Трансильвания: Воцарение Ночи (СИ)

В окнах погас свет, но, услышав шорохи, вскоре дверь отворилась, и на пороге показалась темноволосая полноватая женщина. Всплеснув руками от увиденного и подняв корзину, бормоча что-то о безответственных матерях, женщина хлопнула дверь с такой силой, что фонарь погас.

Почувствовав себя, как никогда, опустошенно, юная Шиаддхаль уже была готова пустить слезу, но Владислав лишь грубо подтолкнул девушку к голубоватому свечению в пространстве.

— Нет времени оплакивать дочерей. Гвардейцы эльфов повсюду. Они напали на твой след. Чем быстрее мы спрячем Лару, тем лучше. Мы высадимся в отдаленном от города Хартфорд месте. Оттуда, благо ночное небо позволяет, я донесу вас с дочерью на спине.

Шагнув в портал и, действительно, высадившись в лишь отдаленно напоминавшем город местечке, вампир моментально обратился в нетопыря. Лара невольно отпрянула, прижимая корзину с дочерью к груди. Огромная черная летучая мышь с горящими багровым огнем глазами, вертикальными зрачками и острыми, как ножи, зубами внушила ей такой страх, что девушка съежилась и затряслась в приступе паники.

— Нет времени на драмы. Залезай ко мне на спину. — Послышался голос в голове эльфийки. — Нас настигают. Быстрее.

Звериные глаза прожигали девушку багровым огнем, а оскаленная в ухмылке пасть с двумя рядами острых ножей внушала оторопь. Все еще прижимая корзинку с дочерью к груди, девушка взобралась на спину демонического создания, и они полетели, освещаемые лишь Луной да ее вечными спутниками — ночными звездами, пока мягко и плавно не опустились на асфальт перед шестнадцатиэтажным зданием из бело-желтых блоков.

— Что это за место? — В состоянии изумления и шокированности Лара подняла голову вверх, рассматривая высокий дом, неоновые вывески по соседству, провожая взглядом толпы угрюмых запоздалых с трудового рабочего дня пешеходов, череду громких и шумных автомобилей и автобусов. Все свои недолгие восемнадцать лет эльфийка провела в Благодатной Долине волшебного мира. Даже в воображении девушка не могла нарисовать что-то подобное, и сейчас чувствовала себя неуютно в этом бьющемся в бешеных биоритмах сердце города: ярком, шумном и сбивающем с толку. То место, в котором они оставили Милиэль, было, не в сравнение с этим, ей ближе. В растущих повсюду деревьях вокруг небольших коттеджей больше ощущался дух ее родного мира, в отличие от места, где кипит цивилизация и не смолкает ни на секунду вращающееся колесо прогресса.

Король же вампиров, напротив, чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Вероятно, он проводил здесь много времени.

— Этот город называется Хартфорд. Сейчас мы находимся на улице ‘Оук-драйв’. Дом пятидесятый. Хотя, вряд ли тебе это о чем-то говорит. — Коротко бросил Владислав через плечо, и, миновав проулок, набрав нужную комбинацию цифр на двери дома, добился того, что дверь пронзительно запищала и отворилась. Внутри оказалось достаточно темно, чтобы ничего не видеть юной королеве эльфов, но недостаточно, чтобы лишить создание ночи вампирского зрения. Поддержав Лару за локоть, когда она споткнулась о ступеньку, он подвел ее к лифту, который уже вскоре нес их наверх, на девятый этаж.

— С малышкой Ларой все будет в порядке. Я обещал, что присмотрю за ней. Иди же. Когда положишь корзинку у входа, нажми на звонок. Это такая черная выступающая вперед кнопка сбоку у двери.

Юная Шиаддхаль коротко кивнула и сделала несколько шагов по направлению к двери. Она держала спину прямой из последних сил, хотя все ее тело сотрясали судорожные рыдания, которые еще не успели увлажнить глаза, но успели вызвать нервный тремор.

На долю секунды остановившись возле двери из красного дерева, на которой красовалась железная, витиеватая литера ‘W’, Лара поцеловала спящую дочку в лобик, и пара слезинок упала на крошечную щечку маленькой Шиаддхаль.

— Прощай, моя малышка. — Принцесса эльфов поставила корзинку на желтый-черный, видавший виды линолеум и нажала пальцем на кнопку, о которой говорил вампир. Тихая мелодия раздалась за дверью, и Лара поспешно покинула коридор. Когда лифт уже стремительно уносил их вниз, обладая прекрасным слухом, вампир и эльфийка услышали, как что-то напевая высоким женским сопрано, некто открыл дверь и с шуршанием поднял что-то с пола — корзину. Затем дверь захлопнулась и закрылась на засов.

Паника и безысходность догнали ее сейчас, в тот момент, когда она в сопровождении Владислава вышла на улицу. Вот теперь королева Шиаддхаль почувствовала себя одной на всем белом свете, опустошенной и неживой. Больше не за что было бороться. Не на что надеяться. Ее дочери… Скорее всего, она никогда больше их не увидит. И в этом была лишь ее вина. Виновата, что полюбила… Подобная дурная карма преследовала ее семью с тринадцатого столетия. Проклятие невозможности родить мальчика. Которое ниспослали на головы Шиаддхаль за то, что одна из них полюбила вампира…

Больше не в силах сдерживать утробный вопль, Лара дала волю слезам. С каждым проделанным шагом ее все больше захлестывала истерия, которой с каждым проделанным шагом она поддавалась все больше и больше.

Без лишних слов, на короткое мгновение, Владислав крепко сжал девушку в своих цепких объятьях. Постояв так с минуту, он прошептал ей на ухо. — Никуда отсюда не уходи. Я перекушу каким-нибудь ночным путником и вернусь за тобой. Подождешь?

Взяв ее за подбородок, вампир сосредоточенно поглядел в глаза девушке, в которой до сих пор нервные импульсы порождали его черные глаза, так напоминавшие глаза ее мужа-тирана, которого она ненавидела больше всех на свете за то, что пришлось так поступить с собственными детьми. С детства Лара мечтала о дочке. Наряжать ее в красивые платья, играть с ней в куклы, причесывать перед сном и читать сказки об эльфийском народе, авантюрных приключениях и славных сражениях на ночь. Теперь же обе ее дочери будут называть матерью чужих женщин. Чужие женщины увидят их взросление, их первые улыбки. Чужие женщины выдадут замуж ее дочерей. Все потому, что она посмела полюбить ‘презренного’, а ее народ был слишком критичен и нетерпим. Правила, возведенные в культ в Благодатной Долине, почитались всеми и каждым. Их нарушение грозило смертью.

— Хорошо. Я останусь здесь.

Коротко кивнув в ответ на согласие эльфийки, вампир направился в сторону лесополосы.

— Мир без магии. Хартфорд. Оук-драйв. Пятидесятый дом. Она около двери. Одна. Сопротивление не окажет, в силу психического разлома и полного бессилия после родов и расставания с дочерьми. Я выполнил условия сделки. Помните об этом. Если с головы Лары Изиды Кармины Эстеллы Шиаддхаль хоть волосок упадет, нашему соглашению конец. Я найду вас и разорву вам глотки. Хочу, чтобы вы уяснили это для себя. Я украшу вашими внутренностями ваш же офис.

Передав мысленный сигнал Хранителям Баланса Измерений, он ждал, стоя на лесной опушке, скрывшись в тени высоких дубов, которые и дали название этой улице. Голубоватое свечение осветило собой пятидесятый дом на Оук-драйв, и из портала показались две фигуры, облаченные в черное. Двое седовласых высоких эльфов с зачесанными назад волосами и поблескивавшими в левом ухе серьгами мгновенно схватили не успевшую даже оказать сопротивление златовласую, худенькую, сгорбленную от горя фигурку. Толкнув ее в открытый посреди улицы портал, они сами исчезли в нем, и голубое свечение погасло. Все кончено. Теперь Лара Шиаддхаль старшая предстанет перед судом за совершенное преступление — за любовь к ’презренному’, и ответит за него посредством смертной казни. Владислав задумчиво смотрел на то место, где еще недавно горело голубое пламя, а юная девушка истерически кричала, сопротивляясь, пытаясь вырваться, зовя его на помощь. Против воли по щеке вампира стекла скупая слеза. Дать себе отчет откуда она взялась и по какой причине, его мертвое, давно переставшее биться сердце так и не смогло…

Амфитеатр так называемого зала суда эльфов напоминал Колизей. Бесчисленным и бесконечным рядам с обвинителями не было конца. Люди что-то кричали со своих мест, ожесточенно сотрясали воздух руками и массивными палицами, плевали с презрением на арену. За ее спиной, в восемнадцати шагах, расположилась виселица. Она стояла в самом центре, похожем на манеж.