Вознесение (ЛП)

Люси, поблагодарив священника, едва дыша и спотыкаясь, пошла назад. Чувствуя себя тяжелой и выведенной из равновесия, она почти споткнулась о бледного прихожанина, который нахмурился на нее, когда она уже быстро шла к двери.

Как только она пересекла порог, она побежала.

Даниэль поймал ее за локоть у фонтана.

- Что случилось?

Должно быть, на ее лице было все написано. Она передала ему историю, с каждым словом становясь все более подавленной. К тому времени, когда она добралась до того, как священник хвастал о реконструкции скульптуры, слеза скатилась по ее щеке.

- Ты уверена, что он назвал собор Церковью Мираколис Пикколоз? - сказал Даниэль, оборачиваясь, чтобы посмотреть через базарную площадь. - На Острове Печатей?

- Я уверена Даниэль, его нет. Он похоронен на дне океана...

- И мы найдем его.

- Что? Как?

Он уже схватил ее за руку, и, оглянувшись сквозь двери на церковь, побежал через площадь.

- Даниэль...

- Ты знаешь как плавать.

- Это не смешно.

- Нет, не смешно, - Он прекратил бежать и повернулся, чтобы посмотреть на нее, держа ее подбородок в своих ладонях. Ее сердце колотилось, но его взгляд в ее глаза заставил все замедлиться.

- Это не идеально, но если это наш единственный способ получить артефакт, то это тот способ, которым мы получим этот артефакт. Ничто не может остановить нас. Ты знаешь это. Ничему нельзя позволять остановить нас. - Несколько мгновений спустя, они вернулись в гондолу, Даниэль греб к морю, двигаясь на большой скорости, будто двигатель. Они обгоняли остальные гондолы, делая крутые повороты вокруг низких мостов и выступающих углов зданий, расплескивая воду на встревоженные лица в соседних гондолах.

- Я знаю этот остров, - сказал Даниэль, даже не запыхавшись.

- Он раньше находился на полпути между Святым Марком и Ла Гьюдесса.

Но там поблизости некуда поставить лодку.

Мы должны будем оставить гондолу. Мы должны будем спрыгнуть и плыть.

Люси посмотрела со стороны гондолы в холодную зеленую воду, быстро перемещающуюся под ней. Не хватает купальника. Гипотермия.

Итальянские Лохнесские чудовища в невидимых глубинах стоячих вод. Скамья в гондоле заледенела под ней, а вода запахла как грязь, пропитанная сточными водами.

Все это пронеслось в голове Люси, но когда она взглянула в глаза Даниэля, ее страх утих.

Она нужна ему. Она была на его стороне, никаких вопросов.

- Ладно.

Когда они достигли открытого канала, где каналы освобождали пространство между краями островов, это был туристический хаос: вода изобиловала курсирующими катерами, туристами, буксирующими валами сумок к отелям; моторные лодки, зафрахтованные богатыми изящными путешественниками, и яркие аэродинамические каяки, перевозящие американских туристов, носящие темные солнцезащитные очки. Гондолы и баржи, и полицейские лодки - все пересекали воду на высоких скоростях, едва избегая друг друга.

Даниэль легко маневрировал, указывая на расстояние. - Видишь башни?

Люси пришла в замешательство из-за разноцветных лодок. Горизонт был слабой линией, где сине-серое небо соприкасалось с более темной сине-серой водой. - Нет.

- Сосредоточься, Люси.

Через несколько мгновений, две небольшие зеленоватые башни - дальше, чем она предполагала, что могла когда-нибудь увидеть без телескопа - появились в поле зрения.

- Ох, там.

- Это все, что осталось от церкви. - Даниэль увеличил скорость движения, как только уменьшилось число лодок вокруг них. Вода изменилась, переходя к темному вечнозеленому цвету, начала пахнуть больше морем, чем необычно привлекательной грязью Венеции. Волосы Люси хлестались на ветру; чем дальше от земли они находились, тем холоднее становилось.

- Нам остается надеется, что наш ореол не был украден при раскопках командами аквалангистов. - После того, как Люси снова поднялась на гондолу, Даниэль попросил ее немного подождать. Он исчез внизу узкой аллеи и вновь появился несколько секунд спустя с маленьким розовым полиэтиленовым пакетом.

Когда он бросил его ей, Люси вытащила пару защитных очков.

Они выглядели глупо дорогими и не очень удобными: сиренево-черные с модными ангельскими крыльями по краям линз.

Она не могла вспомнить последний раз, когда плавала с защитными очками, но когда она взглянула на черно-затененную воду, Люси была рада, что они у нее есть.

- Защитные очки, но никакого купального костюма? - спросила она.

Даниэль покраснел. - Я понимаю, что это было глупо. Но я, второпях, думал только о том, что ты должна будешь получить ореол. - Он опустил весло в воду, продвигая их даже быстрее, чем скоростная моторная лодка. - Ты можешь плыть в своем нижнем белье, верно?

Теперь Люси покраснела. При нормальных обстоятельствах вопрос, возможно, показался бы волнующим, таким, над которым они оба еще посмеялись бы. Но не в эти девять дней. Она кивнула. Уже восемь дней.

Даниэль был смертельно серьезен. Люси только тяжело сглотнула и сказала:

- Конечно. - Пара зелено-серых шпилей вырисовывалась, более детально, когда они добрались до них. Они были высокими и конусообразными, сделанные из подвергшихся коррозии планок меди. Они, похоже, когда-то были увенчаны маленькими медными флагами в форме слезинки, сделанными так, чтобы выглядели будто слегка колебались на ветру, но один флаг, подвергаясь атмосферному давлению, был с дырами, а другой от шеста полностью развалился.

На открытой воде, торчащие шпили были причудливы, намекая на глубокий объемистый собор. Люси задавалась вопросом, насколько глубоко церковь ушла под воду.

Мысль о плавании там в смешных защитных очках и купленном мамой нижнем белье заставила ее содрогнуться.

- Эта церковь, должно быть, огромная, - сказала она. Она подразумевала: "Я не думаю, что смогу сделать это. Я не умею дышать под водой. Как мы найдем маленький ореол, затонувший посреди моря?"

- Я могу отнести тебя до самой часовни, но не дальше.

- Пока ты держишься за мою руку. - Даниэль протянул теплую руку, чтобы помочь Люси встать в гондоле. - Дыхание не будет проблемой. Но церковь все еще освящена, что означает, что ты нужна мне, чтобы найти ореол и принести его мне. - Даниэль снял через голову свою футболку и опустил ее на скамью гондолы. Он быстро ступил из своих штанов, отлично балансируя в лодке, и затем сбросил свои теннисные туфли.

Люси смотрела, чувствуя, как что-то шевелится в ней, пока не поняла, что она, как предполагалось, должна раздеться тоже. Она стащила свои ботинки вместе с носками, и ступила из своих джинсов так скромно, как только могла.

Даниэль держал ее за руку, помогая сохранять баланс; он наблюдал за ней, но не так, как она ожидала бы. Он волновался за нее, по ее коже поползли мурашки. Он потер ее руки, когда она сняла свой свитер и встала в гондоле, замерзая, в своем нижнем белье посреди венецианской лагуны.

Она снова задрожала, в ней были холод, страх и еще какая-то непонятная масса. Но ее голос казался храбрым, когда она натянула защитные очки, зажавшие снизу ее глаза и сказала: - Ладно, поплыли.

Они взялись за руки, точно так же, как в прошлый раз, когда плавали вместе в Мече и Кресте. Поскольку их ноги оттолкнулись от лакированной гондолы, рука Даниэля подняла ее намного выше, чем она когда-либо могла подпрыгнуть сама — и затем они нырнули.

Ее тело вонзилось в поверхность моря, которое оказалось не таким холодным, как она ожидала. Фактически, чем ближе к Даниэлю она плыла, тем теплее становилась вода вокруг них.

Он сиял.

Конечно он сиял. Она не хотела высказывать свои страхи о том, какой темной и безучастной церковь будет под водой, и теперь она поняла, что Даниэль всегда наблюдал за ней. Даниэль осветил бы ее путь к ореолу тем же мерцанием, которое Люси видела во многих прошлых жизнях, которые она посетила. Его жар играл в темной воде, обволакивая Люси в нем, столь же прекрасный и удивительный как радуга, смело выгибающаяся в черном ночном небе.