Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь (СИ)

Часть северной стены обрушивается, подняв тучу пыли. Из серого облака вылетает их маленький самолёт и зависает в воздухе, через минуту Джарвис находит место для посадки и мягко опускает машину, умудряясь поставить шасси между камнями.

- Хорошо, народ! – кричит Тони, запрыгивая на опустившийся трап. – Загружаемся!

На месте разрушений останется Хилл, перешедшая в Старк Индастриз после разрушения ЩИТ. Она проследит за расчисткой завалов и ремонтными работами. Они перебираются в другое место, но это не означает, что “Мстители” бросают город: Джарвис будет переправлять все сообщения в Майами, “Мстители” оперативно смогут отреагировать на любую опасность.

Джеймс подхватывает Роджерса, перекидывая его руку через плечо, и тащит его к самолету. Он ощущает что-то похожее на смущение, когда понимает, что взгляды всех людей прикованы к нему, старается сосредоточить своё внимание на Стиве. Тор подхватывает товарища с другого бока, Капитан ворчит, что не так сильно ранен, чтобы его несли сразу двое. Брюс уже внутри, он натягивает серый мягкий свитер, его волосы забавно топорщатся в стороны, лицо испачкано в саже. Бобби кажется в этой идиллии чужеродным элементом, она все еще не может влиться в команду, даже Сэм, который всего неделю ночует в Башне, выглядит органичнее и привычнее в среде супергероев, складывая свои “крылья” в специальный отсек и падая в кресло. Клинт усаживает Наташу, закрепляет на коконе из одеяла ремень безопасности, стараясь не потревожить живот. Женщине в таком положении нужно смотреть лишь на прекрасные вещи и жить в спокойствии, наслаждаясь зарождающимся внутри неё чудом. Но какое спокойствие может быть, если отряд Г.И.Д.Ры, возглавляемый Рамлоу, проник в здание, охраняемое Железным Легионом, и разрушил его.

- Значит, ты Джеймс Барнс, – Тони в два резких шага оказывается рядом, выстукивает команды на планшете и одновременно рассматривает Джеймса. – Не помню, чтобы одним из пунктов благотворительной программы моей компании было предоставление жилья ветеранам Второй Мировой войны.

- Да, я Джеймс, - отвечает он.

- Приветствую тебя, Джеймс, - Тор обрушивается на него доброжелательной мощью и едва не роняет на пол самолета, когда хлопает по плечу. – Ты ранен? – участливо спрашивает он.

- Нет, я… - Барнс придерживает неживую руку, пытается спрятать её.

Этот мужчина странный, его одежда странная, он кажется выше всех на голову, даже выше Стива, пугающая внешность не сочетается с доброжелательностью, он больше похож на карающего бога. Джеймс и не боится, он смог бы справится с ним, со всеми ними, но это не то, что ему нужно. Его мутит, лекарства, принятые утром, ослабевают, бешеное сердцебиение разогнало кровь, укоротив действие жаропонижающего, легкий аромат календулы стерся за запахом пожарищ и крови. Он принёс беду этим людям – доброму доктору, беременной женщине, лучнику, в котором смутно узнаётся спасенный им в Адской Кухне мужчина, когда-то, в прошлой жизни, лучшему другу, всем им, даже бездомному, как и он, псу, чье тело лежит сейчас под завалом… Он монстр. Все что он делает - это причиняет людям боль. Брюс усаживает его в кресло, с тревогой всматривается в обескровленное лицо с пустыми глазами. Там, в глубине мелькает что-то тёмное и холодное, что видел Беннер часто в собственном отражении, что редко, но видел в глазах Алисы, когда щелкали заряженные магазины в винтовке перед высадкой. Разум выключается, личность засыпает, оставляя лишь голые инстинкты и цель. И пустоту, которую ничем не заполнить.

- Отдохни, Джеймс, - медленно говорит он. – Отдохни, всё хорошо.

Майами встречает героев палящим солнцем, духотой и горчащим на языке кондиционированным воздухом. Этот дом Тони не такой большой, это не место для вечеринок, поэтому и построен он далеко от города. Убежище именно то, что сейчас нужно. Чего они не ожидают, проходя в дом, так это…

- Тони Старк! - …обеспокоенную Пеппер в гостиной.

- Милая! – Тони делает несколько шагов вперед и замирает, оценивая степень опасности, исходящую от своей невесты. Но та, кажется, действительно обеспокоена, а не рассержена сверх меры, поэтому он доверчиво позволяет осмотреть себя, надеясь, что не сгорит. – Как ты здесь оказалась?

- Я летела из Сингапура, когда Джарвис сообщил мне о разрушении Башни и вашем решении перебазироваться в Майами. Поэтому вместо Вашингтона отправилась сюда.

Кожа женщины вдруг стала нагреваться и менять оттенок. Последствия Экстремиса проявились несколько месяцев назад и давали знать о себе всё чаще. Если гнев и прочие негативные эмоции мисс Поттс еще могла контролировать, не нападая на людей, то при их всплеске температура её начинала подниматься вплоть до воспламенения вещей, к которым она прикасалась. Позитивные последствия – регенерация мелких травм, более сильная иммунная система - были не столь значительны по сравнению с каждодневной опасностью сжечь всё дотла. Это ставило под угрозу и совместный дом в тихом уголке Англии, и последующее наполнение его маленькими Старками.

- Пеппер, всё хорошо, - мужчина взял её руки в свои, чуть сжал, успокаивая. Прикосновения больно жгли, но не в первый раз, он научился терпеть. Больнее было после выписки из больницы, когда Пеппер поцеловала его, а он пошутил, что та неприлично горяча, а через полчаса понял, что температура человеческого тела не может быть такой высокой, и отговорки о простуде ничего не меняют.

Изменения в Пеппер из-за Экстремиса пугают не так сильно, как изменилась она из-за страха перед этим. Она всё еще руководит Старк Индастриз, восстанавливает связи и репутацию компании, но она больше не здоровается ни с кем за руку, меньше улыбается и держится на расстоянии, ведя переговоры жестко и бескомпромиссно. Пеппер боится людей, она боится себя, и это самая важная проблема Старка.

Клинт самостоятельно выбирает себе благоустроенный чердак с огромным панорамным окном на всю стену. Стекло одностороннее, снаружи видно лишь зеркальную поверхность, и можно включить затемнение. Вид на океан прекрасен. Клинт сидит на спальнике из квинджета и уже несколько часов смотрит на океан, безмятежную синь, почти сливающуюся с небом. “Вей гнездо для своей птички”, - смеётся Тони, присылая ему каталог мебели, которую можно заказать. Неизвестно, сколько им придется провести здесь времени. Птичке бы понравилось, пусть она и не очень любит жаркий и влажный климат. Только птички до сих пор нет под соколиным крылышком.

У Джеймса вновь поднимается температура, Брюс ведет его в выделенное под лабораторию помещение, осматривает руку. Рана гноится, организм, получая дополнительную поддержку, сражается с инородным телом, возможно, ему чудовищно больно, но Барнс молчит, только смотрит своими холодными глазами в потолок. Брюс не боится, уж ему-то ли бояться, Халк сможет сдержать Зимнего Солдата, если потребуется, только гложет изнутри тревога: никто, даже самый плохой человек, не заслуживает такого. Он еще раз просматривает рентгеновские снимки, прослеживает за металлом, как впиваются улавливающие электрические импульсы датчики в мозг. Восстановление утерянных конечностей было прекрасной идеей, будь она направлена на доброе дело, на помощь пострадавшим в катастрофах, на войне. Сколько несчастных людей с пустыми рукавами и штанинами не прятались бы в своих комнатах, возвращались бы в мир. Но мир они получили уже много доказательств того, как самую светлую идею можно направить на уничтожение и разрушение. Брюс хотел сделать солдат неуязвимыми, сильными, но сам стал монстром; когда-то Майя Хансен изобрела технологию регенерации тканей, но был создан “Экстремис”, превращающий людей в ходячие бомбы, и теперь бионические конечности.

- Где мы? – спрашивает Джеймс, как будто только очнулся.

- Майами, - отвечает Брюс.

Больше Джеймс вопросов не задает, только взгляд становится осмысленнее, он больше не смотрит в потолок, а с чем-то, похожим на любопытство, осматривает лабораторию. Только мысли его не здесь. Брюс меняет повязку, и его не покидает ощущение, что Баки сейчас как тренировочный манекен, на котором медики-первокурсники учатся втыкать иголки. Он думает, что должен что-то сказать, что-то сделать, чтобы вывести его из транса, но все слова покидают голову, все желания умных людей остаются чернилами на бумаге. У Алисы бы получилось, она бы смогла, она могла бы ничего не говорить, но посмотрела бы так, что даже Джеймс смог бы ощутить – он больше не один. Но Алиса давала надежду, она с улыбкой провожала тебя в долгий путь восстановления собственного разрушенного мира, напоминала, что тебе есть, для кого постараться. В руинах мира Беннера с терпением, которому позавидовал бы кто угодно, ждала Бетти, и видят боги, если таковые имеются, как он тосковал!