Лунный охотник (СИ)

— Я знала, что ты вернешься… Мой сын вырос в настоящего Волка! — на последнем слове он нагнал ее, сбил с ног, прижал к земле.

— Вы научили меня этому! — послышался знакомый голос, полный ненависти.

Рука взметнулась, набирая силы для удара. Послышался влажный хруст, глухое горячее бульканье.

Хэлен закричала и кричала до тех пор, пока не проснулась в новой своей кровати, холодная от пота и ужаса. Рядом на столике мягко помаргивал огонек лампы, рассеивая свой теплый свет. Девушка дрожала, сжимая себя руками, пытаясь осознать, что все это сон, игра сознания.

— Ничего, ничего. Это просто отголосок дня. Бред, — успокаивала она себя и пыталась уснуть снова, но пережитый ужас не позволял, все подсовывая ей новые детали увиденного. Огромные кровавые пятна на белом полотне сорочки и гладкой коже. Рука, окровавленная выше локтя, выдирающая внутренности из уже мертвой женщины, безумный надсаженный смех, который она так хорошо знала. Который так любила. Улыбка удовольствия на искаженном ненавистью лице, удовлетворение в его голосе и даже в дыхании. Он встает из травы и, все еще улыбаясь, вытирает со щеки кровь, любуясь содеянным. В темноте поблескивают хищные зубы.

— Хватит! — Хэлен, все еще дрожа, встала с кровати, натянула теплые носки. Она выпьет чаю и успокоится, забудется эта картина, поблекнет.

В коридоре к ногам бросился сквозняк. Надо было одеться поосновательней. На кухне все еще горел свет. Волк удивленно обернулся, но ничего не спросил, лишь заложил указательный палец между страниц книги.

Хэлен натянула пониже футболку, в которой спала, чувствуя, что ее длинны совсем не достаточно, чтобы чувствовать себя комфортно. Чайник стоял горячий, видно, мужчина пил кофе.

— Что-то тебя потряхивает, — хмыкнул Волк, внимательно оглядывая девушку.

— Просто дурной сон, — мотнула головой девушка, наливая кипяток в чашку.

— И что же тебе приснилось? — заинтересовался Дэро.

— Ты.

— М-м-м. И что же я натворил, раз тебя до сих пор трясет?

— Убил свою мать, — обернулась Хэлен и посмотрела ему прямо в глаза.

— Подумаешь… Я и твою убил, — равнодушно согласился он.

— Так это правда? — не верила своим ушам она.

— Правда. И предупрежу дальнейшие твои вопросы — я и отца убил тоже.

Чашка выпала из руки, грянула об пол, расплескивая кипяток и осколки.

— Боги, Хэлен, нельзя быть такой впечатлительной! Мои родители были ни чуть не лучше твоих! Но если тебе приятно меня осуждать — дело твое, — он раздраженно бросил книгу на стол и подошел к ней.

— Но почему? — Хэлен стирала с ноги горячие брызги и старалась не смотреть на него.

— Почему?! Потому что захотел! — рявкнул он, потеряв терпение, но не ушел. Обхватил девушку за талию и усадил на стул. Стал подбирать с пола осколки.

— Та такая неловкая…

— Прости, — автоматически ответила она, невидящим взглядом следя за его движениями, — Ты не говорил мне.

— А зачем? Вот ты узнала, и что? Легче стало? — он распрямился, оказавшись совсем рядом. Смотрел холодно, угрюмо, — Иди спать.

С этого дня потянулись ее бессонные ночи. Стоило только закрыть глаза и знакомый вкрадчивый голос приглашал в новый кровавый театр, где главным актером был Волк. Чаще всего это были женщины — все до одной красивые, абсолютно разные. Как-будто Волк искал что-то, пробовал, не находил и убивал от разочарования. Вот уж что доставляло ему безграничное удовольствие. Иногда жертвой становился мужчина чем-то разозливший его. Таких было немного. Хэлен видела весь процесс Охоты, начинающийся со случайной встречи или знакомства. Волку становилось интересно, он зажигался азартом, который неудержимо гнал его вперед. Ему все доставляло удовольствие — запах женщины, который оставался после нее в толпе, ее отражения в витринах, или стеклах машин. Ему нравилось идти за ней, предвкушать первое прикосновение, первые звуки голоса. Он никогда не загадывал наперед, чем же закончится их встреча, потому никогда не обдумывал и убийства. Каждый раз оно было сюрпризом. Осторожный, невероятно сильный, с острым слухом и обонянием, он предугадывал все возможные провалы. Ну кто мог выследить Охотника?

Каждая новая ночь — новое убийство для Хэлен. Она боялась вечера, не хотела ложиться спать, истаивала потихоньку, истерзанная снами и мыслями, которые оставались с ней после пробуждения. Дневная реальность как будто погружалась в глухую грязную воду, не позволяя радоваться хоть чему-нибудь. Утром, за завтраком она не поднимала глаз от тарелки и старалась побыстрей улизнуть, сославшись на большое количество домашних дел, которых, к слову, было немало. Волк не хотел быть узником в собственном доме, он хотел уюта, хотел жить здесь, а не прятаться. Сразу после завтрака он забирал Нуару и они шли чистить водосточные трубы от листьев, убирать сор с лужайки, которая с каждым днем вытаивала все сильнее, снимали чехлы с мебели. Дел хватало всем. Разница была лишь в том, что Хэлен это не доставляло никакого удовольствия. Все она делала через силу, наблюдая, как Нуара все больше привыкает к этому новому человеку в их жизни. Уже не смотрит на него злым зверьком, уже беззаботно болтает за ужином и строит планы на завтра, когда они пойдут со Штефаном (именно так, потому что она стала называть отца по имени и он не возражал) и Кристофом смотреть, почему плохо уходит вода из сточных ям. Девочка надеялась увидеть бобров, которые понастроили хаток на сточных канавах, где скапливалась талая вода. Дэро же разговаривал с ней спокойно, без особой приязни, но заинтересованно. И только Хэлен ужасалась этой непонятно как возникшей дружбе.

Она больше не спускалась ночью на кухню, боясь увидеть там его, но днем, часто ловила на себе настороженный тревожный взгляд. Дэро ни о чем не спрашивал, никогда не подходил к ней близко и старался избегать всех видов прикосновений. Это и пугало, и успокаивало одновременно.

Хэлен не знала, что бы ей пришлось делать, если бы он вдруг захотел близости. Все разрывалось в ней от противоречий и бессонницы. Ужасно хотелось подойти и прижаться головой к плечу, сказать: «Это же просто сны. И ты делал это потому что не мог противиться Луне. Скажи…» Хотелось, да. Но еще больше было страшно, а вдруг он, как тогда равнодушно, пожмет плечами и скажет: “Правда. Ты же знала, кто я.» Знала, знала, но не видела своими глазами! Не слышала их крики, не чувствовала твое удовольствие от происходящего!

Оставшееся после пробуждения время она лежала застыв в огромной кровати, слушая ветер, завывающий в каминных трубах. Со временем ожидание сна стало гораздо страшней, чем присутствие рядом того, кто был главным действующим лицом ее кошмаров. И она стала стараться не засыпать. Вечером набирала книг и садилась с чашкой кофе на кухне. Ложиться она не могла — измученное страхами и бессонницей тело мгновенно соскальзывало во тьму, стоило лишь коснуться постели. Обычно она дремала в полусне до утра, вскидываясь в ужасе, когда чувствовала, что засыпает. На третью такую ночь Волк нашел ее за кухонным столом, склонившуюся на руку.

— Почему ты тут? — он не повышал голоса, но Хэлен вздрогнула и открыла глаза.

— Читала.

— Я видел, как ты читала. Иди спать.

— Нет, — сонно протянула она и попыталась протереть глаза непослушными пальцами.

— Что - нет? — Волк подошел ближе, наклонился, вглядываясь в осунувшееся лицо девушки, — Ты посмотри на себя — на привидение уже похожа. Почему не спишь нормально? — голос был жесткий, не терпящий пререканий.

— Я боюсь…- пробормотала Хэлен, прикрывая глаза. Странная мысль скользнула в усталом сознании — он здесь, а значит никого не убьет сейчас.

Дэро вздохнул, постоял мгновение и взял ее на руки. Хэлен даже не проснулась.

— Я знаю, что боишься… — он бесшумно шел по лестнице наверх, к ее спальне.

Уложив ее под одеяло, он постоял несколько минут, раздумывая о чем-то. Потом скривился, как от зубной боли и вышел. Ему тоже плохо спалось в последнее время. Проходя мимо спальни Нуары, он остановился и прислушался. Из-за двери доносилось едва заметное ровное дыхание. Презабавная она оказалась девчонка. Удивительное сочетание взрослых качеств и суждений с детскими замашками и интересами. Она с легкостью собрала из заказанных Кристофу деталей вполне сносную стиральную машинку с автоматическим отжимом и четырьмя режимами стирки, которая работала на бензине, а потом заявила, что можно бы сделать еще и встроенную сушилку, но ей хочется пойти поймать барсука в лесу. Она не надоедала бесчисленными вопросами, внимательно слушала, поглядывая темными, как у отца глазами, иногда исчезала в лесу на полдня, всегда помогала, если о том ее просили, никогда не жаловалась и всегда очень точно чувствовала настроение Волка. Однажды, возвращаясь от Кристофа с кое-какими вещами, она спросила, словно мимоходом: