только нарочно, ясно тебе?