Разбуди меня (СИ)

— В четыре с половиной, — равнодушно ответил он, будто речь шла о чём-то до ужаса банальном.

— Какое заклинание?

— Диффиндо. Разрезал надоевшую мне портьеру в доме... Ничего особенного. Родители ждали от меня этого, поэтому было неинтересно. Лучше расскажи, как это было у тебя.

Гермиона украдкой посмотрела на него — заинтересованного, сосредоточенного, приготовившегося слушать — и ей не в первый раз пришла в голову мысль, что быть чистокровным волшебником всё-таки довольно скучно.

— Я играла в песочнице с соседскими девчонками и уронила свою заколку в какую-то банку с узким горлышком. Как мы только ни пытались её достать! И трясли, и колотили по дну — всё бесполезно. А потом, когда уже собирались разбить, я заглянула в отверстие, пытаясь придумать, что ещё можно сделать. И вдруг оно прямо на моих глазах расширилось, — Гермиона рассмеялась; эти воспоминания были такими яркими, будто это произошло вчера. — Даже не знаю, что я тогда чувствовала больше — радость или удивление.

— Заколку-то достали? — ухмыльнулся Тео, в прищур глядя на солнце, которое, хоть и поднялось невысоко, уже светило вовсю.

— Да, она выпала, а горлышко снова вернулось в исходное положение. Знаешь, я думала об этом несколько дней, уже в том возрасте пытаясь всё объяснить логически...

— Ты неисправима.

— Может быть, — Гермиона пожала плечами. — Спустя некоторое время, когда я уже решила выбросить этот случай из головы, случилось ещё кое-что.

— Прогнала толпу дементоров, напавших на ваш дом?

Гермиона бросила на него строгий взгляд.

— Нет, конечно. Всего лишь разожгла огонь в керосиновой лампе.

— А, твоё фирменное заклятие! Синее пламя.

Гермиона даже замедлила шаг.

— Но откуда... откуда тебе это известно? Моё пламя никто не видел, кроме Гарри и Рона. Ну, может, ещё Джинни.

Тео почесал в затылке, напуская на себя вид крайней задумчивости.

— Как бы тебе объяснить... Прежде чем добиваться девушки, я стараюсь как можно больше узнать о ней. Её интересы, увлечения, слабости. Кстати, — он резко нагнулся и зачерпнул горсть снега, быстро скатывая снежок, — неужели тебе правда нравится запах скошенной травы? По-моему, он отвратительный.

— Теперь уже не так, как раньше, — откликнулась Гермиона, пройдя чуть вперёд и оборачиваясь на своего спутника. До Хогсмида оставалось не больше сотни ярдов. — Во мне многое изменилось после прошлого безумного года.

— Это точно, — Тео метким броском послал снежок Гермионе в плечо. — И ты должна мне рассказать, каким заклинанием тебя тогда поразил Долохов.

— Должна? С чего это вдруг? — Гермиона быстро слепила ответный снежок и бросила Тео в колено, но он успел увернуться.

— Не заставляй меня думать, что ты под Обливиэйтом, — ещё бросок, теперь в бок. — Я же говорил, что буду следить за твоим физическим и душевным состоянием.

— Я не знаю, что это было за заклинание, — Гермиона кинула снежок наугад и, как ни странно, случайно задела руку Тео. — Долохов применил его невербально. Помню только, что потеряла сознание, и мадам Помфри потом говорила, что в моём случае ей определённо есть над чем поработать.

Секунда размышлений, и Тео с такой силой швырнул следующий снежок в растущее неподалёку от тропинки дерево, что у того хрустнула ветка.

— Какая же он мразь, — сказал он с неожиданной злобой. — Уверен, что это заклятие Эксанимо.

— Тёмная магия? — настороженно спросила Гермиона, уже, пожалуй, зная ответ.

— Очень тёмная, — мрачно отозвался Тео. — Чёрт! Прикончил бы эту сволочь, если бы это не сделали до меня.

Они вошли в деревушку, и по настоянию Тео сразу свернули в маленький пустынный переулок, где, в отличие от Главной улицы, совсем не было людей.

— Насколько я понимаю, это заклятие опасно для жизни, — сказала Гермиона, пытаясь своим рассудительным спокойным тоном унять его.

Ты слишком часто злишься, Тео. Это губит твою душу.

— «Опасно» — это ещё слабо сказано. Заклятие понемногу душит жертву, вынуждая терять сознание. Если не отводить палочку в течение пяти-семи минут, жертва умирает от нехватки воздуха.

Гермиона сглотнула, бросая на Тео тревожный взгляд.

— Не самая приятная смерть, — с трудом произнесла она. — Значит, мне повезло.

— Да, — он вдруг притянул её к себе таким жадным, собственническим жестом, будто она могла куда-то убежать или исчезнуть. — Вообще я часто задумываюсь о подобных вещах. Нас столько раз могли убить, но мы живы. Это просто везение или намёк на то, что мы должны сделать ещё что-то важное?

— Уничтожить Волан-де-Морта, например, — подмигнула Гермиона. Ей было так комфортно в объятиях Тео, что не хотелось думать ни о чём плохом. — Кстати, куда мы идём?

Они пересекли один за другим несколько маленьких проулков и попали в тесный страшноватый дворик, где не светилась ни одна вывеска и даже окна в домах вокруг казались безжизненными. Эта картина ненароком напомнила Гермионе Рождественскую ночь, когда они с Гарри навестили Батильду Бэгшот в Годриковой впадине и чуть не поплатились за своё любопытство жизнями, и она инстинктивно прижалась к Тео чуть теснее.

— Вот думаю, куда тебя лучше пригласить, — сказал он, отмечая эту едва заметную перемену в её настроении. — Кафе мадам Паддифут однозначно отпадает, «Три метлы» я терпеть не могу, потому что там вечно собирается всякий сброд...

— Сброд, значит? — перебила его Гермиона, мгновенно заартачившись. — Ты же сам сидел там в ночь Хэллоуина. Перед тем, как пойти за нами к Хагриду, помнишь?

— Лишь потому, что следил за тобой, прелесть моя, — ухмыльнулся Тео, не давая ей отстраниться. — Ладно, остаётся только «Сладкое королевство». Согласна?

Дьявол, да разве когда-нибудь раньше я спрашивал у девушек их согласия?

Сам себя не узнаю.

— Да.

Он остановился и крепко взял её за руку. Гермиона и рта не успела открыть, как вдруг...

Кувырок в воздухе, ощущение сдавленности со всех сторон, шум в ушах и тьма перед глазами, которая, словно чёрная дыра, поглощает, засасывает в себя...

Всё закончилось, когда зазвучал его голос.

— Можно открыть глаза.

Они стояли на расчищенном от снега крыльце «Сладкого королевства». Кондитерская начала работать полчаса назад, а потому посетителей было совсем немного.

Тео распахнул перед Гермионой дверь, и они вошли в блаженное тепло, пропитанное ароматом какао, ванили и свежей выпечки.

— Вот этот запах гораздо приятнее скошенной травы, — сказал он, устраиваясь вместе с Гермионой за столиком в дальнем уголке кафе. — Сегодня завтрак был ни к чёрту, так что я снова голодный. Что посоветуешь из здешнего меню?

Гермиона вздохнула, не зная, смеяться ей или сердиться.

Одна фраза, и я уже начинаю заводиться. Почему он так сильно влияет на моё настроение?

Как медальон Слизерина на шее...

Прогнав эту не самую уместную мысль, она выпрямилась и положила ладони на стол.

— Во-первых, завтрак был очень даже ничего. Хогвартские эльфы всегда хорошо готовят. Во-вторых, из меню могу посоветовать грильяж с кокосовыми орехами, сахарные перья или медовые ириски. А, в-третьих, ты что, никогда не был здесь?

— Был давно, — односложно ответил Тео, раскрывая меню. — Что тебе заказать?

— Только кофе.

— Нет уж, тебе придётся взять что-нибудь сладкое, иначе я закажу всего по одному, и ты не выйдешь из кафе, пока всё это не съешь.

— «О вкусах не спорят», — ответила Гермиона, хитро улыбаясь.

Один быстрый взгляд на меню, и Тео так же хитро улыбнулся в ответ.

— Леденцы на любой вкус? Отлично.

Пока они пили кофе, кондитерская постепенно заполнялась народом. Сначала повалили третьекурсники, очевидно, больше других соскучившиеся за Рождественские каникулы по хогсмидским сладостям; потом пришли ребята постарше, среди которых были и семикурсники.

— Не прошло и года, — фыркнул Тео, глядя на Асторию с Малфоем, занимающих столик у окна. — «Трёх мётел» им уже мало.

— Астория всегда предпочитала «Сладкое королевство», — Гермиона пожала плечами, наблюдая за тем, как они держатся за руки. — К тому же, раз уж мы заговорили об ароматах, ваниль — её любимый.