«Мы с тобой из разных миров...» (СИ)

Девушка, перестав ощущать своей кожей неприятные мужские прикосновения, потянулась изувеченной рукой к простреленному боку, вероятно успев позабыть про полученную травму плеча. Острая боль в очередной раз накрыла амазонку с головой, а сдавленный стон вырвался из её груди, на мгновение прорезав воцарившуюся в пещере тишину.

— Не двигайся, — юноша бросил ещё один обеспокоенный взгляд на воительницу, которая всеми оставшимися силами пыталась скрыть свои мучения. В какой-то момент в груди парня заскреблось противное чувство, название которому он никак не мог подобрать: то ли жалость, то ли сострадание, то ли… вообще что-то третье. — Чувствую, я ещё пожалею об этом… дай посмотрю твою руку. — Иккинг осторожно, с опаской, потянулся к Астрид, которая сидела облокотившись на бок Ужасного Чудовища.

— Не приближайся! — реакция, последовавшая за необдуманным действием парня, не заставила себя долго ждать и нисколько не удивила самого Хэддока, который, к слову сказать, не отпрянул от амазонки. — Не смей прикасаться ко мне, варвар! — эллинка буквально вжалась в чешуйчатый бок своего дракона, надеясь, таким образом, спастись от викинга, которой приблизился к ней на непозволительно близкое расстояние.

— Ты свою руку видела? — парень припал на одно колено и пристально начал смотреть в глаза озлобленной северянки.

— Плевать мне на руку! — девушка огрызнулась и обессилено откинулась на драконий бок. — Не приближайся более ни на шаг…

— Оставь свои упрямство и гордость на потом, амазонка, — Иккинг холодно посмотрел на Астрид, которая, к своему удивлению, буквально съёжилась под ледяным взором викинга. — Мне самому неприятно это признавать, но сейчас мы зависим друг от друга, поэтому, если ты хочешь вернуться к своим сёстрам живой, ты дашь осмотреть свою руку. — Шатен смерил взглядом притихшую гречанку. — А потом можешь сброситься с самого высокого утёса. Мне всё равно.

Воительница мгновение смотрела затуманенным взглядом куда-то сквозь Хэддока, который за последнее время был впервые напряжён настолько сильно. Буквально через минуту сиплым от слабости голосом амазонка проговорила две единственные фразы, на которые, казалось, сил потратила больше, чем на весь перелёт.

— Только рука, — девушка кивнула на повреждённое плечо. – Позволишь себе большее, грязный варвар, я не побоюсь боли и вырву эту стрелу из своей плоти, а затем всажу её в твою поганую глотку. Ты понял?

Всадник Ночной Фурии окинул северянку неприязненным взглядом, но в его глазах на мгновение промелькнул животный испуг, который не смог утаиться от эллинки.

— Понял, — Иккинг коротко кивнул и потянулся к раненному девичьему плечу, которое, на его счастье, не было сокрыто тканью, иначе, позволь он себе начать стаскивать с амазонки одежду… точно бы остался без головы. Внимательно осмотрев увечье, викинг облегчённо выдохнул. — Похоже, тебе повезло, эллинка. Это всего лишь вывих, так что…

— Да? А болит, как перелом, — девушка моментально огрызнулась на слова парня, которые, по идее, должны были вызвать более положительные чувства: вправить вывих — минутное дело, а вот срастить кости — большая проблема, которая может обернуться трудностями на всю жизнь. Да и с перебитыми костями много не навоюешь, а Астрид относится к тому типу амазонок, которые без бойни и дня прожить не могут.

Хэддок бросил хмурый взгляд на воительницу, но не вымолвил ни слова, лишь через мгновение попросил её принять более устойчивое сидячее положение — вправлять кости ему приходилось и не раз, дело это несложное, но вправлять кости сумасшедшим бабам ещё не доводилось.

Девушка с притворным безразличием наблюдала за манипуляциями шатена, изредка ёжась от его прикосновений. Спустя несколько мгновений рука была зафиксирована в нужном положении.

— Если ты… — амазонка договорить не успела, так как раздался звонкий щелчок вставшей на место кости, за которым последовала болезненная волна, в очередной раз накрывшая блондинку с головой. — Да чтоб тебя! — гречанка одёрнула свою руку и прижала её к груди, будто младенца.

— Будем считать, что это твоё «спасибо», — Иккинг спокойно заглянул в сияющие злобой глаза девицы, а затем перевёл взгляд вниз, на девичий бок, из которого уродливо торчала стрела и смотрела на него своим грозным металлическим наконечником. — Стрела…

— Царапина, — девушка, которая буквально мгновение назад была готова убить нерадивого викинга, помогшего ей уже второй раз за сегодняшний день, немного успокоилась и потянулась ноющей от лёгкой боли рукой к древку стрелы, где ютился её наконечник. Не без труда переломив некачественное дерево, амазонка отбросила в сторону кусок снаряда, который с громким металлическим звоном прокатился по каменистому полу пещеры и замер буквально в шаге от зарычавшего на железяку Беззубика. Второй рукой воительница попыталась вытащить надломленное древко с оперением, но любая попытка принять удобное для этой манипуляции положение прерывалась адской болью, с которой у девушки уже не было сил бороться.

Иккинг, поняв, что пытается сделать блондинка, аккуратно перехватил её руку и медленно, стараясь не причинять девушке боли, вытащил остаток стрелы и отбросил его в сторону. Из раны с новой силой начала сочиться вязкая багровая жидкость, которая медленно стала стекать на каменистый пол пещеры, унося в своих вязких потоках последние остатки девичьего сознания.

Остров Олух. Несколько часов спустя.

Буря, непрерывно бушевавшая несколько часов, закончилась так же быстро, как и началась. Однако тяжёлые тучи, полностью закрывшие собой весь небосвод, не спешили убегать за горизонт и дарить возможность дневному светилу показать свой лик.

Несмотря на то, что влага более не лилась с небес, а пронизывающий ветер не пытался протиснуться в самые узкие щели деревянных домов, редкий викинг спешил выйти на улицу и продолжить начатую ранее работу, что, впрочем, было неудивительно. Земля, которая ещё совсем недавно была тверда, словно камень, сейчас представляла собой отвратительное месиво из глины, почвы, воды и перенесённой потоками воздуха жухлой листвы. Здесь же уютно расположились мутные лужи, ожидая очередного зазевавшегося викинга, который наверняка не упустит возможности намочить свои меховые сапоги. С океана же всё время дул прохладный ветер, неся на своих крыльях приятный солёный аромат.

И лишь драконы показывали свои хвосты и крылья, не рискуя обморозить хотя бы одну их чешуйку. Рядом с рептилиями, не отходя от них ни на шаг, находились насквозь промёрзшие и промокшие всадники, которые в своей любви к ящерам, порой, переступали все границы разумного.

— Кривоклык! — басистый голос пронёсся над пустующей деревней. — Прекрати!

Ярко-красное Ужасное Чудовище в который раз пыталось подпалить своего наездника и выгнать его под ещё моросящий прохладный дождь.

— Когда мы уже пойдём работать? — Сморкала обессилено сел на чуть влажные камни, которые не спас от дождевой воды даже навес, под которым сейчас ютилась вся компания молодых восстановителей деревни. — Скоро на мне живого места не останется. И моей мужественной красоты тоже. — Парень бросил недовольный взгляд на периодически воспламеняющегося Кривоклыка.

— Тогда, может, стоит позлить его ещё немного? — Хедер, которая сидела облокотившись на бок своего Змеевика, бросила ехидный взгляд на недовольного поведением своего дракона брюнета.

— Серьёзно... сколько можно здесь торчать? — Задирака бросил в сестру мелкий камушек, в душе, видимо, надеясь получить в ответ огромной глыбой, однако девушка никак не отреагировала на слабую попытку вывести её из себя.

— А что ты предлагаешь? — Вереск перевела взор на блондина. — Я не хочу копаться в грязи. А тебе, — воительница неопределённо махнула рукой, — путь открыт. Вперёд.

Викинг пробурчал что-то неразборчивое себе под нос, а амазонка, сидящая рядом с ним, лишь усмехнулась словам брюнетки: эта девчонка воин… воин, который боится замараться в грязи. Как же она тогда головы врагам сносит? Или пачкаться в крови не так низко?