История русалочки по имени Светка. История вторая (СИ)

"Так, Света, соберись! Ты что хотела делать с жемчугом? Нанизывать? Вот и нанизывай!" -- пихнула себя мысленно, а то уже от одного вида Джаспера голова шла кругом и мозги набекрень съезжали.

Под округлившиеся от удивления глаза тритона, я безжалостно срезала прядь своих волос и стала нанизывать на каждую волосинку жемчуг. А что? Разве я виновата, что нитки долго не живут под водой? И постепенно так увлеклась этим занятием! Даже Джаспер заинтересовался, заглядывая через плечо на моё народное творчество.

С детства любила всякое бисероплетение и макраме. Помню, как мама отдала меня в кружок детского рукоделия, и я ринулась осваивать разнообразного вида плетения. Когда впервые принесла домой связанную поверх бутылки собачку, похожую на пуделя, и торжественно подарила семье, мама даже прослезилась. Окрылённая таким успехом, я ринулась вязать подобных собачек со страшной силой, посвящая этому занятию всю себя. Вторую такую зверушку мы подарили бабушке, третью тёте, четвертую соседке... А потом, после того, как подарки пошли по третьему кругу, народ вокруг стал как-то напрягаться. Мама выставляла собачек в ряд на подоконниках и не знала, как мне сказать, что пора закругляться. А я с детской непосредственностью продолжала заваливать квартиру и родственников творчеством. Пока однажды случайно не увидела свои подарки на мусорнике. О! Моему горю не было придела! Ведь я подумала, что кто-то выбросил собачек по ошибке и теперь ищет их, сбившись с ног! Мама пообещала, что обязательно выяснит, у кого пропали собачки, и предложила заняться новым делом. А именно собрать гербарий.

Я, как натура увлекающаяся, сразу окунулась с головой в новое хобби. Лето напролёт я собирала и сушила между страниц толстых книг гербарий местной флоры, облазила с упорством муравья все газоны и ближайшие парки на предмет новых и неизвестных мне листиков и травинок. Мама тихо радовалась новому увлечению дочурки и постепенно ряды собачек с подоконника начали редеть и пропадать в неизвестном направлении. Но я не замечала этого, потому как наступала пора, когда гербарий достаточно высох, и его можно было оформлять. Ещё две недели ушли на то, чтобы приклеить и подписать собранное богатство. Каждая травинка гордо лежала на отдельном альбомном листе с красивой надписью. Гербарий получился толстый и внушительный.

И вот наступило 1-е сентября! Я пошла в школу и захватила с собой великолепный гербарий, собираясь осчастливить подарком классного руководителя. В ожидании триумфа я вручила учительнице свой гербарий. Она как-то криво улыбнулась и положила его к десятку таких же. Оказалось, что не одна я такая умная, а половина одноклассников страдали тем же всё лето. Но не это повергло меня в депрессию, а то, что я опять обнаружила свое творение на мусорнике, вместе с кучей других. Вот так и рушатся детские мечты и устремления, с треском и на помойке. И вот сейчас, по прошествии стольких лет, у меня остается только один вопрос:

-- ЧТО Я ДЕЛАЛА НА МУСОРНИКАХ?

Но даже вышеописанное не сломило мой творческий дух, пошатнуло, но не сломало. После макраме и гербария я увлекалась оригами, собиранием деревцев счастья из бисера, цветами из накрахмаленного шёлка и даже вышивкой крестиком! Зато теперь, наконец, что-то из этого пригодилось.

Мои тонкие пальчики проворно нанизывали жемчужинки на прочный русалочий волос, нить за нитью, а потом переплетали между собой. После нескольких примерок, под неусыпным вниманием Джаспера к данному захватывающему процессу, я закончила мастерить небольшой переливающийся жемчужный лиф, или топ. Даже не знаю, как это чудо назвать. Только выглядело оно классно, как сказала бы Наташка - "по-богатому". Каплевидный жемчуг я пустила по низу, очень миленько выделив животик. Декольте тоже не обидела и сделала вырез "по самое не могу", едва прикрыв тёмно-розовые соски.

Порывшись в сокровищах, я накопала симпатичных украшений, но когда покрутилась с ними перед зеркалом, решила, что это уже перебор. Золото-бриллианты конечно хорошо, но не когда ты вся сверкаешь жемчугом. Я девушка простая, но не до такой степени, чтоб нарядиться во всё блестяшки сразу, и гореть как новогодняя ёлка в Кремле. А вот Наташка, та точно бы напялила всё и сразу.

Итак, свершилось чудо, я собралась! Не прошло и трёх часов! Это время милый тритончик был моим дополнительным хвостиком и неотлучно телепался за спиной, наблюдая за моими чудачествами. Я титаническими усилиями оторвала глаза от зеркала и повернулась к Джасперу.

-- Как тебе мой наряд? -- начала издалека.

-- Необычно, но тебе очень идет, -- приблизившись вплотную, проговорил Джаспер.

-- А причёска? -- не унималась хитрая русалка.

-- Если хочешь, чтобы я тебя похвалил, так и скажи, -- фыркнул тритон, осматривая меня голодными глазами.

-- А декольте как получилось? -- невинно хлопая ресничками, уточнила я.

Кончиками пальцев провела по самому краешку лифа, акцентируя внимание на впадинке между грудей. Джаспер проследил за этими движениями и, шумно сглотнув, протянул ладонь.

-- Хотелось бы лично проверить, хорошо ли это чудо из жемчуга держится на тебе, -- прошептал тритон. Он нежно погладил пальцами мою грудь, повторяя контур.

-- Ну и как? Достаточно хорошо? -- улыбаясь и млея от его ласки, спросила я.

Спина внезапно коснулась стены, и как я тут оказалась? Вот только-только была посреди комнаты. Джаспер как-то незаметно прижал меня к стенке и окружил с двух сторон руками.

-- Думаю, что в самый раз для этого.

-- Для чего? -- уточнила я и затаила дыхание.

Джаспер аккуратно запустил ладонь под жемчужный лиф и легко вытащил оттуда грудь. Она просто сама юркнула ему в ладонь. Руки, такие деликатные, тёплые, чуть дрожащие, гладили меня. От подобных прикосновений буквально током ударило. Тритон нежно обвёл пальцами вздымающуюся окружность, а потом сжал напрягшийся сосочек, мгновенно ставший твёрдым, как жемчужинка. Я приспустила весь лиф и полностью обнажила набухшие от желания груди.

Отдаться чудесным рукам и томиться от каждого движения по чувствительной тонкой коже, да... Я подняла руки вверх и выгнулась навстречу Джасперу. Глаза зажмурились от удовольствия, когда почувствовала, что меня приподнимают повыше. Новые ласки кружили голову. Джаспер втянул бусинку соска в рот и начал посасывать, не прекращая ласкать руками. Возбуждение волнами стекалось к закрытому чешуйками паху, туда, где горел огонь желания. Тритон лизал соски по очереди, сжав груди вместе. Я таяла, как снег на ярком солнце, расплывалась в его ладонях, выгибалась навстречу.

Это сладко, так томительно сладко, когда напряжение заставляет мелко вздрагивать тело и кожа становится оголённым нервом под разрядом возбуждения.

Это нежно, так щемяще нежно, когда сильные ладони держат тебя, как самую хрупкую и дорогую сердцу драгоценность и ласки льются, словно пьянящий нектар, стекаясь в пульсирующий центр.

Это приятно, так захватывающе приятно ощущать себя желанной и отчаянно желать в ответ, доверять себя синим-синим глазам, в которых сейчас бушует океан возбуждения.

Джаспер выжигал поцелуями дорожку вверх от груди к шее и выше, ещё выше. Я запустила руки ему в волосы и потянулась губами к губам, требуя поцелуй и для них. Горячий упругий язык ворвался внутрь и в голове окончательно всё пошло кругом. Как долго длился поцелуй, я не берусь сказать, но нас вернул в реальность деликатный, на сей раз, стук в дверь.

Стук-то был, может, и деликатный, а вот Солья, которая вломилась через пол секунды после него, совсем нет.

-- И снова здрасте! -- радостно сообщила она.

-- Давно не виделись, -- буркнул Джаспер, пытаясь натянуть на меня жемчужный лиф и дать себе время успокоить колотящееся сердце. Я ему активно помогала, засовывая свой бюст внутрь.

-- Ариэль, сестрёнка, только молниями не швыряйся. Я хотела забрать тебя на торжественный приём, между прочим, в твою честь. Если ты ещё помнишь о нём, после, несомненно, интереснейшего общения с нашим милым Джаспером, -- Солья не могла отказать себе в удовольствии и не подковырнуть тритона.