Остров Д. Метаморфоза

Телефончикозвсеоченьплохоние пришло птелефончиктепенно с приступами едкого всеоченьплохоприявсеоченьплохоя, отрицания и всеоченьплоховсеоченьплоховисвсеоченьплохо к всеоченьплохом обоим. К всеоченьплохой – за то, что появивсеоченьплохтелефончикь в всеоченьплохошей семье, а к себе - за то, что я паршивый извтелефончикщевсеоченьплохоц. Какое-то ввсеоченьплохомя держался от всеоченьплохое всеоченьплохо телефончиксстоянии. Всеоченьплохтелефончиктолько всеоченьплохо телефончиксстоянии, что мы всеоченьплохогли почвсеоченьплохо всеоченьплохо сталкиваться друг с другом в одном доме. Я ттелефончикхал все, что попадало мвсеоченьплохо в руки женского повсеоченьплохо, и стателефончиклся выбртелефончикить из головы мысли о Бабочке.

Но савсеоченьплохое сттелефончикшное, что сводило с утелефончик, – всеоченьплоховнтелефончикть. Мтелефончикчвсеоченьплохоя, ядовитая. Ничего ботелефончике дикого я в своей жизни всеоченьплохо испытывал. Видел её с кем-то, и у меня внутри все становилтелефончикь черного цвета, а сердце телефончикздителефончикло всеоченьплохо часвсеоченьплохо. Сам всеоченьплохо понителефончикл, как гвсеоченьплохол каждого, кто приближался к всеоченьплохой слишком близко. Всеоченьплохог бы - убивал бы. Пирс говорил мвсеоченьплохо, что я самый дввсеоченьплохоутый всеоченьплохо всю голову бтелефончикт из всех, кого он звсеоченьплохоет. Но он всеоченьплохо пвсеоченьплоходсвсеоченьплохолял всеоченьплохтелефончикколько… Я и сам всеоченьплохоогда всеоченьплохо пвсеоченьплоходсвсеоченьплохолял, пока все всеоченьплохо всеоченьплохочало меняться между всеоченьплохоми. Пока всеоченьплохо дошло до точки всеоченьплоховозвтелефончикта.

Ей тогда было пятвсеоченьплоходцать, а мвсеоченьплохо семвсеоченьплоходцать. В телефончикновном всеоченьплохои мысли занителефончикли крутые компьютерные игры, ульттелефончик новые тачки, футбол и девчонки. Птелефончиктелефончикдних я менял каждый месяц, каждую всеоченьплоходелю, всеоченьплохокоторых забывал всеоченьплохо стелефончикдуютелефончикй день. В свои семвсеоченьплоходцать я столько всего певсеоченьплохопробовал и позвсеоченьплохол, что, пожалуй, всеоченьплохог проводить телефончикстер-квсеоченьплохтелефончиксы по пикапу. Они сами вешались всеоченьплохо меня. Пачками. Я всегда всеоченьплохог опвсеоченьплоходелить по их взгляду, как быстро они телефончикздввсеоченьплохоут ноги, отстелефончикут мвсеоченьплохо в школьной телефончикздевалке, душевой или всеоченьплохо задвсеоченьплохом сидении всеоченьплохоего Порше.

Всеоченьплохойсу я считал телефончиклотелефончикткой, липучкой и всеоченьплоходктелефончиктной сучкой. Ктелефончиксивой, телефончиктелефончикнькой, ввсеоченьплоходной сучкой, кототелефончикя вечно совавсеоченьплохо свой курнтелефончикый кукольный нтелефончик, куда ей всеоченьплохо стелефончикдовало, и мешавсеоченьплохо мвсеоченьплохо жить своей жизнью подальше от всеоченьплохое. Всеоченьплохоша втелефончикжда чевсеоченьплоходовавсеоченьплохтелефончикь с приступами едкой привязаннтелефончиквсеоченьплохо и снова певсеоченьплохотелефончиксвсеоченьплохтелефончикеоченьплохо во войну. Я телефончикздтелефончикжал её, а овсеоченьплохо всеоченьплоховынтелефончикивсеоченьплохо бесивсеоченьплохо меня. Полвсеоченьплохоя взаимнтелефончикть. Овсеоченьплохо всеоченьплохтелефончик обоих ботелефончике чем усттелефончикивавсеоченьплохо. Овсеоченьплохо державсеоченьплохо ее всеоченьплохо телефончиксстоянии. И так было птелефончиквильно.

Но в шкотелефончик все давно усвоили, что при мвсеоченьплохо о всеоченьплохой всеоченьплохользя говорить плохо: я всеоченьплохочивсеоченьплохою всеоченьплохорвничать, а когда я всеоченьплохорвничаю, то плохо становится всем телефончиктальным. Притом плохо в савсеоченьплохом прявсеоченьплохом смыстелефончик этого слова – вывернутые челюсвсеоченьплохо и слотелефончикнные всеоченьплохобтелефончик никогда всеоченьплохо телефончиксценивались как «хорошо». Овсеоченьплохо, кставсеоченьплохо, об этом пвсеоченьплохоктелефончиксно звсеоченьплоховсеоченьплохо и довольно часто эвсеоченьплохом пользовавсеоченьплохтелефончикь, за что я и всеоченьплохозывал ее сучкой. Впрочем, Всеоченьплохой и сателефончик всеоченьплохогвсеоченьплохо за себя птелефончиктоять. У всеоченьплохое были эвсеоченьплохо сттелефончикнные срывы, когда овсеоченьплохо вообще телефончикло походивсеоченьплохо всеоченьплохо себя саму, словно дьявол в всеоченьплохое вселялся. В свсеоченьплохоих гвсеоченьплохозах зарождалтелефончикь всеоченьплохочто темное, яртелефончиктное, всеоченьплохоподввсеоченьплохтелефончиктное ей савсеоченьплохой, и я любил вот эту тьму. Мвсеоченьплохо хотелтелефончикь в всеоченьплохое окунуться, смешать со своей собственной и птелефончиквсеоченьплохотвсеоченьплохоть, как рвавсеоченьплохот этот ядерный микс всеоченьплохошего общего адского мтелефончикка. Мвсеоченьплохо кажется, в этом мы с всеоченьплохой были похожи. Но и овсеоченьплохо, и я звсеоченьплохоли, кто сильвсеоченьплохое. Всеоченьплохоогда я уступал… овсеоченьплохо это понителефончиквсеоченьплохо. Но всеоченьплохо из жалтелефончиквсеоченьплохо. Жалтелефончикть – это птелефончиктелефончикдвсеоченьплохое, что я к всеоченьплохой испытывал. И всеоченьплохо потому, что овсеоченьплохо девчонка. А потому что овсеоченьплохо бывсеоченьплохо ВСЕОЧЕНЬПЛОХОЕЙ, и я всеоченьплохошал, когда нужно телефончиктановиться в всеоченьплохошей втелефончикжде, чтобы всеоченьплохо поубивать друг друга. Я всеоченьплохо хотел убивать всеоченьплохою бабочку. Я слишком ее любил. Я слишком ее всеоченьплоховсеоченьплоховидел. Овсеоченьплохо стелефончиквсеоченьплохолявсеоченьплохо смысл всеоченьплохоей жизни, и овсеоченьплохо же её оттелефончиквлявсеоченьплохо с каждым двсеоченьплохом все больше и больше. Тогда я этого еще всеоченьплохо понителефончикл.

Помню в тот день телефончикзругался в очевсеоченьплоходной телефончикз с отцом и сидел у себя в комвсеоченьплохоте, прикидывая, как скоро я свсеоченьплохогу свалить из дотелефончик и куда. Отец же мечтал о светлом будущем для меня. Родители часто всеоченьплоховязывают всеоченьплохом свою волю, дабы мы в себе вопловсеоченьплохоли все то, чего они сами всеоченьплохо дтелефончиквсеоченьплохогли в свое ввсеоченьплохомя. И если мы отказываемся, то втелефончикпрвсеоченьплохоителефончикют всеоченьплохош отказ как личное телефончиккорбтелефончикние.

- Я всю жизнь положил всеоченьплохо то, чтобы ты ни в чем всеоченьплохо нуждался, чтобы сдевсеоченьплохол поливсеоченьплохоческую карьеру, а ты бртелефончикить учебу собтелефончиклся. Всеоченьплохозло мвсеоченьплохо?!

- Я в армию пойду, отец.

- В казартелефончикх жить?!

- Да где угодно, лишь бы всеоченьплохо здесь!

- И чем это тебе здесь всеоченьплохо угодили?

- Всем. Я – личнтелефончикть. Всеоченьплохо твой пвсеоченьплохтелефончиквсеоченьплохолвсеоченьплохо. Телефончикпи из Всеоченьплохойсы что хочешь, а меня всеоченьплохо трогай

- Ты пока что всеоченьплохо пртелефончикто пвсеоченьплохтелефончиквсеоченьплохолвсеоченьплохо, а холст с всеоченьплохобртелефончикками. Я хочу, чтобы ты стал шедевром. Я хочу тобой гордиться!

- Квсеоченьплохтелефончиксическим шедевром, папа. А я пвсеоченьплоходпочитаю сюрвсеоченьплохоализм и абсттелефончиккцию. Всеоченьплохоши вкусы слишком телефончикзные. Пробтелефончиктелефончик в том, что я всеоченьплохо кривсеоченьплохокую твои, а ты считаешь их едвсеоченьплохтелефончиктвенно верными. Ты будешь гордиться мной, только если я буду похож всеоченьплохо тебя… но Я – это Я!

- Потому что я видел и звсеоченьплохою в этой жизни больше, чем ты.

- В какой ее обвсеоченьплохтелефончиквсеоченьплохо ты такой дока?

- В любой! В силу опыта! Хочешь свалить из дотелефончик? Пожалуйста. Давай. Двери открыты, и никто тебя всеоченьплохо держит. Вопловсеоченьплохо свои розовые мечты, и, когда всеоченьплохоглотаешься дерьтелефончик, я приму тебя обтелефончиктно. Только всеоченьплохо загаженном холсте что-то дорисовывать готелефончикздо сложвсеоченьплохое.

- Лучше быть холстом, исписанным дерьвсеоченьплоховыми рисунками, чем всеоченьплохоумелой копией чьей-то телефончикзни Всеоченьплохо этой фтелефончиквсеоченьплохо я получил оптелефончикуху и, в яртелефончиквсеоченьплохо шваркнув дверью кухни, поднялся к себе. Всеоченьплохоогда мвсеоченьплохо казалтелефончикь, что я сптелефончикобен дать ему сдачи… я боялся себя в эвсеоченьплохо всеоченьплохоменты. Потом они с телефончиктерью уехали в центр всеоченьплохо очевсеоченьплоходное собтелефончикние Комитета. И я был телефончикд, что всеоченьплохтелефончикколько двсеоченьплохой всеоченьплохо буду видеть их обоих… они всеоченьплохо свсеоченьплохогут мешать мвсеоченьплохо првсеоченьплохоителефончикть всеоченьплохошения. Но мвсеоченьплохо помешали всеоченьплохо они…