Возлюбленная Тримаррского палача (СИ)

– Куратор Эртайн,- голос ректора был холоден,- я вынужден предложить вам одноместный дом в парке, тот где цветет рододендрон, повышение заработной платы и одно усовершенствование теплицы по вашему выбору.

Илзе молча смотрела на ректора. Впервые за долгое время, благодаря удивлению, она смотрела своему кумиру в лицо. И отмечала, что не так он мужественен и красив как казалось. Да и не трепещет сердце при взгляде на его плечи – неужели излечилась?

– Эртайн!

– Простите, господин ректор,- встрепенулась Илзе,- почему?

– Вам какое дело? – грубовато ответил Лармайер.

– Я пришла просить вас отозвать мое заявление,- Илзе решила быть честной и не пытаться сохранить гордость,- потому что поняла – институт для меня все. Мои ученики, мои теплицы. Моя работа – моя жизнь.

– Так почему бы вам не порадоваться и не уйти в закат, счастливо обживать новый дом? В конце концов,- тут ректор гадливо усмехнулся,- возвращенца вы сможете и там привечать.

– Капитана Гарвести в соседний блок поселили вы, ректор Лармайер, и он оказался достойным человеком и приятным соседом,- выпрямилась Илзе.

– Отлично, хорошо когда все хорошо,- бросил ректор, выхватил из стола несколько листов и размашисто их подписал. – Вы остаетесь, а значит подчиняетесь мне. Я решил быть щедрым и переселяю вас в отдельное жилье. Ваша драгоценная миссис Эдингтон будет с вами по соседству. Не хотите – уходите, вас никто не держит.

Ловить взбешенного ректора на противоречии Илзе не рискнула. Только взяла бумагу и мышкой выскочила из кабинета. Попросив только время для спокойного переезда. Прижимая к груди бумаги она вернулась в учительскую. Но там было слишком много эллов, перед которыми она не стала бы раскрывать свое отношение к происходящему.

Глава 5

Факультет травников вздрагивал, молился и плакал. Грязнокровый дьявол вихрем промчался по дортуарам, изъял все, что только можно было, и собрал сонных, испуганных и ничего не понимающих студентов в учебной комнате. Там, где они должны были делать домашнее задание.

– Доброй ночи господа учащиеся. Мисс Транн, камин ждет ваше разрешение,- Илзе сдула со лба упавшую прядь волос. У ее ноги стоял картофельный мешок, в котором позвякивали бутылки, неслышно крошились изъятые сигареты и обреченно шуршали страницами непристойные журналы.

– Доброй ночи куратор Эртайн,- нестройно прогудели ученики.

– Новость о моем уходе сильно устарела, с чем я вас от души и поздравляю,- широко улыбнулась Илзе,- спокойной ночи. Можете быть свободны.

С чувством выполненного долга Илзе вышла из учебной комнаты, оставляя позади себя тишину. Мешок с «добычей» она тащила волоком, отчего он позвякивал и распространял вокруг себя алкогольные пары – что-то внутри разбилось и протекло. Но жалеть хозяйственную службу Илзе больше не собиралась – ее никто не пожалел. Невзирая на то, что от нее никогда не было ни грязи, ни претензий.

Скинув мешок в мусор Илзе устало вздохнула и прислонилась бедром к стене. Вечерний рейд изрядно вымотал мисс Эртайн. Ничего, завтра она освобождена от занятий ради переезда. А значит, собрав нехитрые пожитки и перенеся их в новый дом, можно будет отправиться на прогулку. На самом деле Илзе хотела заглянуть в полулегальный зверинец – присмотреть себе домашнее животное. В Бирготе не было кошек и это очень огорчало Илзе. Хотя несколько лет до этого она о них даже не вспоминала.

Несмотря на глубокую ночь, капитан еще не вернулся. Илзе вздохнула – ночной Биргот представляет много развлечений молодым мужчинам. Были бы деньги. Непонятно отчего, но это задело куратора. И прежде чем лечь спать она отключила насос для питьевой воды. Просто так, чтобы не работал зазря. И в этом не было ни капли мстительной обиды. Да и ведь завтра она рано уйдет, вдруг капитан еще не вернется? А насос он такой, за ним глаз да глаз.

Взбудораженная Илзе засыпала и просыпалась, вздрагивала от каждого шороха и в итоге сдалась. Встала, достала приготовленный чемодан, из тех, в которые вмещалось все и еще чуть-чуть, и начала собирать вещи. На дно она укладывала то, что пригодится не скоро – Илзе не питала иллюзий по поводу своей любви к переездам.

Стук в общем коридоре подсказал, что капитан вернулся. Илзе мышкой подскочила к двери и выглянула в коридор. Капитан был возмутительно трезв, опрятен и тяжело опирался на трость. На висках выступил пот. Подрагивающими пальцами он достал узкий фиал и медленно, тяжело пошел в сторону кухни. Илзе была готова выть от стыда – она узнала зелье. Его требовалось разбавлять водой, которую она собственноручно отключила.

Грохот на кухне заставил Илзе испуганно съежиться и зажмуриться – она знала, что это у табуретки подломилась ножка. Эртайн даже прикрыла уши, чтобы не слышать какими словами ее покроет капитан. Но в блоке царила тишина. Как только Илзе отдышалась, она сразу устремилась на кухню – капитан мог удариться головой и потерять сознание.

На полу лежал разбитый флакон. Сломанный табурет лежал на полу. Капитана Гарвести нигде не было. Илзе стало стыдно и больно – из-за глупой, надуманной и недостойной ревности она подставила человека и оставила его один на один с недугом. Да и ревность-то – с чего вдруг? Правду говорят, женщины существа странные и порой неадекватные.

Принюхавшись к зелью, покатав сухой порошок в пальцах, куратор Эртайн кивнула сама себе – она определила состав правильно. Резко поднявшись Илзе топочущей тенью пробежала до своей комнаты, выхватила мазь из общей кучи сваленных на постель медикаментов и, выйдя, решительно подошла к двери капитана. Громко постучав, она вошла.

– Мисс Эртайн, боюсь я сейчас не лучший собеседник,- хриплый голос Кассиана едва не лишил девушку решимости. На короткое мгновение ей захотелось просто оставить баночку и уйти.

– Я сегодня поступила глупо, но хотела, как лучше,- Илзе не смогла быть честной до конца,- я думала, вы не вернетесь – у вас завтра выходной. А я переезжаю. Вот и позаботилась о вас.

– Спасибо,- хмыкнул Гарвести,- вроде месяц еще не прошел.

– Давайте я натру вашу ногу согревающей и обезболивающей мазью, и заодно все расскажу.

– Может, я сам?

– В зависимости от того, где расположен недуг.

– Шрам это, большой и,- капитан помялся и добавил,- уродливый. Юной леди не стоит смотреть на такие вещи.

– Поэтому хорошо, что леди здесь нет,- улыбнулась Илзе,- а простая грязнокровка сможет и посмотреть, и погладить. Ага, вот мои глаза и привыкли к темноте. Вижу вас.

В темноте комнаты едва угадывались очертания мебели. Хорошо различима была только постель – из-за белого белья. Со сдавленным вздохом капитан выбрался из-под одеяла, засветил настольную лампу и застелил постель пледом, на который и лег.

Илзе засмотрелась на сильное, тренированное тело Гарвести. И едва не вскрикнула, увидев широкий, длинный рубец, проходящий по правому бедру. Удар явно пришелся сзади, и мисс Эртайн порадовалась, что Кассиан не видит ее лица. Не стоило обижать человека, которого хотелось бы назвать другом.

– Я могу накинуть рубашку,- неловко произнес капитан. Гарвести было немного не по себе лежать перед Илзе в одних боксерах.

– Вам нечего стыдиться, сэр. Всем бы такую физическую форму как у вас,- успокоила его Эртайн,- будет немного печь, но после успокоится.

– Рассказывайте,- велел капитан.

– Да нечего особо рассказывать,- Илзе погрела прохладную мазь в ладонях,- я передумала уходить. Моя работа – моя жизнь, а за жизнь нужно бороться. Вот только ректор отчего-то тоже решил меня оставить. Предложил целую корзинку сдобных плюшек, я попробовала отказаться и была поставлена перед фактом переезда в отдельный домик. Рядом с миссис Эдингтон.

– Ясно.

– Вы придете на новоселье? – повинуясь порыву, спросила Илзе.

– А кто еще будет?

– Да только вы и будете,- рассмеялась Этайн,- может миссис Эдингтон заглянет. Я ее позову, но захочет ли она – неизвестно.

Тщательно нанеся мазь на всю поверхность зарубцевавшейся раны Илзе начала осторожно массировать искореженную плоть. Она еще помнила старые приемы, которым ее научили в приюте. Призывая силу в кончики пальцев, Эртайн представляла, что ее магия проходит в тело Гарвести и прихватывает с собой частички мази.