Release my soul (СИ)

- Лис! – раздался громкий голос мальчишки, что приметил ее первым, после чего в ее сторону тут же обернулось еще пять детских головок, на чьих лицах проступило облегчение. Подруга отправилась куда-то в сторону леса еще с пару часов назад и все никак не возвращалась, отчего некоторые начали выдавать собственное беспокойство: хоть и не должен был никто обидеть детей, девочка могла попросту заплутать или свалиться в реку. А плавать златовласка не умела, отчего-то панически боясь воды.

- Я же просила! – тут же нахмурилась малышка, отчего глаза приняли отчетливый оттенок стали, - Неужели так сложно выговорить три слога? – она никогда и никому не позволяла укорачивать собственное имя, считая это непозволительной дерзостью. Если Пресветлая Мать нарекла ее Илиссой, значит, так тому и быть. А все эти производные вроде «Лис», «Лисочка», «Иличка» и иже с ними вызывали лишь глухое раздражение. Они не рождали никаких теплых чувств даже в возрасте восьми лун, а уж сейчас, когда она перешагнула ту границу, которая начинает выявлять различия между девочками и мальчиками, тем более хотела почтительного к себе отношения.

- Прости, - лицо парнишки даже словно бы поблекло, когда до него дошло, что он снова совершил ту же ошибку, по привычке обратившись к сестре так, как ее называли за спиной, не заботясь о полном имени. Теперь она совершенно точно не станет сегодня вечером продолжать свой рассказ, ведь сказала же, что еще одна попытка обозвать ее «непотребной кличкой», и о том, что произошло далее, они узнают лишь через пару ночей. Для ребят, обожавших сказки златовласки, это было серьезной угрозой. Обладающая богатым воображением и прекрасным актерским талантом, Илисса воистину завораживающе ткала свои истории, так увлекая нечаянных слушателей, что в себя они приходили лишь в момент, когда рассказчица обрывала нить повествования, намекая на то, что луна уже достигла пика на небосводе, и пора бы отдохнуть. Не поддавалась девочка ни на какие уговоры и мольбы, всегда упрямо стоя на своем: если она что решила, то даже Трехликая не заставит дитя изменить этого. Она была достойной дочерью своей Матери. Кто-то даже шептался, что она однажды займет место среди Высших, еще сильнее поднявшись над всеми остальными, тем более что от нее и сейчас исходило что-то такое, что сильно выделяло златовласку среди ровесников.

- Ой, это что? – оказавшаяся ближе всех к вернувшейся на поляну малышке девочка с бледно-зелеными кудрями, так забавно подпрыгивающими при каждом ее шаге, испуганно отпрянула. К ним тут же подтянулись остальные, заинтересовавшиеся внезапной реакцией своей «сестры». Столпившись возле довольной произведенным эффектом златовласки, они переговаривались, не в силах поверить, что в ее руках и правда ребенок иррлы. Кто-то протягивал руку, чтобы потрогать детеныша, но, не осмелившись, тут же отдергивал. Двое мальчишек тут же предложили Илиссе присоединиться к ним в ночной экспедиции в лес, которую они планировали уже несколько лун, но все отчего-то сдвигали назначенный день. Теперь же, восхитившись храбростью «сестры», решились окончательно и желали взять ее с собой, как равную им в своей смелости.

- А ну отошел от Илиссы! – оживленный гвалт окруживших девочку ребят прервал недовольный голос, который не узнать не мог никто. Во-первых, полным именем златовласку называл только один их «брат», а, во-вторых, только он мог столь открыто демонстрировать свое возмущение относительно совершенно невинных действий. Потому что ничего такого не было в обычной улыбке, подаренной Кревану и выражавшей согласие на авантюру, никакого подтекста не скрывалось в дружеском объятии со стороны более эмоционального и непосредственного чем его близнец Лиада. Вот только кое-кто так не считал никогда. Похоже, что создавая его, Пресветлая Мать о чем-то глубоко задумалась, отсыпав собственничества раз в десять больше, чем необходимо. Или же виной всему была маленькая женщина, что словно бы не замечая этого, кокетничала с мальчиками.

- Хэдес, - все с той же очаровательной улыбкой, с которой только что смотрела на черноволосого парнишку, обернулась к нарушителю спокойствия, разбившему короткий миг ее триумфа, златовласка. Те же серо-зеленые глаза, в которых начала прорезаться сталь, те же светлые волосы: стянувший тонкие губы в ниточку юноша безумно ей напоминал саму себя. Разве что не имела она такой причудливой вязи от переносицы вниз к скуле, что по мере взросления расцветала все сильнее, да торчащие во все стороны вихры она б себе не позволила и постоянно хотела усмирить. Что за взъерошенный вид, в самом-то деле? Правда, теперь, когда от него так и расходилась отрицательная энергия, прическа как-то соответствовала общему образу. Медленно приближаясь к вздрогнувшим «ухажерам», как их окрестил про себя Хэдес, он соображал, кому первому преподать урок. Похоже, с ними он еще не проводил воспитательных бесед на тему того, почему не стоит трогать чужих невест, особенно когда эти самые невесты принадлежат ему. А потом он обязательно еще напомнит самой нареченной, что флиртовать, будучи обрученной, не есть правильно. Хотя, судя по смешинкам в родных глазах, где сейчас преобладает почти что весенняя зелень, она нарочно провоцировала его.

- Ну, и кто первый в очереди на просвещение ума? – осведомился юноша, сощурившись. Ребята притихли, вполголоса обсуждая назревающую перепалку и начиная делать свои ставки. На стороне Лиада и Кревана не оказалось практически никого. Не впервые Хэдес заявляет свои права, не впервые очередная партия воздыхателей начинает предпочитать интересоваться златовлаской издалека, пока их мысли не заметил кто-то определенный. Сейчас все явно пройдет по привычному сценарию, но толпа не расходилась, видимо, все еще находя что-то занимательное в обыденных сценах.

- Ты, - фыркнула Илисса, подходя к нареченному со спины и одной рукой обнимая его за плечи, прекрасно зная, что для успокоения этого жеста ему вполне достаточно, - Прекращай уже. Они ничего такого не сделали, - принимая вид абсолютной невинности, совершенно не осознающей, с чего вдруг ее вечный будущий супруг так негодует. И никто не видел, как на девичьем личике, уткнувшемся на пару биений сердца в спину юноши, проскользнула довольная улыбка. Ей так нравилось дразнить суженого, еще с первого дня, как маленький мальчик, почувствовавший цепь первородного брака, отгонял от ничего не понимающей девчушки, подошедшего к ней познакомиться кучерявого парнишку, высыпав тому на голову ведро с песком. Даже будучи совершеннейшим ребенком, Хэдес уже старался сделать так, чтобы никто и помыслить не смел о принадлежащем ему. И пусть не было явного риска потери: у каждого из тех, кто рос с ними, были свои вечные половины, от которых не уйти, - его это не волновало. А вот златовласка, сразу приметившая такую реакцию и проверившая свои догадки несколько раз, внезапно поняла, что можно здорово повеселиться, устраивая подобные представления. Ей было просто по-детски интересно, до чего может дойти этот чудной мальчишка с только начавшимися намечаться рисунками на лице. Точно такими же, как и те, что медленно распускались на тыльной стороне ее левой ладони. Их визуальное связующее звено. Не просто красивый рисунок. То, что активнее всего демонстрирует принадлежность друг к другу кроме внешнего сходства. То, что убьет обоих за возможную измену. То, что о ней сообщит.

А пока такой легкий флирт не является поводом для мучительной смерти, и они оба не вступили в брачный возраст, она будет развлекаться, наблюдая за его вспышками ярости и чувствуя, как он успокаивается вмиг от легкого прикосновения ее прохладных рук.

У нее еще есть время. Пусть и стремительно утекающее сквозь пальцы.

***

Ни одни похороны в мире не могли занять мысли Дэя настолько, чтобы забыть о главной цели его практически любого присутствия на светских приемах вообще. Уходя под руку с очередной дамой в сторону гостевых спален, расположение которых в особняке Д’Эндарион он успел уже изучить досконально, мужчина с разноцветными глазами пребывал в мыслях отнюдь не эротического характера, как на то надеялась его спутница, уже представляющая на своей шее брачное ожерелье и победно улыбаясь невидимым соперницам. О блестящей перспективе думала почти каждая девица, удостоившаяся внимания темноволосого мужчины, но ни одна не смогла приблизиться к оной ни на шаг. И отнюдь не потому, что некромант не стремился связать себя обрядом соединения или же не мог найти вечную супругу. Если бы не жестокое убийство более десяти лет назад, они бы сейчас готовились к свадьбе, ведь она как раз должна была достигнуть совершеннолетия. Не сложилось. Он даже попытался вернуть ее душу, но не успел на какие-то доли секунды. Всегда есть тот, кто влиятельнее. Тот, у кого власть над смертью сильнее. Тот, кто однажды обыграет человека, не привыкшего проигрывать. Дэй не планировал хранить верность до самого конца собственной жизни, но и список его постоянно сменяющихся любовниц начал расти отнюдь не от желания уйти в блаженное забытие с очередной незнакомкой. Так было нужно. Так был шанс. И он не успокоится, пока не произойдет одно из двух: либо он сможет вернуть к жизни свою нареченную, свою младшую сестру, чего не удавалось сделать еще никому за столько сотен лет, либо его поймают и жестоко казнят. Но вероятность последнего варианта, все же, была ничтожно мала. Это он знал с абсолютной уверенностью. И потому сейчас, запирая деревянную дверь на торчавший в замочной скважине ключ, он видел в обвивающей его шею девушке еще один маленький шажок к победе. А еще он обязательно отомстит той, что была повинна в смерти Районны, и сделает это с не меньшей жестокостью. Отберет по крупицам все самое дорогое, что у нее есть, как это сделала она. Заставит жить без единого луча света, как жил он. И не видеть конца своим мучениям, как никогда не наступит его пробуждение от бесконечного кошмара. Он поклялся в этом еще когда сжигал обезображенное тело сестры. Он не мог нарушить обещание.